Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Сципион покатился по полу, кряхтя от боли, но вновь быстро вскочил на ноги.

— Ты все еще слаб после Апотекариона, — сказал Праксор, сбоку обходя Сципиона и вынуждая его крутиться на месте. — Дай своим ранам затянуться, и мы должным образом продолжим это уже на ринге.

Сципион встряхнул головой.

— Нет. Не будем ждать.

Праксор прожег его взглядом.

— Ты глупец, Сципион. Гнев и эмоции овладели тобой.

— Неужели ты чего-то боишься, брат? — В полумраке разбитая губа уродовала лицо Сципиона, а его глаза казались темнее ночи.

Праксор печально покачал головой. «Все-таки от этого никуда не деться». Он вытащил свой меч и отбросил его в сторону. В кулачном бою он не будет бесчестить себя, используя оружие, пусть и затупленное, против безоружного соперника.

— Если ты хочешь, чтобы я сломал тебя, брат, я это сделаю!

Сципион побежал на него, но Праксор успел уклониться от его таранной атаки.

— Безрассудно… — Он впечатал кулак в бок Сципиона. От второго удара, по шее, у того из глаз посыпались искры боли. — И опрометчиво.

Лицом к лицу, они кружились один вокруг другого. Несмотря на неподходящую обстановку, ангар стал для них превосходной ареной. Единственные зрители, сервиторы, не обращали на них внимания, полностью погруженные в свою работу. Вытянутые тени «Громовых ястребов» скрывали дуэлянтов темнотой. Сципион тяжело дышал — сказывались травмы. Праксор даже не запыхался.

— Где же тот воин, о котором так высоко отзывался Ториас Телион? — с вызовом бросил он.

Сципион вновь пошел в атаку. Ложным выпадом он заставил Праксора открыться и сразу же нанес мощный удар по щеке сержанта. Голова Праксора взорвалась дикой болью, и он пошатнулся.

— Тот воин — перед тобой, — ответил Сципион и снова ударил его.

Несмотря на свое первоначальное преимущество, Праксор не выдержал напора брата и отступил на шаг. Ощутив свое превосходство, Вороланус прыгнул на соперника в попытке сокрушить его ударом сцепленных кулаков, который определенно сломал бы тому ключицу, но Праксор сдвинулся с опасной траектории и встречным движением попал Сципиону в живот. Сержант захрипел, ловя ртом воздух.

Посчитав, что все кончено, Праксор слегка расслабился, но Сципион в ту же секунду продемонстрировал ему его неправоту, крутанувшись на месте и вложив всю силу в разящий удар. Праксор почувствовал, как ломаются его кости, а в следующий момент кулак Сципиона врезался ему в подбородок. Праксор перешел к обороне — настолько действенным оказался апперкот. Вскинув руки, Праксор ударил распахнутыми ладонями по голове Сципиона, оглушая его. От головокружения движения противника замедлились, и Праксор воспользовался этим, отразив еще один решительный выпад и впечатав колено брату в живот. Другой рукой он обхватил его шею и сжал ее.

— Остановись! — тяжело выдохнул Праксор, в равной мере от напряжения и от гнева, но Сципион все равно продолжал сопротивляться. — Ты проиграл, брат. Прекрати.

Вороланус не сдавался. Высвободив руку, он с размаху вонзил локоть в живот Праксора и попытался оттолкнуть его.

Праксор зарычал от боли, но хватку не разжал.

— Слабость, — прошипел он сквозь сжатые зубы, сплюнув кровь. — Да, ты прав, брат. Это была слабость.

Сципион заревел, черпая силы в гневе, но Праксор не уступал. Наоборот, он напряг руку еще сильнее.

— Ну, кто теперь слаб? — Он сжал Сципиону шею, перекрыв доступ воздуха в легкие. Впрочем, космодесантник мог продержаться намного дольше обычного человека в такой удушающей хватке, даже если его держал другой космодесантник.

Праксор наклонился вперед, чтобы иметь возможность говорить прямо в ухо Сципиона.

— Ты — верный сын Ультрамара, наследник самого Жиллимана, — прошептал он. В его голосе читалась мольба. — Это твой орден, твое наследие. Не бесчесть его дальше.

Он немного расслабил мышцы, чтобы позволить Сципиону хоть хрипло, но заговорить.

— У меня больше не осталось чести.

Праксор потихоньку разжимал хватку. Его товарищ перестал дергаться и, словно мертвец, обмяк у него на руках.

— О чем ты говоришь?

— Ты знаешь, что случилось на Картаксе?

Праксор в замешательстве сощурил глаза.

— Трагедия. Смерть героя. Мы потеряли Орада.

— Все не так просто. Об это никто не знает… кроме капитана и, возможно, Дацеуса.

— Что там произошло? — Странное ощущение волной пробежало по позвоночнику, когда Праксор задал этот вопрос. Давно уже ему не приходилось испытывать эмоций, похожих на эту.

