Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

Марон схватился было за винтовку, но сразу понял, что не успеет прицелиться и выстрелить. В последнюю секунду перед взрывом он молился лишь о том, чтобы смерть его жены и детей была такой же быстрой…

Хоизан Безликий с нескрываемым удовлетворением проследил за тем, как по просеке прокатилась взрывная волна, а с неба посыпались обломки вперемешку с грязью. Из укрытий полезли облаченные в черное хаосопоклонники. Хоизан едва удостоил их взглядом. Этот сброд пригоден лишь для выполнения примитивных задач. Пушечное мясо армий Осквернителя!.. Впрочем, в этом мире они действуют совсем неплохо. Не хуже пленного солдата, сделавшего свое дело!.. Дурак добровольно пошел на смерть, думая, что такой ценой купит жизнь своей семьи…

Хоизан усмехнулся. Этот солдат поверил его обещаниям так же, как верят остальные глупцы. Они наряжаются в черное, для того, чтобы спасти свою жизнь на службе сил Хаоса. В отличие от них, Безликий точно знал, что произойдет, когда в небе Белатиса появится «Убийца Планет». Осквернитель пожелал, чтобы все живое на планете было уничтожено. Сейчас Хоизан как раз занимался претворением его воли в жизнь.

По первому жесту Безликого хаосит выпустил осветительную ракету, призывая всех собраться на склоне холма.

Подавив сопротивление последнего бункера на этом оборонительном участке, можно двигаться к лазерным батареям и ракетным шахтам.

IV

В третий раз за последние три часа толпа облаченных в черное хаосопоклонников бросилась в атаку через площадь. И в третий раз их встретил ураганный огонь из-за импровизированных баррикад.

Не обращая внимания на вражеских снайперов, исповедник Иоганн Деван забрался на обломок статуи святого Себастиана Тора, чтобы корректировать огонь, который вела его паства. Командиры Имперской Гвардии называли членов Боевого Братства «святыми негодниками» и считали, что бойцам этого военизированного религиозного общества намного проще перестрелять друг друга, чем попасть во врагов. Теперь Девану очень хотелось, чтобы гвардейцы посмотрели на братьев в настоящем бою.

— Не спешите! — кричал исповедник. — Дайте им подойти. Начинайте стрелять, когда будете уверены, что не промажете!.. Если кончились патроны, берите любое оружие и отходите на вторую линию обороны!

Пуля ударила в опрокинутую статую прямо за спиной Девана. Исповедник оглядел площадь и заметил бойца самообороны Белатиса в форме, почерневшей от грязи и машинного масла. Присев за грудой обломков, изменник целился в Девана, но исповедник вскинул автоматическую винтовку и выстрелил первым. Дезертир заорал, закрыл лицо руками и свалился с кучи. Но вокруг оставалось еще множество еретиков, и Деван открыл по ним беглый огонь.

Хаосопоклонники стали кидать в сторону баррикад бутылки с зажигательной смесью. Взметнулось яркое пламя, раздались истошные вопли, запахло гарью. Прицелившись, Деван выстрелил по бутылке, зажатой в руке одного из хаоситов. Вспыхнувшим прометием окатило сразу нескольких еретиков. Их тела загорелись, словно снопы соломы. Ошалев от боли и ужаса, они метались по площади, натыкались на своих товарищей, и пламя тут же перекидывалось на черные балахоны других хаоситов.

— Смотрите! Это пламя гнева нашего Императора! — воскликнул Деван, зная, какое глубокое впечатление произведут его слова на боевых братьев. — Оно испепелит их и загонит назад во мрак варпа!

Деван был невысоким, худощавым, гладко выбритым мужчиной. Он понимал, что совсем не похож на пламенных бородачей с горящим взглядом, какими обычно изображали исповедников, ставших легендами Экклезиархии. Тем не менее, в глазах его паствы он был выше и значительнее пятиметровой статуи, охраняющей арку главного входа на соборную площадь. Месяц назад Деван еще подвизался в сане рядового проповедника в одном из сельских приходов далеко к югу от столицы. Тогда он собрал людей и заявил, что обреченным на гибель лучше ждать своего конца возле великого собора в Мадине, где они проведут свои последние дни в молитве и созерцании вечной славы Императора, к которому скоро отлетят их души. Некоторые из его спутников погибли в пути. Но их место заняли другие. Многих привлекали спокойствие и решимость сельского проповедника. Пять дней назад Деван добрался до Мадины во главе небольшой армии пилигримов.

