Видящая (СИ) - Лито Ин

- И куда же собралась моя падчерица? Некрасиво вот так покидать всех гостей, не сказав ни слова. – Если взгляд мог убивать, Мел бы уже замертво упала. Затем она обратилась ко всем присутствующим: – Простите ее, она еще не адаптировалась на новом месте и ее дикарские манеры иногда берут верх.

В комнате воцарилась оглушительная тишина, а напряжение зашкаливало.

- Извините, Анна, я просто хотела вернуться к себе, неважно себя чувствую, – Мелинда еле сдерживала себя, чтобы не начать тут всех бранить на чем свет стоит, казалось, эта женщина ненавидела ее лютой ненавистью.

- Я же просила, милочка, хватит называть меня на вы! - Ее губы изогнулись в наигранной улыбке, а рука вспорхнула к волосам, как бы поправляя и без того идеальную прическу.

- А меня, в моем интернате, учили старость уважать, - громко и спокойно проговорила Мелинда, решив не опускаться больше до уровня этой ненормальной. По всему столу пронесся рой приглушаемых руками смешков, кто-то постарался быстро отпить жидкость из своего стакана, лишь бы не показать, как рассмешила реплика этой соплячки. Дамиан же смотрел на нее оценивающим взглядом, при этом что-то тщательно обдумывая, не поддаваясь всеобщей буре эмоций. Было видно, что гости ждали продолжения перепалки, но обомлевшая от такого поворота событий, Анна застыла со своим неразлучным другом-бокалом в руке, пытаясь хоть что-то произнести, но на деле выглядела как рыба на суше.

- Не пытайтесь ничего найти у себя в голове, на вид она такая же пустая, как ваш бокал.

Мел окинула по очереди всех присутствующих равнодушным взглядом, коротко кивнула и решительными шагами двинулась к выходу.

- Эдвард! – услышала Мел визг, до боли напоминающий поросячий. «Очнулась», - удовлетворительно подумала девушка. Удаляясь все дальше от них, Мелинда не могла видеть, как суровый взгляд отца коснулся Анны.

- Не устраивай сцен, – тихо рявкнул он.

- Но что она себе позволяет!

- Анна, поставь пожалуйста бокал и пойдем прогуляемся на свежий воздух.

И все присутствующие знали, что это не просьба, а приказ. Анна послушно встала, скривила губы в некоем подобии улыбки и попросила их извинить за то, что они покинут их буквально на минутку.

В это время Мелинда, взяв в охапку пса, несла его по безлюдным проходам, коридорам и лестницам, пока не оказалась в предпоследней комнате, разделяющей ее и площадку с длинной лестницей, которая вела к заброшенному кладбищу ее загадочных предков. Ближе к двери, ведущей к выходу, она услышала голоса. Это был мужской бас и женский, срывающийся временами на истерический крик, голос. Подойдя поближе к последнему арочному проему, она остановилась и, не рискуя выглядывать, притаилась. Расслышав диалог, она без труда поняла, кто стоял в соседней комнате.

- Я просил тебя завязать с выпивкой в таких количествах! Посмотри на себя! Ты ни в себе и становишься неуправляемой!

- Такой же, как твоя дочь? – было слышно, как ее язык переставал ее слушаться, проглатывая некоторые гласные. – Отпусти меня!

- Хватит цепляться к ней, ей сейчас нелегко, – голос отца был так спокоен, будто он вел обычное совещание или общался с партнерами по бизнесу, а не успокаивал жену-алкоголичку.

- А мне, думаешь, было легко с твоей дочуркой, а? Пока ты был в разъездах, именно я оставалась с Катариной! – она замолчала и всхлипнула, но, сделав глоток воздуха, продолжила: - А я ненавижу этот дом, понимаешь? Я его ненавижу! И дочь твою ненавижу, ведь я вижу, как ты на нее смотришь!

- Не говори глупостей, Анна.

- Нет, выслушай меня! – сейчас она шипела, как змея. – Эрик будет твоим единственным преемником, слышишь? Не она, а твой сын! А эта дикарка, она невозможна, она в сто раз хуже сестры, надо было там и оставить ее гнить!

