Ярар II. Выбранный путь - Тимофей Грехов

class="p1">— Дмитрий, — сквозь зубы прошипел Михаил, — думай, что говоришь!

Дед откинулся на стуле, и улыбаясь поднял руки в примирительном жесте.

— А что такого я сказал? Долгоруковы умеют быть благодарными конкретному человеку, а не всему роду. У нас, если кто-то получает за работу деньги, то род на них не претендует! — слегка повысил голос дед. — Внучок, — обратился он ко мне, — я готов за услугу, оказанную моей дочери, поставить тебе цементный завод и выделить мастеров на два года для отладки полного цикла и обучения твоих людей. Сделка? — протянул он руку.

И не дав времени Михаилу сказать хоть слово ответил:

— Сделка!

— Ну вот и отлично. Тогда с твоего позволения я пойду прогуляюсь. Сказав это Долгоруков вышел, оставляя меня с Михаилом.

Несколько минут мы сидели, молча разглядывая друг друга.

— Всё-таки ты его развёл?! — нарушил тишину дядя.

— Нет, он сам себя развёл. — ответил я. — Мне не пришлось предпринимать никаких уловок, которые заготовили к разговору с ним. В основном говорил только он, а я только слушал и задавал уточняющие вопросы.

— Но цементный завод с рабочими! — неопределенным тоном, произнёс Михаил, по которому я не понял радуется он или нет.

— Тебя что-то смущает?

— Разумеется. Я планировал получить раза в три меньше! Вспомни, Ярар, сколько ты взял с той женщины за сведение шрамов и восстановление целомудренности! В общем, я пытаюсь сказать, что завод стоит дороже!

— Думаешь, что что-то не так? — спросил я.

— Уверен! Я бы мог подумать, что поставив у нас завод, он решил, что мы будем скупать сырьё у него. Но ведь это не так! У тебя в горах есть залежи известняка, а гипсовый камень добывают недалеко от Артуила. Остальные компоненты у тебя разве что под ногами не валяются. Не понимаю я… — с задумчивым выражением лица сказал Михаил.

— Дядя, я в любом случае не буду отказываться от завода. Закупать цемент и доставлять его сюда выходит очень дорого. И потребность в нём будет постоянно расти. Сразу после постройки порта я и так планировал строить цементный завод.

— Да, Стихия упаси! — воскликнул он. — Но надеюсь ты понимаешь, что Долгоруков не так прост, как пытается казаться?

— Дядя, — чуть ли смеясь ответил я, — Вы ведь ничем не лучше. Вас отличает только то, что мы с Вами из одного рода. И если бы я родился в роду Долгоруковых, то, мне кажется, Вы бы вели себя отнюдь не лучше.

Михаил принял задумчивый вид. Я решил дать ему время обдумать мои слова и не дожидаясь его пошёл на выход. Когда я стоял в дверях, услышал от него слова сказанные печальным голосом.

— Жаль, что ты так думаешь.

Я повернулся в сторону, где он сидел.

— За это говорят твои же действия, дядя. И мне кажется, что тебе не удастся меня когда-нибудь переубедить.

Напоследок я увидел, как его лицо приняло бледный вид. И посчитав разговор оконченным, покинул его.

Тем же вечером я провёл процедуру с Долгоруковой. Пока я был за ширмой, в помещении находился дед с какой-то пожилой женщиной.

— Я закончил, — сообщил я, выходя к ним. — Моя магия продержит Елену в таком состоянии до утра.

Дед кивнул, показав, что услышал мои слова.

— Ты знаешь, что делать, — сказал дед, после чего женщина прошла к Елене за ширму. — Извини, внучок, но слишком многое поставлено на карту. Я должен быть уверен, что ты выполнил свою работу, как надо.

Я пожал плечами.

— Кто она?

— Слуга моего рода, — ответил дед.

— Сегодня к ней зайдёт Анри Ля Фисто с магическим договором о неразглашении. — Долгоруков удивленно изогнул бровь, и я пояснил: — Об этой процедуре должны знать, как можно меньше людей. Мне не нравится то, что я делаю. И за Елену я взялся только из-за того, что она сестра моей матери.

— А если тебе будут ставить за такие процедуры по заводу или по два? — спросил дед.

— Даже за десять, — ответил я, вызвав у деда удивление.

— Не пояснишь? — спросил он. — Я не собираюсь настаивать, но должно же быть объяснение, и, если ты не возражаешь, мне хотелось бы знать.

Я объяснил деду, чем проведение этой процедуры может быть чревато для меня в будущем. А именно то, как люди могут в будущем интерпретировать нахождение лиц женского пола у меня в гостях. Вариант, как меня могут подвести под венец, его вообще добил. Он сообщил, что под таким углом не смотрел на это. И согласился, что чем меньше людей об этом знают, тем лучше.

Как раз, когда мы закончили обсуждение этой темы к нам подошла повитуха. Она что-то неразборчиво прошептала на ухо деду, после чего он отсыпал ей несколько золотых монет за работу. Не сказав мне ни слова, он прошёл за ширму, где взял Елену на руки. Перед уходом он кивнул мне, и пошёл с дочерью домой. На этом моя работа была окончена.

* * *

С наступлением темноты я ушёл спать, но к моему неудовольствию сон никак не приходил. У меня было какое-то непонятное чувство тревоги. Лезли всякие мысли, и самая главная была связана с гномским ритуалом.

Мой бывший учитель артефакторики объяснял мне, что по написанным рунам и их расположению можно понять, что делает тот или иной артефакт. Но начерченные на пентаграмме символы нам были неизвестны.

«А что если просто повторить ритуал?» — подумал я. Но быстро прогнал от себя эти мысли. Приносить в жертву людей или пленных гномов, я не был готов. К тому же мы не знаем, как активировать ритуал. Я рассматривал, как вариант, теорию, что нужно направить свою энергию в пентаграмму. И МЫ БЫ ЗНАЛИ ОТВАЕТ НА ЭТОТ ВОПРОС, если бы Орлов не сжёг в горах ритуальный круг!

За дверью я услышал чьи-то шаги. И быстро посмотрев на часы, стрелка которых показывала начало четвёртого ночи, тихо проворчал:

— Кому это не спится?!

Когда моя дверь открылась, я решил притвориться спящим. Первой мыслью было, что ко мне снова пришла Инесса. Но её я отбросил, когда услышал мужской шёпот, за которым последовал второй голос.

Не ожидая от них ничего хорошего, я создал вокруг себя щит. И зеленый свет, исходящий от щита, осветил три человеческих силуэта.

— Нападение, — закричал я, вскакивая с кровати.

От моего громкого крика в комнате зажегся свет на люстрах-артефактах. Мой крик был очень громким, и почти сразу услышал, как в соседней комнате что-то прокричал Анри.

А тем временем передо мной стояли трое мужчин с узким разрезом глаз и с оголёнными