Не убоюсь я зверя - Валентин Леженда

Что это?

Жалость к стоящим на более низкой ступени существам или, быть может, вложенная неведомыми создателями потребность не оставаться в стороне, когда кто-то попал в беду? Но тогда он живое существо, пусть и созданное искусственно, но все-таки живое.

— Мы не сможем отблагодарить тебя.

— Я не нуждаюсь в благодарности. — Он бросил в огонь последние две ветки. — Мой жизненный ресурс подходит к концу. Очень скоро я уйду. Не знаю, как ко всему этому относиться, но, скорее всего, меня ждет смерть. Это большая честь для меня, ибо смерть прерогатива живой плоти. Умирая, я, наконец, смогу пережить то, что пережили мои создатели.

Смерть уравняет нас, раньше я не смел и мечтать о подобном. Но моя гибель не будет бесполезной. Долгожданный контакт все-таки произошел, хотя и при довольно неудачных обстоятельствах. Просто нам не повезло… неудачное время, неудачное место. Но мне действительно есть чем гордиться, и я уйду без малейшего сожаления.

Он встал с камня и, кивнув мне на прощание, медленно побрел прочь.

ГЛАВА 16

Я вышел из купели и долго не мог понять, что же так разительно поменялось в окружающем меня мире.

Чего-то явно не хватало.

Небо, земля, трава были все те же. Порывами налетал прохладный ветер, и им можно было дышать, он не нес с собой ядовитые испарения.

Люк за моей спиной затянулся. Мне никуда не хотелось идти, и я сел прямо на землю, как тогда, десять лет назад, во время преображения. Теперь меня никто не держал, я мог обернуться, мог встать и уйти, но… не хотел.

Потом я наконец понял, чего не хватало.

На горизонте исчез радиационный барьер.

Мутное дрожание воздуха вдалеке, заметное даже при дневном свете, испарилось. Теперь сюда мог пройти кто угодно. Но вряд ли кому-нибудь это было нужно.

Я многое узнал.

Я узнал, что человек постоянно во всем сомневается. Сначала он сомневается в себе, затем в Боге. Мы страстно желаем найти Его и одновременно боимся этого. Ведь так здорово верить в Его недоказуемое существование. Но что с нами станет, если мы все-таки найдем? Вся Вселенная перевернется для нас. Раз есть Он, значит, где-то впереди всех нас ждет Страшный суд. Мы много чего натворили, и этого уже не исправить.

Но тут сокрыта гениальная ловушка. Мы до сих пор не знаем, существует ли Он на самом деле, ибо Он так захотел.

Перед человеком два пути, путь веры и путь неверия, путь искупления и путь греха. На какой из них свернуть? Ведь никто тебе не подскажет. Если бы ты был уверен в Его существовании, ты бы побоялся и заставил себя идти тем путем, который не сулит наказания.

Но угоден ли Ему такой выбор?

Его существование недоказуемо, и в этом КЛЮЧ КО ВСЕМУ.

Человеку дан выбор. Человеку разрешено принять решение на свой страх и риск. Воистину дьявольская игра. Ты сам для себя в какой-то момент решаешь, существует ли Он, и вся твоя дальнейшая жизнь подчинена этому решению. И ты всегда должен помнить, что однозначного ответа так никогда и не получишь.

Страшная перспектива.

Который путь ложный?

Ведь пройти один из них можно только раз.

Кто находился там, внутри разбившегося космического корабля? Искусственный интеллект, штучный разум? Мне легче было считать его искусственно созданной неведомыми существами машиной, и я безоговорочно поверил в это.

Но прав ли я?

Вдруг там действительно со мной говорил Он.

Ведь Он может принять любую форму, любой облик, потому что правда УБИЛА БЫ МЕНЯ.

Я не могу смириться с мыслью, что Он действительно существует. Все потеряет смысл, и потому Он подыграл мне, помог еще глубже погрузиться в мои примитивные человеческие заблуждения.

Искусственный интеллект чужого космического корабля из далекой недоступной галактики. Как все, оказывается, просто. Но возникшая догадка не давала мне покоя.

А что, если это все-таки Он? Он вернулся, пришел, чтобы спасти своих гибнущих детей. Он не смел, не мог бросить нас на произвол судьбы. Но ведь судьба тоже подчинена Ему!

Обхватив голову руками, я заставил себя думать о чем-нибудь другом.

Пусть все остается так, как есть.

Вдалеке что-то блеснуло.