После этих слов послышался шлепок, по звуку напоминающий пощечину. После этого воцарилась гробовая тишина, ничем не нарушаемая, и в этот момент Мел боялась, что Зверь может издать какие-нибудь звуки, которые могли бы их выдать, что, по мнению Мелинды, было бы просто оглушительным крахом. Мало того, что все ее считали невоспитанной оборванкой, так еще и шпионкой станет в их глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Извини! – голос отца был полон неподдельного раскаяния, а Анна заскулила. – Я не собирался этого делать, просто в последнее время мы все на взводе…

- Это ты меня прости! Я сама не ведаю, что говорю! – теперь Анна ревела. Эта женщина пугала Мелинду, от нее у девушки мурашки по коже бегали. – Просто все последние события выбили меня из колеи. Мне так тяжело, милый!

Теперь ее речи более напоминали мед, голос был ласков и полон раскаяния. «Эта женщина, точно психопатка», - подумала Мел, ни на минуту не поверив во все сказанное ею. На Мелинду ее отец производил впечатление сильного и умного человека, которого невозможно провести. Но, видимо, она ошиблась. Все, что касалось Анны, делало его, по-видимому, слепым, либо он делал вид, что слеп, потому что так было легче, нежели спорить с ней, ведь у него имелись помимо этого еще миллионы других дел, которые, в свою очередь, приносили миллионы.

- Я больше не хочу слышать никаких дрязг. Она часть нашей семьи, так же, как и Эрик, и я хочу, чтобы ты это хорошо усвоила. И больше к этому разговору я возвращаться не намерен.

- Конечно, милый! Я не хотела, - тут она тихо всхлипнула. – Я обещаю держать себя в руках.

Мел решила, что пора искать укрытие, в котором можно переждать, пока они уйдут, и им оказалась серая старая софа, которая так кстати стояла в углу, а тень от рядом стоящего с ней не горевшего бра обещала помочь надежно укрыться. Мел на цыпочках отправилась туда, энергично при этом гладя Графа.

Как она и думала, разговор закончился, и они, пройдя через комнату, в которой была Мел, направились дальше, как предположила девушка, в столовую, к покинутым гостям.

Облегченно выдохнув, она отпустила щенка и присела на софу, переводя дух. Девушка не хотела стать свидетельницей таких разборок. Половину из того, о чем они говорили, не укладывалось в голове. Мел всегда казалось, что Анне нравится этот дом, и вела здесь она себя, как королева, не заботясь о маленьком принце, а только о том, чтобы ее бокал был всегда полон, платья отглажены, а столовое серебро блестело. Мел пришли на ум фразы Анны про преемничество, не понятные ей. Каким образом она вообще могла стать его преемницей? Да и что бы это ни означало, она бы на это вряд ли согласилась. Мачеха сказала, что сидела с Катариной, когда сестра отходила в мир иной, и, если это было так, то Мелинда не завидовала своей сестре! Даже попыталась об этом думать с долей некоторого сарказма, но в сердце что-то кольнуло, и тоска опять овладела ею.

Мел быстро попыталась отогнать это чувство, иначе ей не продержаться. За все то, что наговорила Анна, она заслужила намного больше, чем одна пощечина.

- Дикарка! – зло повторила Мелинда. И, обращаясь к щенку, продолжила: - Нет, ты слышал, как она меня назвала? А сама себя ведет ничуть не лучше пещерной женщины! Видит Бог, я держалась, ну и допросится она у меня! Пошли, пока нас никто здесь не застукал.

Свежий воздух действовал успокаивающе, и даже настроение немного улучшилось, все произошедшее временно ушло на задний план. Мелинда стала частой посетительницей старого, безмолвного кладбища, где единственным ее собеседником был ветер. Уже несколько дней не было дождей, что делало его не таким унылым и покинутым.

Мел озаряла дорогу фонариком подаренного дорогого телефона, а Граф носился в разные стороны, разбрасывая листву и пытаясь всеми способами вовлечь девушку в свои игры. Посмотрев на него, Мел подумала,что он день ото дня становится все больше, что, в конечном счете, могло создать некоторые трудности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В метрах двадцати от себя Мелинда увидела белый, еле различимый силуэт, и остановилась как вкопанная. Этот был тот же самый образ или видение, которое она уже видела в свой второй день пребывания здесь. Она не знала, что дальше ей предпринять и, решив рискнуть, сделала шаг навстречу неизвестному.Видение тоже сдвинулось с места и так же, не спеша, начало удаляться в противоположную от девушки сторону.