Тайна рукописного корана - Ахмедхан Абу-Бакар

– Мерзавцы, негодяи! Да чтоб род ваш передох, думаете, я вас боюсь? Все равно умирать, стреляйте! – рванув ворот рубахи, вскочил Исмаил. – Стреляй, Хасан из Амузги, будь проклято твое появление на свет!

– Э, нет! Ты еще, почтенный, скажи мне, где шкатулку спрятал?

– Будьте вы прокляты, не видал я никакой шкатулки…

– Видал, и сейчас же скажешь, где она!

– Неужели Саид Хелли-Пенжи и ее стащил? – неожиданно вырвалась у Исмаила пронзившая его мысль.

– Вот видишь, оказывается, шкатулка у тебя! А ну, быстро, веди туда, где она есть.

Исмаилу больше ничего не оставалось. Он послушно побрел в ту комнату, где его застали ночные гости. Открыв дверцы стенного шкафчика, Исмаил увидел пустую полку.

– Он, он, все… – Исмаил обмяк и рухнул как подкошенный.

Во дворе раздались выстрелы. Хасан из Амузги и его люди выскочили в окно и по заросшей травой тропе, благополучно миновав преграды, скрылись. А в ущелье их ждали кони.

Хасан из Амузги хотел верить в лучшее. Он надеялся, что Саид Хелли-Пенжи сотворил все случившееся с намерением спасти Муумину и этим оправдать себя перед ним, Хасаном, чтобы потом просить его о посредничестве в улаживании отношений с сыновьями Абу-Супьяна. Однако тревога не оставляла его. Что, если этот вероломнейший из людей захватил с собой и шкатулку, и Муумину, которая знает, где находится коран, и постарается выпытать у нее все и сам распорядится тайной. Тогда и нынешнее рискованное предприятие ничуть не приблизит их к цели. Высказать эту свою мысль друзьям Хасан не решился. Он, напротив, стал уверять, что Саид Хелли-Пенжи вот-вот самолично явится к нему.

КАК БЫ НЕ ОШИБИТЬСЯ

Саид Хелли-Пенжи не ожидал такой удачи. Он уже далеко отъехал от талгинских мест и, слава аллаху, не встретился с сыновьями Абу-Супьяна. «Неужели все позади?» – не верил он себе. И вдруг холодный рассудок перевернул в нем все, о чем он думал: «Зачем мне теперь Хасан из Амузги». Коварная мысль все крепла и крепла в его сумбурной голове. Он уже строил новые планы. Радовало то, что он сумел перехитрить всех. Недаром турок повторял: «Хитрость – великое оружие». От намерения появиться с Мууминой перед сыновьями Абу-Супьяна и перед Хасаном не осталось и следа. «Ведь если в тайнике золото, мне не страшны тогда ни сыновья Абу-Супьяна и ни этот дьявол Хасан из Амузги, – думал Саид Хелли-Пенжи. – Только бы завладеть содержимым тайника, а уж распорядиться им будет совсем просто. Возьму эту славную куймурскую девушку и уеду с ней в чужие дальние края, в Мисри – Египет, например. Пусть они тогда ищут меня…» И Саид погнал коня в сторону родного аула этой девушки.

– Мы едем к Хасану? – спросила Муумина. Ею все больше и больше одолевали тревога и сомнение. Тот ли это человек, за которого она его приняла? Не ошиблась ли, доверившись ему?..

– Да, к Хасану, он ждет нас! – солгал Саид Хелли-Пенжи.

– А я бы хотела проведать отца… Что там с ним, с бедным? – робко сказала Муумина, даже не подозревая, как это ее желание на руку Саиду.

– Так мы туда и едем. В Куймур. Уже к вечеру ты будешь у отца.

– А как же Хасан из Амузги?..

– Он тоже должен быть там. Так он мне говорил, – еще с большей доверительностью сказал Саид Хелли-Пенжи.

