Восход тьмы - Сьюзен Купер

— У-у-у, — простонал Уилл, — я, у-у-у, я ударился локтем. Извините. Ужасно болит.

— Ты кричал так, будто тебя убивают, — укоризненно произнесла Барбара.

Уилл опустил руку в карман и проверил, цел ли третий Знак. Ему было очень стыдно, и он не знал, как себя вести.

— Простите, что испугал вас, — дерзко сказал он, — но я жив, и все в порядке. Я просто ударился и закричал, вот и все. Мне жаль, что вы напугались зря. Нет причин для такого переполоха.

Робин пристально посмотрел на него:

— В следующий раз я не побегу спасать тебя по первому твоему зову, — произнес он сухо.

— Вспомни о мальчике, который кричал: «Волк!», — процедила сквозь зубы Барбара.

— Я думаю, — мягко проговорил Мерримен, закрывая шкаф и поворачивая ключ в замке, — мы все должны пойти и спеть мисс Грейторн еще один гимн.

Забыв о том, что он просто дворецкий, они все почтительно пошли к выходу из зала под его присмотром. Уилл обратился к нему, на этот раз мысленно, не произнося ни слова:

— Но мне надо поговорить с вами! Всадник был здесь! И ведьма!

Мерримен передал ему свою мысль:

— Я знаю. Позже. Тьма может слышать даже такие разговоры, помни.

И он пошел дальше, оставив Уилла дрожать от гнева и тревоги.

В дверях Пол остановился, крепко взял Уилла за плечо и посмотрел ему в глаза:

— С тобой правда все в порядке?

— Правда. Извини за шум. Флейта звучала просто классно!

— Да, фантастическая штука, — Пол отпустил его и обернулся, с тоской глядя на шкаф с инструментами. — Я никогда не слышал ничего подобного. И, конечно же, не играл на таком инструменте. Не знаю, Уилл, я не могу описать это ощущение — инструмент невероятно стар, но звучит, будто совершенно новый. А его настройка…

Голос Пола был проникнут каким-то странным томлением, и душа Уилла вдруг наполнилась состраданием, идущим, казалось, из глубокой древности. Он понял, что каждый Носитель Света обречен вечно испытывать нечто похожее: неистребимое, неопределенное устремление к чему-то недосягаемому, к неведомой части жизни.

— Я бы все отдал, — признался Пол, — чтобы однажды обладать такой флейтой.

— Почти все, — мягко поправил его Уилл.

Пол посмотрел на брата с удивлением; и Носитель Света внутри Уилла неожиданно, но слегка запоздало понял, что это были не слова маленького мальчика. Он засмеялся, показал Полу язык и шмыгнул в коридорчик, возвращаясь назад, к нормальным отношениям и нормальному миру.

Они спели «Первую новеллу» в качестве финального гимна, потом попрощались и снова очутились на заснеженной улице, на колючем морозном воздухе, и безмятежная улыбка Мерримена исчезла за закрытой дверью поместья. Уилл стоял на широких каменных ступеньках и смотрел вверх. Небо наконец очистилось от облаков, и звезды сияли, словно стежки огненной нити на черном полотне ночи; все загадочные небесные узоры, которые были тайной для него всю его жизнь, теперь имели бесконечно важный смысл.

— Посмотри, как ярко горят сегодня Плеяды, — мягко сказал он.

Мэри изумленно посмотрела на него и переспросила:

— Что?

Мысли Уилла спустились с неприступных темных небес в маленький, освещенный желтым светом электрических фонарей мир, где, спев рождественские гимны, Стэнтоны возвращались домой. Он шел среди них безмолвно, как во сне. Все решили, что он устал, но он был погружен в свои мысли. Сейчас у него были три Знака Силы. И еще знания, как использовать дар магии: тысячелетняя мудрость, данная ему в один миг застывшего времени. Он уже не был прежним Уиллом Стэнтоном. Отныне и навсегда он жил по иной шкале времени, чем все, кого он знал и любил… Но он поспешил отвлечься от этой темы и от двух вторгшихся в поместье зловещих фигур Тьмы. Ведь наступало Рождество, необыкновенное, сказочное время для него и для всех в мире. Пока волшебство этого веселого, уютного праздника окутывает мир, его семья и дом будут надежно защищены от всех темных вторжений.

В доме сияла и переливалась огнями елка, музыка Рождества витала в воздухе, пряные запахи выплывали из кухни, а в большом очаге в гостиной корень рождественского полена горел и потрескивал. Уилл улегся на спину на ковер перед камином и наблюдал, как дым тянется вверх по дымоходу. Неожиданно ему очень захотелось спать. Джеймс и Мэри тоже из всех сил старались не зевать, и даже Робин выглядел так, словно у него слипались глаза.

— Слишком много пунша, — сказал Джеймс, когда его братец, зевая, растянулся в кресле.

— Отстань, — любезно попросил Робин.

— Кто хочет пирога? — поинтересовалась миссис Стэнтон, входя в комнату с кружками какао на подносе.

— Джеймс уже съел шесть кусков, — сообщила Мэри с наигранным неодобрением. — В поместье.

— Сейчас будет восемь, — сосчитал Джеймс, держа в каждой руке по куску пирога.

— Ты растолстеешь, — сказал Робин.

— Это лучше, чем уже быть толстым, — с полным ртом ответил Джеймс, уставившись на Мэри, которая в последнее время была очень недовольна своей пухлой фигурой.

Рот Мэри скривился, потом она плотно сжала губы и двинулась на Джеймса.

— Эй-эй-эй, — мрачно сказал Уилл, лежа на полу. — Хорошие дети никогда не ссорятся в Рождество.

И поскольку Мэри была очень близко к нему, он схватил ее за лодыжку. Она свалилась на пол рядом с ним, весело хохоча.

— Осторожнее с огнем, — произнесла миссис Стэнтон годами заученную фразу.

— Ой! — закричал Уилл, когда сестра пихнула его в живот, и откатился подальше.

Мэри вдруг успокоилась и села, с любопытством глядя на брата.

— Что это у тебя так много пряжек на ремне? — удивилась она.

Уилл быстро закрыл ремень свитером, но было слишком поздно. Мэри протянула руку и снова задрала свитер.

— Какие забавные штучки. Что это такое?

— Просто украшения, — резко ответил Уилл, — я сделал их в школе на уроке металлообработки.

— Никогда не видел, чтобы ты этим занимался, — произнес Джеймс.

— Да ты сроду не интересовался, чем я занимаюсь.

Мэри ткнула пальцем в стальной круг на ремне Уилла и с визгом отдернула руку.

— Он обжег меня! — закричала она.

— Возможно, Уилл и его ремень очень долго находились около огня, — предположила мама. — И вы оба в него угодите, если будете так баловаться. Давайте-ка приступайте: рождественские напитки — рождественский пирог — рождественский сон.

Благодарный Уилл поднялся на ноги:

— Я принесу свои подарки, пока какао остывает.

— И я тоже, — Мэри пошла за ним.

На лестнице она сказала:

— Эти пряжки очень симпатичные. Ты мне сделаешь такую для брошки?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});