За тебя, Родина! - Илья83

крейсер его выполнил — немцы понесли серьёзные потери и были отброшены! Обстановка создалась критическая, некогда было проверять информацию и я принял решение! И его результаты останутся на моей совести, лейтенант! Мне искренне жаль ваших солдат, Питерс, но на войне дружественный огонь не такое уж редкое явление, можете поверить… А теперь, отдыхайте, приводите себя в порядок! Всех раненых отправьте на пляж, я выделю пару грузовиков. Пайков и воды много, пусть ваши люди… те кто выжил, набираются сил перед новым вражеским штурмом. Я чувствую что сражение за город входит в решающую фазу, поэтому в ближайшие дни хорошего отдыха не гарантирую… — криво усмехнулся полковник, и уже хотел выйти когда Юджин смог перебороть свои личные переживания и задал новый вопрос, подняв на него воспалённые от усталости глаза:

— Постойте… Если возможно, скажите как у нас всех дела… в общем?

Не сказать что Питерс сам не понимал обстановку, ведь та разворачивалась перед ним во всех подробностях и красках, но он знал и то что каждый солдат судит по ней исходя из своих личных впечатлений. Если на его участке фронта всё хорошо, значит и в других местах так же. Ну, а если задница, то и она везде… Понятное дело, Болсом имеет полное право промолчать но, задавая этот вопрос, мучащий его в последние пару дней, лейтенант ничего и не терял.

Полковник, явно уже собравшийся выйти из помещения, от просьбы своего подчинённого остановился на пороге как вкопанный. Потом медленно обернулся, и его решительное лицо, с которым он только что осадил зарвавшегося Юджина, дрогнуло. Уголки рта опустились, губы плотно сжались а он сам словно стал чуть меньше ростом. Глянул в другую комнату, где работали несколько штабников, порывисто снял фуражку с отломанным козырьком и сел рядом с ним на ящик, знаком предложив последовать его примеру. Вся ситуация настолько напоминала Питерсу похожую, когда раньше Болсом уже разоткровенничался с ним, что Юджин пожалел о своём вопросе, предчувствуя дурные вести. Похоже, этот тот случай когда лучше не знать всей правды ради душевного спокойствия…

— Хотите знать правду, лейтенант? — спросил он, и не дав ему времени утвердительно кивнуть, тихо заговорил: — Что ж, не вижу причин её от вас скрывать, Питерс. Вы хороший офицер, я в этом снова смог убедиться… поэтому, полагаю, имеете на неё полное право. Думаю, излишне напоминать что всё услышанное вами должно сохраниться в тайне?

Сглотнув от волнения Юджин выдавил что полковник может полностью на него рассчитывать в этом смысле, как и во всём остальном.

— Дюнкерк очень скоро падёт, Питерс. Это вопрос двух-трех дней, не больше… — огорошил его Болсом, и по телу лейтенанта пробежали отвратительные мурашки. — Ситуация… критическая. У нас две большие проблемы, не считая прочего дерьма. Первая — боеприпасы. Их мало. Точнее, почти не осталось. Все части, удерживающие периметр обороны, сидят на голодном пайке и вот-вот начнут использовать неприкосновенный запас. Командирам предписано не распространяться об этом но они получили указание экономить патроны и снаряды, стрелять только наверняка. Все запасы в городе, а их и до осады было немного, розданы в первую очередь тем кто сражается в западной части города, остатки выданы всем остальным. Так что склады пусты, Питерс, и я не советую вам на них рассчитывать.

— Подождите, как так, сэр? — не выдержав, Юджин спросил в полный голос но тут же снова прошептал, увидев разом нахмурившегося полковника. — Здесь же главная база снабжения из Англии. Почему они пусты? И к тому же, сюда стянулось столько частей, я видел тут сотни машин и грузовиков…

— Ничего нет, Питерс, поверьте! — тихо но уверенно прервал его Болсом. — Как только командованию Экспедиционного корпуса поступил приказ об эвакуации то снабжение боеприпасами фактически прекратилось. Никто не будет везти их в город который скоро захватит противник. Велели обходиться своими запасами. Вот только эти самые запасы в большинстве остались в районе Арраса. Приготовили для контрнаступления, кто же знал что оно провалится? Господи, какие кретины… И вывезти их в суматохе не успели, да никто и не думал что нацисты снова обвалят фронт. В Дюнкерке осталось два основных склада с боеприпасами, один из них в западной части, другой в порту. Первый уже захвачен германскими танкистами, второй сдетонировал при налёте на порт ещё три дня назад. По сути, мы сражаемся запасами более мелких складов и тем что привезли с собой отступающие. А привезли они очень мало. Вы сами видели сколько снаряжения было выброшено из машин и свалено на обочинах, беглецы выкидывали с них всё имущество лишь бы самим залезть внутрь и удрать в город… Ещё часть оказались неисправны и остались без горючего… — в голосе Болсома прорезались горечь и злость. — В результате почти все грузовики, про которые вы упомянули, прибыли в город заполненные людьми а не снарядами. Да и люди эти… уже не солдаты а стадо! — жёстко припечатал полковник. — И это вторая проблема, про которую я говорю. Как думаете, сколько нас здесь всего собралось, лейтенант?

Юджин, уже проклинающий себя за неуместное любопытство, только плечами пожал.

— Сто тысяч? Двести? — предположил он, теряясь в догадках.

— Больше трёхсот тысяч, если считать французов и бельгийцев… — удивил его Болсом, удручённо покачав головой.

— Чёрт побери, это же огромная группировка! — поразился лейтенант, изумлённо глядя на полковника.

— Которая слабо вооружена и думает только о том чтобы свалить на наш остров… — кивнул тот, глядя в стену отсутствующим взглядом. — Лейтенант, порой количество куда менее важно чем качество, и сейчас именно этот случай. У всей этой «группировки» боевой дух ниже чем виски в бутылке заядлого пьянчуги. Множество поражений сломали их и они уже ни во что не верят. Из всего этого СТАДА боеспособны максимум двадцать-тридцать тысяч, да и то относительно. Остальные… — тут Болсом горько усмехнулся. — Вы ещё не были на пляже, лейтенант? Нет? Советую выбрать момент и посетить эту Голгофу. Там вы сами убедитесь во что превратилась наша «доблестная британская армия»… — полковник выделил последние три слова и Юджин поразился боли, которая буквально сочилась из его голоса.

Несомненно, Болсом глубоко переживал неудачи и ему было очень неприятно смотреть во что превращаются подчинённые части. Он пытался это как-то изменить, делал всё что мог… Но этого было недостаточно, в масштабе всего Дюнкерка.

— Что, не ожидали узнать реальную картину, лейтенант? — усмехнулся