Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Среди других правил, предназначенных для создания стабильной социальной иерархии, есть указание, требующее «никогда не вводить одинокое животное в сложившуюся социальную группу». Трудно ожидать, что подобного рода обещания будут напечатаны на упаковке бекона, но оно невероятно важно для свиней. Принципиальный вывод из таких правил прост: свиньи нуждаются в общении с теми свиньями, которые, как знают свиньи, ведут себя нормально. Примерно так, как большинство родителей старается в середине года не переводить детей из знакомой школы в незнакомую, так и свиноводство диктует фермерам делать все возможное, чтобы удерживать свиней в сложившихся социальных группах.
Пол также беспокоится о том, чтобы у подсвинок и свиноматок было достаточно пространства, чтобы наиболее робкие животные могли отойти от самых агрессивных. Чтобы создать «зоны отступления», он иногда использует соломенные тюки. Как и другие фермеры из «Ранчо Нимана», он не купирует поросятам хвосты и не удаляет им зубы, как это непременно делают на промышленных предприятиях, чтобы избежать лишних укусов и каннибализма. Если социальная иерархия крепкая, свиньи сами улаживают споры жду собой.
На всех свинофермах компании «Ранчо Нимана» беременных свиней следует держать вместе с их социальными группами и давать возможность выйти на свежий воздух. По контрасту примерно 80 процентов беременных свиней в Америке, или 1,2 миллиона, которыми владеет компания «Смитфилд», содержатся в отдельных клетках из бетона, ставших такого маленького размера, что свиноматки не могут в них повернутся. Когда свиньи покидают свиноферму компании Ранчо Нимана«, за ее воротами их сопровождают строгие инструкции по транспортировке и забою (их берут из тех же стандартов по благоденствию животных, которые требуют, чтобы фермер сохранял стабильную социальную иерархию). Это вовсе не означает, что транспортировка и забой в компании «Ранчо Нимана» выполняются «старомодным способом», есь много настоящих улучшений, как в стиле управления, так и в технологии (программы аттестации для рабочих и водителей грузовиков, аудиты забоя, письменные отчеты для повышения ответственности, регулярные осмотры квалифицированными ветеринарами, учет сводок погоды, чтобы не перевозить животных в холод и в жару, нескользящее напольное покрытие и оглушение перед забоем). И все же никто в компании «Ранчо Нимана» не дошел до того, чтобы потребовать всех изменений, которые считает необходимыми; подобные средства для достижения цели есть только у сааых крупных компаний. Поэтому приходится идти на компромиссы, например, соглашаться на то, что многим свиньям с «Ранчо Нимана», чтобы добраться до приемлемой бойни, придется преодолеть длительные расстояния.
Кроме того, на ферме Пола и других фермах компании «Ранчо Нимана» впечатляет не только то, что видишь, но и то, чего там не увидишь. Там животным не дают ни антибиотики, ни гормональные препараты, пока этого не пропишет врач. Нет ям и контейнеров, куда сваливают мертвых свиней. Нет вони, по большей части потому, что нет отстойников с животными отходами. Поскольку соответствующее условиям количество животных выращивается на земле, навоз уходит назад в почву как удобрение для растений, которые, в свою очередь, станут кормом для свиней, и в итоге ущерба окружающей среде никакого. Страдание, конечно, здесь тоже есть, зато жизнь более привычная, и даже бывают моменты, которые кажутся проявлениями чистой свинячей радости.
Пол и другие свиноводы из компании «Ранчо Нимана» не только делают все эти вещи (или не делают), но уж, во всяком случае, они должны работать согласно этим правилам. Они подписывают контракты. Они подвергаются по-настоящему аудиту и, что возможно наиболее показательно, позволяют подобным мне посторонним внимательно разглядывать своих животных. Это важно, потому что большинство гуманных стандартов на фермах не что иное, как откровенные попытки отрасли нажиться на растущей озабоченности общественности. Отыскать такую компанию (маленькая компания «Ранчо Нимана» одна из самых больших), которая не была бы вариантом промышленной фермы, задача совсем не из легких.
Когда я уже готовился уезжать с фермы Пола Уиллиса, он припомнил Уэнделла Берри и нараспев перечислил мне те неизменные продукты, которые каждый купает в супермаркете или заказывает в ресторане агрикультурной политикой, а эти продукты появляются в результате умелых действий фермеров, агробизнеса и самого Пола. Каждый раз выбирая продукт питания, вы, и тут Пол цитирует Берри, «занимаетесь фермерством по доверенности».
В книге «Искусство банальности» Берри подвел итог тому, на что делают ставку в «фермерстве по доверенности».
«Наши методы… все больше и больше напоминают методы минеров… Это уже ясно многим из нас. Что недостаточно ясно, возможно, любому из нас, так это степень нашего соучастия, как отдельных личностей и особенно как индивидуальных потребителей, в действиях корпораций… Большинство людей… отдали доверенность на производство и обеспечение всех их продуктов питания корпорациям».
