На крючке - Эмили Макинтайер

такого, от чего бы я не получил удовольствие. Понимаешь?

Я киваю.

— Хорошая девочка, — он ложится на спину. — А теперь возьми его в рот.

Моя грудь расширяется от его похвалы, желание доставить ему удовольствие наполняет меня изнутри. Я наклоняюсь, мой рот раздвигается, и я втягиваю его между своими губами, моя челюсть растягивается, чтобы вместить его.

Его рука опускается вниз и запутывается в моих волосах.

Я провожу языком по плоти, удивляясь вкусу, и когда кончик моего языка находит гребень на его головке и щелкает, он стонет, его ладонь толкает меня дальше к нему.

Мои глаза расширяются, но я не сопротивляюсь, позволяя ему толкнуть меня вниз.

Одна из его рук проходит от моих волос до челюсти, его пальцы массируют мышцы, как будто он призывает их расслабиться.

— Такая идеальная девушка, — воркует он.

Гордость пронзает меня, как пуля, и я удваиваю свои усилия, его член заполняет мой рот, пока не упирается в заднюю стенку горла. Мои глаза слезятся от жжения, а в челюсти появляется легкая боль.

Как я могу продолжать это делать?

Вена на нижней стороне его члена пульсирует на моем языке, и я стону от нахлынувшего на меня желания. Я никогда не чувствовала себя такой сильной, как в этот момент, наклоняясь над мужчиной, в котором течет кровь доминирования, и заставляя его разойтись по швам.

Он откидывает мою голову назад, его член буквально выскакивает у меня изо рта. От притока воздуха я задыхаюсь, а на глаза наворачиваются слезы от внезапной перемены.

— Это было… — я втягиваю воздух. — Тебе не понравилось?

Он улыбается, но молчит, двигаясь вперед, пока его руки не обхватывают мое тело, чтобы он мог поднять меня. Он несет меня через коридор в свою комнату, бросает на кровать, и мое тело отскакивает от мягкого матраса и шелковистых простыней.

— Ты прекрасно справилась, милая, — его губы скользят по моим ногам, осыпая поцелуями каждый сантиметр моего тела. — Слишком хорошо.

Он поднимается надо мной, его колени располагаются между моими бедрами, его корпус отбрасывает тень на мое тело. Я тянусь вперед, мои пальцы хватаются за пуговицы на его рубашке, но его рука опускается и останавливает меня, его челюсть напрягается, когда он качает головой нет.

Отказ прожигает мои внутренности, и я отдергиваю руку, жар заливает мои щеки. Я жду объяснений, но они так и не приходят, и я не хочу портить момент своими вопросами.

Его прикосновения пробегают по всему моему телу, когда он опускается на меня сверху, его зубы скребут по моей челюсти. Из меня вытекает струйка влаги, собираясь под мной на простынях.

Он подается бедрами вперед, кончик его члена скользит по моему набухшему клитору, удовольствие бурлит в глубине живота.

— Скажи мне, что ты моя.

Мой влагалище сжимается вокруг воздуха, живот напрягается

— Я твоя.

— Докажи это.

Он двигает кончиком к моему отверстию, его член блестит от скольжения между моих губ. Но он не двигается. Он просто ждет.

— Возьми меня, Джеймс.

Его глаза надолго задерживаются на моих, и я тянусь вверх, поглаживая пальцами его челюсть.

— Я доверяю тебе.

В его глазах мелькает что-то.

— А не нужно было бы.

У меня нет времени обдумать его слова, прежде чем он проскальзывает внутрь меня, и резкий укол пронзает мое тело. Я быстро вдыхаю, мое тело напрягается вокруг него, немедленно желая бороться против вторжения.

Он скрипит зубами.

— Ты должна расслабиться, иначе я никогда не помещусь в тебе.

Я закусываю губу и киваю, страх разочаровать его сильнее, чем страх боли.

Его рука обхватывает мой затылок, притягивая мое лицо к своему.

— Я позабочусь о тебе, дорогая. Дыши через боль.

Он выдыхает, а я втягиваю воздух, и из уголка моего глаза вытекает слеза. Глупая. Я пытаюсь убрать руку, чтобы вытереть ее со щеки, но он отбивает ее, его рот впивается поцелуями в мою челюсть, пока не достигает дорожки влаги, слизывая ее.

Его бедра движутся вперед, но он замирает, встретив сопротивление, а затем одним толчком проникает внутрь. Мои руки обхватывают его плечи, мои ногти впиваются в него так сильно, что, я уверена, они пускают кровь.

Наше дыхание смешивается в пространстве между нами, и когда он начинает медленно двигаться, его губы касаются моих с каждым толчком. Жжение теперь сопровождается глубокой пульсацией, как синяк, который глубоко засел, но я сосредотачиваюсь на полноте, а не на боли.

— Тебе приятно? — спрашиваю я.

Его бедра прижимаются глубже.

— Невероятно.

Когда он продолжает двигаться во мне, жжение уступает место блаженному онемению, позволяя мне сосредоточиться на острых углах его лица. На том, как его глаза впитывают меня, словно я солнце, и он отчаянно жаждет его лучей.

Дискомфорт все еще присутствует, но есть и ниточка удовольствия, проходящая через всю мое влагалище просто от ощущения его внутри меня. От осознания того, что это я заставляю его чувствовать себя так. Что он опускает свои стены ради меня.

Я поднимаю верхнюю часть тела с кровати, мои груди врезаются в ткань его рубашки.

— Ты собираешься кончить в меня? — шепчу я ему на ухо, мое тело пылает от грязных слов, сорвавшихся с моих губ.

Я не уверена, что дает мне смелость сказать это, но каким-то образом, когда я с ним, я делаю то, о чем даже не подозревала.

Его бедра дергаются, руки хватают мои вокруг себя и прижимают их над моей головой, его ладони оборачиваются вокруг моих запястий.

— Ты этого хочешь? — спрашивает он. — Хочешь, чтобы я разделил тебя на части и кончил так глубоко, что ты будешь чувствовать меня ещё несколько дней?

Я стону, мой пресс напрягается, а ноги дрожат.

— Да.

Его бедра двигаются быстрее, его яйца шлепаются об меня при каждом толчке, его ладони так глубоко прижимаются к моим запястьям, что мои руки покалывает. А потом он напрягается, его движения становятся