Людей вела надежда, что в столице, этом средоточии имперской власти, еще царят закон и порядок, но они были горько разочарованы. По всей Мадине шныряли шайки вооруженных мародеров и бандитов, грабивших всех подряд, полыхали пожары. А оставшиеся верными принцу-регенту солдаты сил самообороны вели ожесточенные артиллерийские дуэли со своими вчерашними товарищами, перешедшими на сторону Хаоса.

Дворец Сарона все еще прикрывали пустотные щиты и обороняли отряды отборной дворцовой гвардии. Но в остальном закон и порядок заканчивался сразу за пределами стен, окружавших казармы Адептус Арбитрес. Добравшись до собора, Деван обнаружил, что его охраняет наспех сколоченный отряд, состоящий из престарелых священнослужителей и рвущихся в бой, но совершенно неорганизованных боевых братьев. Кроме того, среди защитников были и молоденькие послушники, толком не знающие, с какого конца стреляет лазерная винтовка. Поначалу в соборе находилось и небольшое подразделение Адептус Арбитрес, но вскоре они получили приказ отойти в свои казармы и готовиться к эвакуации. Судя по всему, еретики стекались в Малину со всех сторон и в таких количествах, что еще оставшихся на Белатисе военных решили сосредоточить на обороне казарм арбитров и дворца принца-регента.

А между тем в собор Экклезиархии прибыло уже несколько десятков тысяч беженцев. В последние дни существования обреченной планеты защитники собора остались с неминуемой смертью один на один.

Иоганн Деван служил проповедником уже тринадцать лет. До этого он тоже служил — почти двадцать лет… офицером в 415-м Железном Мордианском полку Имперской Гвардии, прозванном Неутомимым за свои легендарные подвиги во время кровавого Карнакского Крестового похода. Теперь Девану вновь пришлось взяться за оружие и вспомнить свой боевой опыт.

Проповедник осмотрелся по сторонам и понял, что с таким количеством людей и оружия они не смогут долго удерживать огромную площадь, к которой лучами сходилось множество улиц. Поэтому Деван приказал построить кольцо баррикад вокруг собора. Теперь со спины защитников прикрывало огромное здание, а перед ними простиралось пустое пространство площади. Баррикады построили из безжалостно сброшенных с постаментов статуй величайших подвижников и мучеников за веру и перевернутых автомобилей. Топливо из баков аккуратно слили. Из собора на баррикады вытащили скамьи, кафедры и даже несколько балок, поддерживавших хоры.

Арбитры оставили Девану все оружие, без которого сами могли обойтись, а в храме нашелся тайный арсенал. Но этого все равно было мало, и Девану пришлось импровизировать.

Каждый третий защитник собора держал в руках лазган или автоматическую винтовку. Арбитры великодушно оставили Девану несколько бесценных автопушек и тяжелых болтеров. У боевых братьев имелись свои огнеметы и даже стабберы. Когда один из защитников собора погибал, его оружие подбирал другой и занимал место павшего. Деван знал, что за последние два дня некоторые винтовки уже прошли через четыре, а то и пять пар рук. Те, кому не досталось огнестрельного оружия, вооружились ломами и лопатами и образовали вторую линию обороны. Они вступали в кровавые рукопашные схватки с хаоситами, прорвавшимися через баррикады.

За второй линией обороны была еще и третья. Женщины, дети, старики и раненые бросали поверх завалов зажигательные бомбы, а точнее, бутылки с топливом из искореженных автомобилей или просто булыжники, вывернутые из мостовой.

Деван понимал, что эта внезапно обретенная им новая паства будет сражаться до конца. Когда их в скором времени выбьют с баррикад, они отступят в собор. Когда хаосопоклонники ворвутся внутрь, паломники будут защищать неф за нефом, коридор за коридором, подвал за подвалом, жертвуя жизнями и демонстрируя презрение к врагам. Никто из них не надеялся уцелеть, они желали лишь одного — умереть не напрасно, погибнуть во славу Императора, заслужив себе после смерти почетное место одесную от него.

Деван наблюдал за тем, как сумевшие перебежать через площадь хаоситы лезут на баррикаду. Им навстречу бросились защитники со второй линии обороны собора. Закипела кровавая рукопашная схватка. Внезапно на баррикаду взобрался хаосопоклонник, обвешанный гранатами. Ни секунды не колеблясь, он прыгнул в самую гущу боя и подорвал взрывчатку. Около пятнадцати человек оказались убитыми или ранеными. В баррикаде образовалась заметная брешь. Смертник!