Эта идея создает множество возможностей. Весь гигант пищевой промышленности, в конечном счете, движется и определяется тем выбором, который мы делаем, когда официант нетерпеливо ждет нашего заказа, или теми практическими соображениями и желаниями, которыми мы руководствуемся, нагружая тележку в гипермаркете или сумки на фермерских рынках. Мы закончили день в доме Пола. Куры гуляли по двору и подбегали к загородке загона для кабанов, «Этот дом построил Мариус Флой, — сказал он, — мой прапрадед, который приехал из Северной Германии. По мере разрастания семьи его пристраивали. Мы живем тут с 1978 года. Тут выросли Энн и Сара. Им приходилось топать по этой дороге до самого конца, чтобы сесть на школьный автобус».
Через несколько минут Филлис (жена Пола) принесла весть, что промышленная ферма купила участок земли у соседей дальше по дороге и сейчас строит свинарник на шесть сотен голов. Рядом с домом будет промышленная ферма, а они с Филлис надеялись жить в этом доме, выйдя на пенсию — в домике на холме, устремившем взгляд на землю, где Пол провел несколько десятков лет, не жалея сил, чтобы восстановить прерии Среднего Запада. Они с Филлис называли это «Фермой мечты». Рядом с их мечтой теперь замаячил кошмар: тысячи страдающих больных свиней, окруженных густой, тошнотворной вонью. Соседство с промышленной фермой не только снизит ценность земли Пола (считается, что ухудшение качества земли от промышленного фермерства обошлось американцам в 26 миллиардов долларов) и разрушит саму землю, причем запах сделает совместное существование в лучшем случае невероятно неприятным, а в худшем — опасным для здоровья семьи Пола, — но и войдет в противоречие со всем, ради чего Пол проработал всю свою жизнь.
«Единственный, кто не протестует против этого, тот, кто всем этим владеет», — говорит Пол. Филлис продолжает его мысль: «Люди ненавидят подобных фермеров. Что они чувствуют, зная, что работают там, где их ненавидят?»
В пространстве этой кухни разворачивалась растянутая во времени драма экспансии промышленного свиноводства. Но, кроме того, росло и сопротивление ей, наиболее ощутимо воплотившееся в Поле. (Филлис тоже не сидела сложа руки, участвуя в региональных политических битвах, направленных против промышленного свиноводства в штате Айова.) Я пишу это спустя какое-то время после посещения фермы. Если эта история для вас что-то значит, тогда, вероятно, экспансия промышленных ферм, обсуждавшаяся на этой айовской кухне, поможет росту сопротивления, которое когда-нибудь с этим покончит.
3. Куски дерьма
Сцена на кухне Уиллисов повторялась много раз. Сообщества по всему миру борются, чтобы защитить себя от загрязнения и вони промышленных ферм, которые больше похожи на тюрьмы для свиней. В Соединенных Штатах из судебных процессов против промышленных свиноферм наиболее удачны были те, что велись по поводу невероятного загрязнения от них. (Когда говорят о неблаговидной дани окружающей среде, которую платит животноводство, то по большей части имеют в виду именно это.) Проблема проста: огромное количество дерьма. Так много, с ним так плохо справляются, что оно течет в реки, озера и океаны — убивая природу и загрязняя воздух, воду и землю, что, естественно, разрушает человеческое здоровье.
Сегодня типичная промышленная свиноферма оизводит ежегодно 7,2 миллиона фунтов навоза, типичная бройлерная ферма — 6,6 миллиона фунтов, а типичная ферма по разведению крупного рогатого скота — 344 миллиона фунтов. Управление общественной бухгалтерской отчетности (GAO) сообщает, что частные фермы «могут производить больше отходов, чем население некоторых крупных городов США». В целом, животные на фермах Соединенных Штатов производят в 120 раз больше отходов, чем люди, примерно 87 000 фунтов дерьма в секунду. Степень загрязнения от этого дерьма в 160 раз больше, чем муниципальные нечистоты. И при этом для животных на фермах практически нет инфраструктур для утилизации отходов — нет туалетов, что очевидно, но нет и канализационных труб, никто не отвозит отходы на переработку, и практически нет федеральных законов, регулирующих то, что с ними происходит. (GAO сообщает, что ни одно федеральное агентство даже не собирает надежных сведений о промышленных фермах или, насколько известно, о количестве разрешенных промышленных ферм в масштабе страны, и поэтому не может «эффективно упорядочивать» их.) Итак, что происходит с отходами? Я особо сосредоточусь на судьбе дерьма фермы Смитфилд, ведущего американского производителя свинины.
- Мясо. Eating Animals - Фоер Джонатан Сафран - Контркультура
- Красавица Леночка и другие психопаты - Джонни Псих - Контркультура
- Голый завтрак - Уильям Берроуз - Контркультура
- C.H.U.G.U.N.P.U.N.K. - Бутин - Боевик / Контркультура / Юмористическая фантастика
- Четвертый ангел Апокастасиса - Андрей Бычков - Контркультура
- Музыка горячей воды (Hot Water Music) - Чарльз Буковски - Контркультура
- Пристанище пилигримов - Эдуард Ханифович Саяпов - Контркультура / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Весь этот рок-н-ролл - Михаил Липскеров - Контркультура
- Я, мои друзья и героин - Кристиане Ф. - Контркультура
- Простой, как снег - Грегори Галлоуэй - Контркультура