Эффект искажения - Диана Удовиченко

– Но перестрелка была, – упорно возразил Сергей.

Вовка вынул из кармана мобильник, ткнул кнопку:

– Капитан Пермяков. Привет. Дай сводочку происшествий за ночь. Первомайка меня интересует… Так… так… ага. И что там? Понятно… Спасибо! – Он нажал на отбой и сказал, обращаясь к Сергею: – И впрямь, вечером был вызов на Морских Героев. Перестрелка. Но ни разбитых машин, ни тем более трупов там не обнаружили. Так, несколько гильз, факофф, осколки стекла – и все. Обычное дело. Сам понимаешь, вы никак не сможете доказать свой рассказ. Так что, если Даша не сумеет достоверно описать, что видела, пусть лучше о перестрелке промолчит.

В глазах друга Сергей видел искреннее сочувствие, к которому примешивалось… непонимание? Жалость? Опасение? Вовка как будто хотел сказать: «Эк вас угораздило-то с ума спрыгнуть!» Да, пожалуй, с таким выражением смотрят на чудаков, людей со странностями или на тех, с кем случился нервный срыв. Смотрят и разговаривают, изо всех сил стараясь делать вид, что ничего не произошло, что собеседник вполне нормален, но на деле не верят ни одному его слову. Или верят, но далеко не всему.

В душе вспыхнула злость. Первым побуждением Сергея было схватить Вовку за шиворот, встряхнуть как следует и прокричать в лицо: «Очнись, это я, твой друг! И я не сошел с ума, я говорю правду!» Но он тут же подавил этот порыв, четко осознавая: не поможет. Вовка не поверит и будет прав. В такое невозможно поверить, пока не увидишь собственными глазами. А любой необдуманной выходкой Сергей только подтвердит свою неадекватность. Нельзя рисковать. Он должен думать о Даше. Для того чтобы защитить ее, нужна помощь Вовки.

А ведь он сам недавно удивлялся, что вокруг этого дела слишком много сумасшедших! И только теперь понял: бомж, Силантьев и бабка Глаша – не безумны. Возможно, вполне нормален и бывший следователь Николай Григорьевич, утверждавший, что во всем виноваты вампиры. Это просто эффект от столкновения с чем-то необычным, не поддающимся рациональному объяснению. Человек, который пытается доказать существование сверхъестественного, выглядит в глазах окружающих сумасшедшим. И слава богу, что Вовка верит хотя бы в половину его рассказа, списывая вторую половину на нервное потрясение. Пусть так и остается.

– Сейчас портрет получим, покажем Дашке, – говорил между тем Вовка, пряча трубку в карман. – Потом отработаем с остальными студентами. Так что не волнуйся, Серега: если все подтвердится, поймаем мы этого урода. Никуда не денется.

– Володь, – перебил Сергей. – Дашу надо спрятать. Есть варианты?

Друг осекся на полуслове, осторожно переспросил:

– Думаешь? – И тут же сам себе ответил: – Пожалуй, лучше перестраховаться… Есть у меня один человечек. У него дом в такой глухой деревне, что ни одна падла не найдет. И сам он нелюдимый, ни с кем не общается. Так что Дашку там не вычислят. Сейчас я с ним созвонюсь…

– Ты сможешь прямо сейчас?

– Без заезда домой? – Вовка поймал мысль на лету. – Может, оно и лучше. Сейчас позвоню…

Пока друг договаривался со своим знакомым, Сергей поднялся к кабинету Свириденко и поговорил с Дашей.

– Про Ивана рассказывать, про вампиров не рассказывать, – вяло согласилась сестра.

Похоже, Даше было решительно все равно, что происходит вокруг. Она пребывала в каком-то ступоре.

– Все в порядке. – К ним подошел Вовка, подмигнул Сергею. – Дашутка, пойдем, я тебя отведу…

Вернувшись из кабинета, друг сообщил:

– Все, Дашка дает показания. Сразу после этого можем ехать. Я договорился, нас ждут.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Сергей. – Только вот мне машину сменить надо.

Вовка пару секунд задумчиво смотрел на него, потом рассмеялся:

– Параноик ты старый!

В этих словах не было ни осуждения, ни издевки. Скорее, наоборот, друг произнес это с долей восхищения. В их кругу паранойя не считалась чем-то предосудительным или глупым. Слишком часто она помогала выжить.

– Может, ты и прав, – протянул Вовка. – Ладно, гони бабки и паспорт. Через пару часов сделаем. Трубку тоже?

Сергей кивнул, доставая бумажник.

– И Дашке?

– Нет, одну.

Вовка хлопнул его по плечу:

– Перестраховщик, факофф! – и убежал.

Сергей остался ждать в коридоре, без особого интереса изучая подпирающих стенки людей. Может, он и перестраховщик, но первой связной мыслью после нападения непонятных тварей была: «Откуда они узнали, что я веду собственное расследование?» Догадаться об этом можно было, только отслеживая его передвижения и контакты. Выходило, за ним велось наблюдение.

