Ричард Длинные Руки – ярл - Гай Орловский

Добравшись до вершины стены, ящерица перевалилась через край, я увидел только мелькнувший хвост. Я зябко передернул плечами, там наверху вообще не укрыться до беспощадного ливня, разве что земноводному приспичило на ту сторону, чтобы поваляться в целебной грязи. Страшно и подумать, как сейчас туда верхом…

Омытый ливнем, старый замок стал чище, заблистал, зато стало заметно, что постепенно приходит в упадок. Особенно ветхой выглядит огромная южная башня, откуда я только что сейчас. Она от меня через двор: при всей кажущейся одинаковости с другими южная башня все же поменьше, она в самом деле башня, в то время как остальные – крепости и в одиночку. В остальных трех по четыре этажа жилых помещений, еще и площадки наверху, где можно разместить баллисты, а южная явно из-за ветхости отдана магу Вегецию и алхимику Жофру. Если и развалится, то их не жалко.

Уже не высовываясь под льющиеся с неба струи, я рассматривал через серую пелену дождя восточную башню, она сейчас абсолютно пустая, хотя по размерам не уступает северной, донжону. Фасад в промытых барельефах, торжественная арка врат, створки из черной бронзы, что крепче железа, перед башней просторный двор, вымощен каменными плитами из красного гранита так тщательно, что в щель не протиснется даже самый крохотный стебель травы, еще дальше второй двор, там замощено серым гранитом, где оружейная, арсенал, казарма для солдат.

Сзади послышались шаги уверенного и сильного человека, я почему-то представил себе Мартина, начальника стражи, обернулся, идет массивный и легкий, несмотря на тяжесть крупного тела и доспехи из толстой листовой стали. Шагов за пять отдал мне честь, как младший старшему, спросил почтительно:

– Сэр Ричард, могу чем-то быть полезен?

– Надо ремонтировать, – сказал я. – Как думаешь?

Мартин развел руками.

– Сэр, здесь не ремонтировали все восемнадцать веков. Не знаю даже, как сумели древние так поставить замок, но только последние годы начинает дряхлеть.

– Думаю, обороноспособность тоже на нуле?

Он поморщился.

– Вообще-то камни бросать со стен народ может. Даже необученный. И несколько лучников я успел обучить…

– А прежние?

Он взглянул на меня исподлобья.

– Сэр Готфрид взял с собой всех.

– Гм, – проговорил я, – лучников он, видимо, растерял по дороге. Извини, Мартин, но ты, по-моему, зря гоняешь во дворе парней с алебардами. Я бы в первую очередь начал готовить лучников.

Он возразил:

– Но если явятся штурмовать благородные рыцари?

– Тех, кто к нам с мечом пришел, – объяснил я, – проще застрелить безо всякого меча. Я же как сделал? И вовсе не потому, что сам ах какой благородный, хотя, конечно, я само то, что в белом и с крыльями за спиной. Хорошо смеется не тот, кто смеется, как лошадь, а кто стреляет последним! Хотя, правда, хорошо смеется и тот… кто стреляет первым. Не промахиваясь. Понял, да? Последним смеется тот, кто стреляет первым.

Он смотрел серьезно, кивнул.

– Это если луки как луки. А стрелы наших умельцев отскакивают от панцирей, как вот дождь от каменных стен!

– Переходите на арбалеты.

Он вздохнул.

– Да, но каждый арбалет стоит, как полные доспехи на рыцаря и его коня. Плюс сам конь. Дорогое это удовольствие. У нас их делать не умеют, а из других стран не везут. Есть у меня скверная мысль, что по дороге перехватывают.

– Но что-то делать надо, – сказал я. – Хоть дело не мое, я поеду дальше, как только дождь закончится, вот почему-то не люблю под дождем. Сам не понимаю почему, а вот не люблю… Как думаешь, что со мной не так? Еще я знаю, что с победителем рыцарского турнира легко поспорит победитель турнира по стрельбе из лука. Все лучники на воротах должны уметь делать предупредительный выстрел в голову за полсотни шагов. Не откладывай, Мартин! Цыплят по осени стреляют, у тебя еще есть время подготовить хорошую оборону и дать сдачи заранее.

Глава 14

До обеда еще далековато, выглянул в окно, что творится за окном, ужас. Здесь хоть хлещет по камню, а что за воротами, где коню придется скакать по мелководью? Правда, Зайчику все равно, где скакать, он и в аду может по раскаленным углям, а вот меня забросает грязью до ушей. Да и бедная моя собачка, если вздумает близ меня отряхнуться…

В длинном коридоре, между западной и северной башнями, таком пустом в хорошую погоду, снуют слуги, даже оружейник перетащил станочек по вытяжке стальной проволоки, двое подручных с усилием поворачивают ворот, один отрубает одинаковой длины заготовки, похожие на короткие толстые гвоздики. Сам мастер умело сворачивает в полукольца, соединяет с другими и склепывает, на глазах совершая чудо создания стальной кольчуги, способной выдержать удар меча и не пропустить стрелу.

Я подтащил кресло к краю парапета, чтобы посматривать во двор и не выставляться под ледяные струи. За спиной пару раз прошелестели чьи-то шаги, явно слуги, скоро весь замок будет знать, что я сижу и наблюдаю за всеми сверху бдительным глазом сынка герцога Готфрида, чтобы бегали шибче.

Через полчаса такого тупого ожидания послышались шаги. Джулиан Дэйз, кастелян подошел строгий и державный, отвесил короткий поклон и, испросив разрешения присоединиться, тоже взял кресло и сел в двух шагах. Некоторое время мы молчали, кастелян выжидает, он ведь забросил крючок со сладким червячком, я должен клюнуть, так что самое время взять инициативу в свои руки и заговорить о другом.

– Сегодня три раза подумал… – пожаловался я кастеляну. – Очень устал… Я что-то не разберусь в государственном устройстве этого герцогства. Герцог Валленштейн – верховный сюзерен? Или не совсем?

Кастелян слегка поклонился, но не как наследнику этого состояния, а как рядовому собеседнику. Может быть, даже более низкого ранга.

– Как вам сказать…

– Так и говорите, – разрешил я. – Человеку надо верить, даже если он говорит правду.

Он позволил себе слегка улыбнуться.

– Вам правду сказать? Или как все на самом деле?

– Правда всегда остается правдой, – сказал я твердо, – а ложь становится историей.

Он вздохнул.

– Правда от истины отличается тем, что истину не знает никто, а правду знает каждый, и у каждого она своя. К тому же правда – величайшая драгоценность. Нужно ее экономить. Иногда так хочется сказать правду хотя бы самому себе, но… сдерживаешься. Я не простолюдин, это у них сердце на рукаве, а для нас даже неумение врать еще не повод, чтобы говорить правду… Словом, сэр Ричард, вы уже видите по моему ерзанью вокруг да около, что мне очень не хочется говорить на эту тему.

– Но кто-то должен меня просветить? – заметил я. – Разве будет лучше, если это сделают слуги?

Он вздохнул еще горше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});