В своем покаянии Сципион не смог сдержать слез:

— Я убил его, Праксор. Я убил Орада.

— Шевелитесь, быстрее!

Сципион подгонял партизан на пути вниз по горной тропе, но сам не сводил глаз с возвышающихся над ними склонов.

Ларгон первым заметил монстра, крадущегося по вершинам, скрывающегося в метели. Даже после своего пиршества он все равно алкал их плоти и неумолимо следовал за ними. Более того, лорд некронов был не один — он привел с собой свиту. Словно бешеные собаки, измазанные в крови своих жертв, они скакали по обледенелым утесам всюду, куда ни посмотри. Волна первобытного страха охватила людей, стоило им только увидеть тварей. Мужчины и женщины, те, что остались от группы капитана Эвверс, в ужасе разбежались. Кто-то, отчаянно желая спастись и поскорее убраться отсюда, даже спрыгнул вниз с горного уступа. Его крик слышался всего несколько секунд, пока завывания ветра не поглотили его, а тело бедолаги не вспороли острые каменные зубцы.

— Что будем делать? — поинтересовался Браккий. Он опустился на колено у края тропы и, держа болтер наготове, высматривал горные пики, среди которых метались силуэты некронов.

— Посмотри, как они движутся, — добавил Катор с легкими нотками сомнения в голосе. Эти существа были не простым машинами, как Ультрамаринам показалось при первой встрече, но чем-то большим. — Роботам не свойственна подобная ловкость.

— Нам от них не оторваться, — сказал Сципион, когда последний из людей пробежал мимо него, — так что примем бой.

Он обернулся к Катору.

— Пусть Гаррик и Аурис отнесут Эрдантеса обратно в лагерь. Браккий, Ларгон и я будем сдерживать некронов столько, сколько сможем.

Браккий собрался было запротестовать, как и Катор, но Сципион взмахом руки заставил обоих умолкнуть.

— Да будет так, — постановил он.

Никто из Ультрамаринов не хотел оставлять своего сержанта в опасности, но при этом они были исполнительными солдатами и подчинились приказу.

Не шелохнулся лишь Ларгон. У него еще остались счеты к лорду свежевателей — кровь Ренатуса была на когтях этой твари, и он заставит ее заплатить за это сполна. Космодесантник пристально всматривался в бурю, отслеживая движение каждой бледной тени в белоснежной пелене.

— Я вернусь сразу же, как только отправлю Ауриса и Гаррика, — пообещал Катор. Остальные собрались перед колонной, прокладывая дальнейший путь, и только Эрдантес ковылял рядом с партизанами. Его раны постепенно заживали, но это процесс был небыстр. Тем не менее в руке Эрдантес сжимал полностью заряженный болтер, и Сципион нисколько не сомневался в боевом духе товарища — но лишь в том, насколько он готов к сражению.

— Постарайся, брат, — сказал Сципион, положив ладонь на его плечо. — Каждый клинок и каждый болтер на счету.

Катор отсалютовал и двинулся к остальным.

— Что ж, теперь нас осталось трое, — как-то отрешенно произнес Браккий. Он проверил боезапас оружия — счетчик показывал неутешительную картину. Сципион увидел в темноте его красный огонек. Впрочем, у него самого в пистолете зарядов осталось не больше.

Ларгон закрыл глаза и глубоко дышал.

— Воздух очень чистый. Мне это нравится, — проговорил он. — Думаю, я был бы рад сложить здесь свой гладий.

Сципион не решился одергивать друга. Это не было фатализмом, просто он понимал всю вероятность их гибели и принимал ее. Сципиона это всегда восхищало. Он передернул затвор болт-пистолета.

— Держим их как можно дольше, — сказал сержант, а буйство ветра придало драматизма и печали его словам. — Дадим нашим братьям шанс добраться до лагеря.

Браккий кивнул. Он уже взвел свое оружие.

— Брат-сержант, — сказал он, — для меня было честью проливать кровь рядом с тобой.

— Нет слов, чтобы передать, сколь сильно я горжусь Громовержцами, — ответил Сципион. — Вы — мои верные воины и мои братья.

— Отвага и честь, — спокойным тоном произнес Ларгон.

Браккий эхом повторил девиз.

— И спустимся мы в самую темную бездну варпа, но одержим победу! — высказался напоследок Сципион.

Плечом к плечу, с болтерами наготове, они стояли и ждали прихода лорда. На этот раз поблизости не было пропасти, чтобы сбросить его, не было места для хитроумной ловушки. Сципион чувствовал гордость, как и любой из воинов Жиллимана. Гордость за то, что ему довелось быть одним из его почтенных сыновей — кажется, так давным-давно сказал его друг, и жаль, что лишь на грани смерти он это осознал. Но гордость не тянула сержанта вниз. Он знал, что сегодня тварь потерпит неудачу. И пока в его жилах и жилах его братьев течет кровь, надежда не умрет.