Схрон. Дневник выживальщика. Книга 5. Карельский стрелок - Александр Сергеевич Шишковчук

свистели поверху, она улеглась, между моих ног раздались короткие очереди. Через пару секунд все стихло.

— Усе? — спросил я, поднимая голову.

— Усе, — улыбнулась Маша.

Блин, и чего я от нее бегал? С ней никакой БП не страшен!

— Идем? — Я начал подниматься, но Маша с силой надавила на плечи, заставляя сесть обратно. — Что там? Еще охрана? Горцы?

— Неа, — томно ответила она, — мне просто нравится тебя трогать. Я прямо завожусь…

— Ты чего, рехнулась? Сейчас не самое лучшее время… — Но ее пальчики уже расправлялись с моей ширинкой.

— Ты ведь опять съебешься от меня, засранец, — сказала она. — Или нас убьют, когда выйдем наружу.

— Погоди, погоди… — стонал я. Мой безотказный агрегат наливался несокрушимой мощью.

Маша хищно облизнулась, уставившись на него. Затем задрала юбку и, сдвинув в сторону трусики, насадилась. Мягко, но аккуратно и сильно. Словно патрон вошел в ствол «Сайги». Коридор наполнился стонами и мокрыми шлепками. Мне стало немного не по себе, в любую секунду могли нагрянуть враги. Да и непривычно как-то с пристегнутыми руками. Садо-мазо, блин, какое-то, хентай-аниме… Но я все же решил расслабиться. В конце концов, девка вон как старается, меня спасает.

Внезапно над ухом прогремела очередь. У меня аж чуть не выпал. Маша, не переставая прыгать, пристрелила еще кого-то за моей спиной, принялась менять магазин. За ее спиной я увидал какие-то тени.

— Маша, сзади! — предупредил я.

Выхватив «Глок», она обернулась. Бах! Бах! Бах! Ее таз подстраивался под ритм стрельбы. Один за другим падали заросшие, как неандертальцы, горцы в спортивных костюмах. Теперь топот ног за моей спиной. Маша уже сменила магазин АК.

— ААААААААААА!!! — орал я.

— ТА-ТА! ТА-ТА-ТА! — стучал АКМ.

— БАХ! БАХ! БАХ! — пел свою песнь «Глок».

Стреляя с двух рук, в обе стороны, она продолжала яростно скакать. Охранники, горцы валились штабелями. По спинке стула стучали пули. Дым, рикошеты, крики. Все смешалось в моем сознании. Наступила внезапная тишина. Машу потряхивало, как под напряжением 220. Ух… ништяк… сейчас бы покурить

— Ты просто, космос, Ле… — сказал я и, разом похолодев, поправился, — Э… Маша!

— Что?! Как ты там меня назвал? — взорвалась девушка. — Какая «Ле»?

— Я хотел сказать «любимая», — я хлопал глазами, улыбаясь своей самой обезоруживающей улыбкой.

— Ладно, после разберемся, что у тебя за «Ле»! — фыркнула Маша. — Пошли!

***

Если в здании царил хаос, то на улице нас встретил адский ад. Кругом дым, огонь, тут и там вспышки трассеров. И трупы. Много трупов. Маша кинулась в самую гущу. Я не отставал. Стул еще несколько раз спас мою тушку. Неожиданно из дыма возникла громада БТР.

— Наконец-то! — воскликнул Гэндальф, высунувшись из люка. — Пора уносить ноги! Привет, Санек!

— Дарова, Гэндальф! — ответил я.

— Бросай, нахрен, этот стул!

— Не могу, блять! — Я показал наручники.

— Хреново! — поднял брови бородач. — Сестренка, наши уже отошли.

Он выпрыгнул из броневика с помпой в руках.

— Мы не поедем на нем? — спросила Маша.

— Неа! План «Б»! Сейчас эта штука рванет, как следует!