Сергей вышел из коридора на лестницу, спустился на площадку, взглянул в окно: «паджеро» стоял у соседнего дома, приткнувшись к обочине.

Только вот серьезная преступная организация вряд ли могла ограничиться одним лишь «хвостом». Вполне могли прослушивать телефонные разговоры, установить в машине подслушивающие устройства. В конце концов, для тех, у кого есть нужное оборудование и программы, и обычный сотовый, даже отключенный, служит «маячком». Поэтому он и решил поменять мобильник и взять машину напрокат.

Спустя час из кабинета вышла Даша – бледненькая, уставшая, молча встала рядом. Еще через полчаса вернулся Вовка, с большим пакетом в руках, торжественно протянул ключи и документы:

– «Камри» девяносто третьего, скромненько и со вкусом. Поставил возле запасного выхода. И вот еще. – Он достал из кармана недорогой «ноккиа».

Сергей вынул свой мобильник, передал другу:

– Пристрой куда-нибудь. И присмотри за Дашкой, ладно? Мне еще в одно место надо сгонять.

Вовка понятливо кивнул:

– Пойдем, Дашутка, чайку врежем.

Сергей выбрался через черный ход, уселся в старенькую незаметную «камри» серого цвета и отправился на встречу с Силантьевым.

Поднимающиеся над городом клубы жирного черного дыма он заметил еще издали. В душе поселилось тревожное предчувствие, и, подъезжая к «Центру здоровья и красоты», Сергей уже знал, что увидит. Особнячок пылал. С треском лопались стекла, из окон вырывались рыжие языки, а внутри гудела сплошная огненная стена. Вокруг дома стояли пожарные машины и одна «скорая». Люди в зеленых комбинезонах заливали огонь с трех сторон, но пламя не сдавалось, шипело, отплевываясь едким дымом, и продолжало выжирать особняк изнутри. Поодаль, на безопасном расстоянии, собрались группки людей. Охали и обменивались впечатлениями любопытные бабушки, возбужденно переговаривались дети, решившие, что смотреть на пожар гораздо интереснее, чем сидеть на занятиях в школе, между ними сновала парочка корреспондентов с камерами. Те, кто пришел в этот дом на работу, держались в стороне. Их сразу можно было отличить от досужих зевак по испуганным или расстроенным лицам, тихим голосам и растерянным взглядам.

Припарковав машину на противоположной стороне улицы, Сергей подошел к людям, ища взглядом Силантьева. Ученого нигде не было. Он осмотрелся и направился к одной из компаний. Тревога в душе нарастала, ворочалась колючим комом. Сергей услышал, как солидный мужчина в черном пальто, обращаясь к хорошенькой блондинке, произнес:

– Антону Владимировичу звонили?

– Звоню, без конца звоню! – воскликнула девушка, потрясая мобильником. – Недоступен!

Антон Владимирович – так звали Силантьева.

– Ах, мать твою!..

У обочины притормозил серебристый джип, из него выскочила холеная дама лет сорока пяти, бросилась к дому, мешая жалобные причитания с отборным матом.

– Ку-у-у-да?! – заорал чумазый пожарный, хватая даму за рукав светлого норкового манто. – Жить надоело?!

– Твою мать! – орала дама, трясущейся рукой указывая на окна второго этажа, в которых буйствовал огонь. – Да что же это? Да… салон! Салон мой… а-а-а-а-а…

– Мирра Яковлевна! – К женщине испуганной стайкой ринулись три девушки, обступили, уговаривая, утешая: – Мирра Яковлевна, успокойтесь, вот, водички… – Кто-то сунул ей в руку бутылку минералки.

– Ой, девки… нам… – Женщина сделала большой глоток, поперхнулась, закашлялась. Вода потекла по подбородку, ухоженной шее, мелкие капельки заблестели на мехе воротника. – Трындец нам, девки, – сдавленно выговорила дама. – Накрылся салон… одного оборудования хрен знает на сколько, новый солярий…

– Вы только не волнуйтесь… – защебетали девушки. – Главное, все живы…

– Ну да, – вдруг почти спокойно произнесла хозяйка, доставая из сумочки пачку сигарет. – Ладно… наши-то хоть все здесь? Не успели открыться?

– Ключи же только у вас и у Зиночки. А она опаздывает…

– Слава богу, – вздохнула Мирра Яковлевна. – А я ведь как чувствовала. Вчера вечером в курилке говорю Антону… погодите… – Она огляделась, отшвырнула сигарету, выматерилась и снова бросилась к дому с криком: – Человек! Там человек, на первом этаже! Там Силантьев! Он в клинике ночевал!..

– Я вчера в курилке с ним встретилась, – рассказывала она чуть позже, когда ее обступили встревоженные сотрудники клиники. – Он сказал, мол, интересное исследование начал. И, наверное, задержится, а потом в своем кабинете приляжет, на диване. Мол, он так часто делает, чего мотаться туда-сюда…