Буря мечей. Пир стервятников - Джордж Мартин

После «Алисанны» певец снова умолк, и это позволило Сансе урвать час спокойного сна. Но как только рассвет проник сквозь ставни, ее разбудил тихий перебор струн. «Туманным утром» — песня для женского голоса, жалоба матери, отыскивающей единственного сына среди павших наутро после жестокой битвы. Понятно, однако, почему Мариллон ее выбрал. Мать оплакивает своего сына, а он — свои пальцы, свои глаза. Слова пронзали Сансу, как стрелы.

Скажите, где мальчик мой, добрый сир?Где сын мой русоголовый?Он обещал, что вернется ко мне,В наш дом под соломенной кровлей…

Санса накрыла голову подушкой, чтобы не слышать больше, — но она уже проснулась, и настал день, когда лорд Нестор Ройс должен был подняться на гору.

Высокий Стюард со своими присными добрался до Гнезда во второй половине дня. Долина, золотая и алая, лежала внизу, ветер крепчал. С лордом приехал его сын сир Албар, не считая дюжины рыцарей и двадцати латников. Санса всматривалась в лицо незнакомых ей людей, гадая, друзья они или враги.

Петир встречал гостей в черном бархатном дублете с серыми рукавами и в серых бриджах. Черное делало его зеленовато-серые глаза чуть более темными. Рядом стоял мейстер Колемон с цепью, висящей свободно на длинной костлявой шее. Несмотря на то что мейстер был много выше, все взоры притягивал к себе лорд-протектор. От улыбок ради такого дня он решительно отказался. Выслушав имена рыцарей, которых представлял ему Ройс, он сказал:

— Добро пожаловать в замок, милорды. Мейстера Колемона вы знаете, а лорд Нестор, думаю, помнит и Алейну, мою побочную дочь.

— Разумеется. — Лорд Нестор, с наметившейся плешью, бычьей шеей, выпуклой грудью и сединой в бороде, на полдюйма склонил голову в знак приветствия.

Санса молча, боясь сказать что-нибудь не то, сделала реверанс. Петир помог ей встать.

— Будь умницей, милая, приведи лорда Роберта в Высокий Чертог для приема гостей.

— Да, отец, — ответила она тонким и напряженным голосом. Голос лгуньи, говорила себе она, торопливо поднимаясь по лестнице и проходя по галерее в Лунную башню. Голос преступницы.

Гретчель и Мадди помогали Роберту Аррену натянуть бриджи. Лорд Орлиного Гнезда плакал снова. Глаза покраснели, ресницы слиплись, под распухшим носом блестели сопли, а нижнюю губу он прикусил до крови. Нельзя, чтобы лорд Нестор видел его таким, в отчаянии подумала Санса.

— Принеси мне тазик для умывания, Гретчель. — Она взяла мальчика за руку и села с ним на кровать. — Хорошо ли мой зяблик спал нынче ночью?

— Плохо. — Роберт шмыгнул носом. — Совсем не спал, Алейна. Он опять пел, а мою дверь заперли! Я кричал, чтобы открыли, но никто ко мне не пришел. Они меня заперли!

— Как нехорошо. — Она обмакнула мягкую тряпицу в теплую воду и стала вытирать ему лицо — с большой осторожностью. Если тереть сильно, у мальчика начнется трясучка. Он слаб и очень мал для своего возраста. Ему уже восемь, но Санса видела пятилетних, которые были больше его.

— Я хотел пойти спать к тебе, — с дрожащими губами проговорил Роберт.

Знаю, что хотел. Зяблик привык забираться в постель к своей матери, пока она не вышла за лорда Петира. Когда она умерла, он стал бродить по Гнезду в поисках другого убежища. Постель Сансы он предпочитал всем остальным, потому она и попросила сира Лотора Брюна запереть его дверь прошлой ночью. Если бы он просто спал у нее, это еще ничего, но он все время старается зарыться носом ей в грудь, а во время припадков мочится прямо в кровать.

— Лорд Нестор Ройс приехал повидаться с тобой. — Санса вытерла мальчику нос.

— Не хочу. Хочу сказку. Про крылатого рыцаря.

— После. Сначала ты должен увидеться с лордом Нестором.

— У него бородавка. — Роберт съежился — он боялся родимых пятен и бородавок. — Мама говорила, он страшный.

— Бедный мой зяблик. — Санса пригладила ему волосы. — Ты скучаешь по ней, я знаю. И лорд Петир тоже скучает, он ведь любил ее, как и ты. — Снова ложь, и опять утешительная. Единственной женщиной, которую Петир любил, была покойная мать Сансы. Он сам так сказал леди Лизе, прежде чем вытолкнул ее в Лунную Дверь. Она лишилась разума и стала опасна. Она убила своего лорда-мужа и меня убила бы, если б не подоспел Петир.

Но Роберту этого знать не надо. Он всего лишь болезненный мальчик, который любил свою мать.

— Ну вот, теперь ты у нас настоящий лорд. Принеси его плащ, Мадди.

Санса закутала Роберта поверх кремового камзола в небесно-голубой плащ из шерсти ягненка, теплый и мягкий, застегнула его на плече серебряной пряжкой-полумесяцем. Мальчик вопреки обыкновению пошел с ней без капризов.

Высокий Чертог был закрыт со дня смерти Лизы, и Санса содрогнулась, войдя в него снова. Многие, возможно, нашли бы этот длинный бледный зал красивым — многие, но не она. Здесь даже в лучшие времена слишком бело и холодно. Тонкие колонны похожи на костистые пальцы, белый мрамор с голубыми прожилками заставляет вспомнить старушечьи ноги. При том, что на стенах имелось пятьдесят серебряных светильников, сейчас в чертоге горело меньше дюжины факелов. Тени плясали по мраморным плитам и скапливались в каждом углу. Шаги вошедших звучали гулко, и Санса слышала, как сотрясает ветер Лунную Дверь. Не надо смотреть туда, говорила она себе, иначе меня затрясет, как Роберта.

С помощью Мадди она усадила Роберта на его трон из чардрева, снабженный грудой подушек, и послала доложить, что его милость готов к приему гостей. Двое часовых в голубых плащах растворили двери на нижнем конце, и Петир во главе процессии двинулся по голубой ковровой дорожке между рядами бледных колонн.

Мальчик приветствовал лорда Нестора пискляво, но вполне вежливо, не сказав ни слова о его бородавке. Когда Высокий Стюард задал ему вопрос о его леди-матери, руки Роберта слегка задрожали.

— Мариллон погубил матушку. Выбросил ее в Лунную Дверь.

— Ваша милость видели это своими глазами? — спросил сир Марвин Бельмор, долговязый и рыжий. Он служил у Лизы капитаном гвардии, пока Петир не взял на его место сира Лотора Брюна.

— Алейна видела. И мой лорд-отчим.

Лорд Нестор, сир Албар, сир Марвин, мейстер Колемон — все смотрели на Сансу. Она была моей тетей, но хотела убить меня. Она подтащила меня к Лунной Двери и пыталась вытолкнуть из нее. Я не просила меня целовать. Я строила снежный замок. Санса обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.

— Извините ее, милорды, — тихо промолвил Петир. — Ей до сих пор еще снятся кошмары. Неудивительно, что ей тяжело говорить об этом. — Он встал позади Сансы, положил ей руки на плечи. — Я знаю, как это трудно, Алейна, но наши друзья должны знать правду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});