Мы побежали к виднеющимся в дыму раздолбанным воротам. АК в руках Маши то и дело стрелял по возникающим движущимся объектам. Не отставала и помпа в ручищах Гэндальфа. Лишь я, как мудак, с этим стулом. Похрен, свобода уже так близко.

— А что это за план «Б»? — на бегу спросил я.

— Увидишь!

Выскочив за ворота, Маша швырнула по сторонам несколько дымовух. Как я заметил, силы правопорядка еще не подтянулись. Зато полно разъяренных кавказцев, да в небе кружит вертолет. Военный или телевизионщики?

Тем не менее, улицу, благодаря дымовой завесе, удалось миновать беспрепятственно. Свернули в проулок, пробежали палисадник, еще поворот.

— А вот и наш план «Б», — тяжело, но удовлетворенно произнес Гэндальф.

На стоянке возле гаражей, сверкая на солнце хромированными трубами, красовались два байка. Или это «чопперы»? Маша, закинув автомат за спину, прыгнула на сидение, завела. Раздался мощный рев от прогазовки.

— Давайте! — крикнула она, обернувшись. — Че, не слышите сирены?

— Садись, Санек, — сказал Гэндальф.

— Проблема, ребята, — сказал я. — Как мне садиться с этим чертовым стулом?

— Да, проблема… — бородач почесал помпой затылок. — Попробуй сесть задом наперед.

— Не вариант… — попробовав, ответил я.

Маша слезла с мотоцикла и подошла к нам:

— В чем дело?

— Не можем Санька погрузить, — пожаловался ее брат.

Она посмотрела внимательно на ножки стула, потом на сидение.

— Надо ставить сверху, — вынесла Маша вердикт. — Стул на мотоцикл, а Саша на стул. И пусть держится за твои плечи.

— А не свалится? — засомневался Гэндальф.

— Он будет крепко держаться. Правда, Саша?

— Ага… Только вам вдвоем придется закинуть меня со стулом на байк…

Я не успел договорить фразу. Огромный, с мою голову, волосатый кулак опустился на голову Гэндальфа. И через миг второй такой же на каску Маши. Оба осели на асфальт. Хотелось заорать, но горло перехватило. Словно гора Казбек, надо мной возвышается Халиль, а из подъехавшего белого «Лексуса» выпрыгивали его смуглые собратья.

Глава 28

Да, «Лексус 570» — не маленькая машина. Огромные сидения, просторный салон, напичканный разнообразными электронными приблудами, нахер при БП ненужными по большому счету. Но вот багажник довольно тесный. Чертовы япошки, могли бы сделать чутка побольше места. Не то что бы я придираюсь, но если кататься в багажнике, то я бы предпочел немецкий автопром.

Но есть и свои плюсы — подвеска довольно неплохая в этом чурковозе. Самое то для наших ухабистых дорог. Еще одним плюсом стало то, что меня освободили от гребаного стула. Ну как освободили… борцуха-Халиль просто заехал в рыло. А очнулся я уже в багажнике. Руки и ноги крепко блокированы пластиковыми стяжками. Я старался не думать, куда нас везут и что меня ждет… сразу не убили — и то хорошо. Не стану разубеждать черных, что они поступили верно.

Третий приятный момент — я не одинок в этом плену. Со мной Маша. Несмотря на тесноту, мне было приятно нюхать ее голые ляжки. Зверье содрало, видимо, с нее всю снарягу, оставив лишь майку и труселя. Она все еще в отрубоне. Когда очнется, попрошу ее… нет, не сделать мне глубокий горловой, который у нее, кстати, отлично получается, а перегрызть стяжки на моих руках. Сам я занимался этим самым с ее ногами — нас бросили валетом, накинув сверху вонючую ветошь.

Когда прошло минут тридцать, мне стало скучно. Из салона доносилась приглушенная чеченская речь. Там трое-четверо абреков, судя по голосам. Фоном играла кавказская попса, вперемешку с песнями на русском, но на тот же мотив. Типа,