А в душе он уже неотступно думал, как бы ему склонить девушку на свою сторону, как завоевать у нее расположение и доверие. Пока-то она вроде верит, но неизвестно, как еще поведет себя дальше?.. Да, он ехал с ней в Куймур. Ехал туда потому, что злополучный рукописный коран находится в том ауле.

У родника Саид остановил коня и спешился. Неподалеку молодой, в латаном бешмете, безоружный горец готовился к молитве. Он снял бешмет, расстелил его на траве, разулся, совершил омовение, после чего опустился на бешмет и, видимо вдруг позабыв, в какую сторону ему, правоверному, следует при этом обратить взор, спросил у Саида Хелли-Пенжи:

– Скажи, добрый человек, куда мне обратить взор при молитве, чтобы не ошибиться?

Саид Хелли-Пенжи вгляделся в него. Лицо этого человека показалось ему чем-то очень знакомым. Но вспомнить, кто он, Саид никак не мог. Да и мало ли людей, похожих друг на друга?

Человек повторил свой вопрос, и тогда Саид Хелли-Пенжи с усмешкой сказал:

– Чтобы не ошибиться, дорогой, обрати лучше свой взор туда, где ты разулся, туда, где лежит твоя обувь! Это я тебе по горькому опыту советую. Со мной бывало, когда обращал взоры к Каабе, неизвестно куда исчезала моя одежда, и мне приходилось продолжать путь босиком.

Незнакомец что-то недовольно буркнул, покачал годовой и, может сам сообразив наконец, куда ему повернуться, быстро прочитал молитву, собрал свои вещи, перекинул через плечо хурджин и, тяжело опираясь на палку, зашагал дальше и скоро скрылся в лесу.

Стоял жаркий полдень, надо было напоить лошадей, да и самим немного передохнуть и успокоить во чреве голодного червя. Спешилась и Муумина, выглядевшая в своей чуть мешковатой мужской одежде прекрасным юношей.

Здесь было так хорошо в этот полуденный час! От речки веяло прохладой. Трава все еще зеленела, речка чистая как слеза, полуразвалившаяся чаша родника, видно, совсем не присмотрена.

Похоже, что тропа теперь проходит очень далеко от этого родника, потому-то и решился Саид Хелли-Пенжи устроить здесь привал. Он достал из хурджина узелок, в который были завернуты зачерствевшие ломти чурека, брынза и небольшой кусок мяса: наверно, еще накануне вечером получил все на ужин, на всякий случай запасся, и вот пригодилось. Саид разложил весь припас на камне у родника, поглядел на девушку в мужском обличье, подставившую под холодную прозрачно-чистую струю, что стекала с берестяного желобка, свои не знавшие поцелуя губы.

– А тебе идет этот наряд, – заметил Саид Хелли-Пенжи, – к нему бы еще усы и саблю – совсем сошла бы за настоящего джигита. Брат у тебя есть?

– Нет.

– А сестра?

– Никого нет, кроме слепого, беспомощного отца. Он сейчас, наверное, голодный, без меня за ним некому присмотреть.

– Я тоже, Муумина, один на свете. Всех родных – только тетка-старуха, совсем бедная, живет в далеком ауле Нахка. Вот уже четыре года, как я не видал ее. Не знаю даже, жива ли, нет ли.

– Так почему же ты ее не проведаешь?

– Жизнь у меня такая. Совсем закрутила. Поехал добра искать по свету…

– И как, нашел?

– Пока нет. Но надежды не теряю. Верю, что не сегодня, так завтра найду. Вот тогда и обрадую свою тетку. Знаешь, я поклялся ей, что вернусь богатым и веселым.

– Да поможет тебе аллах!..

– Будем надеяться. А пока давай-ка присаживайся, перекуси.

– Не хочется мне…

– Дорога у нас с тобой еще долгая, обязательно надо поесть, чурек зачерствел, но его можно размочить водой.