Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— Не совсем, — добавил Дамблдор, когда Гарри, похоже, был уже готов взорваться. — Я поговорил с Амелией и настоял, чтобы по делу была проведена тщательнейшая проверка. К сожалению, злосчастная дуэль состоялась в полночь...

— Предполагаемая дуэль, — резко вставил Гарри.

— Поскольку предполагаемая дуэль состоялась ночью — да, ты правильно заметил, Гарри — она вне пределов досягаемости Маховиков времени...

— Что так же — предположение, — холодно отозвался Мальчик-Который-Выжил. — И довольно подозрительное, поскольку обвиняемая в заявленном убийстве не знает о Маховиках. Я надеюсь, аврор под чарами невидимости, был незамедлительно отправлен в максимально далёкое прошлое, чтобы изучить...

Дамблдор кивнул.

— Я отправился лично, Гарри, как только узнал. Но, когда я оказался в зале трофеев, мистер Малфой уже был без сознания, а мисс Грейнджер уже ушла...

— Нет, — возразил Гарри Поттер. — Вы добрались до зала трофеев и увидели Драко без сознания. Это всё, что вы видели, директор. Вы не видели там Гермиону и не видели, как она уходила. Давайте разделять наблюдения и предположения.

Мальчик повернулся к Минерве.

— Империус, Обливиэйт, Заклинание ложной памяти, Легилименция. Профессор МакГонагалл, упустил ли я какое-либо заклинание, влияющее на разум, которое могло бы заставить Гермиону верить в то, что это сделала она?

— Заклинание Конфундус, — ответила Минерва. И, хотя она никогда не изучала Тёмные искусства, она знала: — И определённые Тёмные ритуалы. Но ни один из них невозможно использовать в Хогвартсе, не подняв тревогу.

Мальчик кивнул, он продолжал смотреть на неё.

— Какое из этих заклинаний можно обнаружить? Какие из них попробовали бы обнаружить авроры?

— Заклинание Конфундус развеивается в течение нескольких часов, — подумав секунду, ответила она. — Об Империусе мисс Грейнджер бы помнила. Стирание памяти обнаружить невозможно, но наложить такое заклинание в Хогвартсе, не подняв тревогу, может только кто-то из профессоров. Легилименцию, полагаю, может обнаружить только другой легилимент...

— Я потребовал, чтобы мисс Грейнджер была проверена судебным легилиментом, — сказал Дамблдор. — Исследование показало...

— Мы ему доверяем? — перебил Гарри.

— Ей, — поправил Дамблдор. — Софии МакЙоргенсон, которую я помню честной ученицей Когтеврана. И она связана Нерушимым обетом говорить только правду о том, что она видит...

— Мог ли кто-то играть её роль, используя Оборотное зелье? — снова перебил Гарри. — Что вы видели, директор?

— Личность, которая выглядела, как мадам МакЙоргенсон, — тяжело ответил Альбус, — сообщила нам, что лишь один легилимент немного касался разума мисс Грейнджер несколько месяцев назад. Гарри, это случилось в январе, когда я общался с мисс Грейнджер по поводу некоего дементора. Это было ожидаемо. Но я не ожидал остального, что обнаружила София.

Старый волшебник повернулся к камину. Отблески пламени легли на его лицо.

— Как ты и сказал, Гарри, заклинание Ложной памяти могло иметь место. Когда оно наложено идеально, оно неотличимо от настоящей памяти...

— Неудивительно, — вставил Гарри. — Исследования показали, что человеческие воспоминания в той или иной степени переписываются всякий раз, когда мы их вспоминаем...

— Гарри, — тихо сказала Минерва, и мальчик тут же умолк.

Старый волшебник продолжил:

— … но наложение заклинания Ложной памяти такого качества требует столько же времени, сколько и настоящая память. Создание детальных воспоминаний о десяти минутах займёт десять минут. И согласно судебному легилименту, — лицо Альбуса вновь стало усталым и морщинистым, — мисс Грейнджер зациклилась на мистере Малфое со дня, когда Северус... накричал на неё. Она думала, что мистер Малфой заодно с профессором Снейпом. Что он собирается причинить вред ей и Гарри. Она думала об этом часами, каждый день. Невозможно создать ложную память о таком длительном сроке.

— Видимость безумия... — тихо пробормотал Северус, словно самому себе. — Может ли это безумие быть реальным? Нет, последствия слишком ужасны, чтобы это оказалось чистой случайностью, и слишком удобны для кого-то, без сомнения. Возможно, магловский наркотик? Но этого было бы недостаточно — безумие мисс Грейнджер нужно было направить...

— А! — вдруг воскликнул Гарри. — Теперь я понял. Первое заклинание Ложной памяти было использовано на Гермионе после того, как профессор Снейп накричал на неё. И оно навязало ей мысли о том, что Драко и профессор Снейп, например, замышляют убить её. А прошлой ночью эта ложная память была удалена Обливиэйтом. После чего у неё остались воспоминания о её зацикленности на Драко без видимых причин, и одновременно ей и Драко были вложены фальшивые воспоминания об их дуэли.

Минерва ошеломлённо моргнула. Чтобы она сама подумала о такой возможности, потребовалась бы тысяча лет.

Профессор зельеварения задумчиво нахмурился, его глаза сузились.

— Реакцию на заклинание Ложной памяти сложно предсказать заранее без легилименции, мистер Поттер. Когда субъект впервые вспоминает внушённые события, он не всегда действует, как ожидалось. Это был бы рискованный план. Но, полагаю, это единственный способ, которым профессор Квиррелл смог бы добиться такого эффекта.

— Профессор Квиррелл? — переспросил Гарри. — Но какой у него мотив, чтобы...

— Профессор Защиты всегда под подозрением, мистер Поттер, — бесстрастно произнёс зельевар. — Со временем вы заметите тенденцию.

Альбус поднял руку, призвав к тишине. Все головы повернулись к нему.

— Но в этом деле есть и другой подозреваемый, — тихо сказал он, — Волдеморт.

Смертоноснейшее из непроизносимых слов эхом разнеслось по комнате и, казалось, забрало весь жар у оранжевого пламени в камине.

— Я не уверен, — медленно продолжил старый волшебник. — Слишком мало известно мне о пути Волдеморта к бессмертию. Полагаю, он изучил те книги до меня. Всё, что я смог найти — древние легенды, разбросанные по слишком многим томам, чтобы он мог уничтожить их все. Но добираться до правды, сокрытой среди множества историй — это тоже часть искусства волшебника, и в нём я попытался преуспеть. Человеческие жертвоприношения, хладнокровнейшие убийства, жертвы, умирающие в ужасе. Старые, старые легенды об одержимых волшебниках, которые совершали безумные деяния, объявляли себя Тёмными Лордами и были повергнуты. И обычно упоминается некое устройство, которое Тёмный Лорд носит с собой... — древние глаза Альбуса изучающе смотрели в молодые глаза Гарри. — Я считаю, Гарри - хотя ты назовёшь это лишь предположением, - что совершение убийства разрывает душу. И чернейший, ужасный ритуал привязывает отделённый фрагмент души к этому миру. К материальному предмету в этом мире. Который должен быть или который становится артефактом силы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});