Я присмотрелся. По равнине плавно катились две блестящие идеальные сферы. «Жнецы» возвращались ко мне, и в них отражалось чистое небо.

Я пошел им навстречу.

Ничего еще не закончено.

Кто бы ни сотворил доминаторов, мы должны оправдать то, что было возложено на нас, мы просто обязаны это сделать.

Во всяком случае, я так просто не сдамся.

На краю Мертвой зоны меня поджидал Танатос.

Сидя на корточках, он сосредоточенно собирал лучевое ружье, разложив отдельные детали на расстеленной куртке.

Меня он заметил, лишь когда я уже был в нескольких шагах от него.

— А… пришел… — Танатос усмехнулся, восприняв мое появление как нечто само собой разумеющееся. — А я тут ружьишко в городе раздобыл. Смотрю, лежит возле свеженького трупа, ничейное, грех такому добру пропадать.

— Ты что, все это время прождал меня у барьера? — удивленно спросил я.

— Ну не совсем… — уклончиво ответил Тан. — Когда я увидел, что барьер пропал, просто обалдел. Это ты там что-то такое сделал?

— Может, и я.

— Молодца! Ну и как, нашел то, что искал?

— Почти.

— Сплошные «почти» и «может быть», — раздраженно передразнил меня Танатос — Ни хрена от тебя никогда не добьешься.

— А что ты хочешь узнать?

— Купель видел?

— Ну видел.

— И на что она похожа?

— На инопланетный космический корабль.

— Что?!

Челюсть у Тана слегка отвисла:

— Ты… шутишь?

— Нет, я вполне серьезно. Правда, есть здесь одна загвоздка… вся штука в восприятии. То, что я видел… этому нельзя доверять. Я видел то, что хотел увидеть. Как купель выглядит на самом деле, никто не знает.

— Лучше молчи, — угрожающе предупредил Танатос. — Все, с меня хватит. Что бы ты там ни узнал, пусть это остается с тобой. Договорились?

— Договорились! — согласился я.

Напарник ловко собрал ружье и, поднявшись на ноги, выстрелил в ближайший куст. Куст объяло пламя.

— Гляди, неопалимая купина!

— Все шутишь?

— А что еще остается? — улыбнулся напарник.

Я пожал плечами.

— Однако, Паромщик, мягкая у тебя вышла посадка.

— А ты-то откуда знаешь?

— Да побродил тут чуток после того, как барьера не стало. Гляжу, обломки какие-то и земля сожжена. Прикинул, вроде на куттер похоже. Честно говоря, оценив масштабы разрушений, я уже было собрался искать твой труп. Но вовремя передумал, так как обломки разметало по огромной территории. А мне оно надо — по оврагам лазить?

— Вот такая ты, Танатос, задница! — констатировал я.

— Можно подумать, ты лучше, — парировал напарник. — Как кости свои после падения собрал, расскажешь?

— Меня спасла защита, — ответил я. — Я выпал из кабины. Мне повезло, взрывная волна подхватила меня, а не то привалило бы обломками, ведь высвободить тело было бы некому. Помощники не смогли преодолеть барьер.

— Ну и дела… — покачал головой Тан. — Куда теперь?

— Возвращаемся в город, — объявил я, — здесь нам больше делать нечего.

До Литтон-сити мы добирались долго. Во многих местах бушевали пожары, кое-где вообще было невозможно пройти из-за рухнувших воздушных мостов.

В город мы вошли с севера, сразу направившись к нашему временному штабу. Еще на подходе к «Галерее самоубийц» мы услышали выстрелы.

— Стреляют, — задумчиво протянул Танатос.

— Стреляют, — согласился я, — причем довольно интенсивно.

Затем мы увидели Клото и сидящего за пультом передвижной огневой ячейки Дэмиена.

Доминаторы расположились за перевернутым бронетранспортером. Все окружающее пространство буквально кипело от пуль.

— А где остальные? — спросил я, пытаясь рассмотреть вдалеке невидимого противника.

— Ушли формировать новую власть, — презрительно бросила Клотильда, — придурки.

— М-да, нашли время, — усмехнулся Тан.

— А вы чего? — поинтересовался Дэмиен, меняя в стрелковой турели обойму.

— Да вот, бродим… — пояснил я. — Может, помочь?

— Сами управимся.

— Ну как знаешь.

— А с кем вы хоть воюете? — полюбопытствовал Танатос. — С СБ?

— Не-а, — мотнул головой Дэм, — банды мародеров.

— А где ваши «жнецы»?

— От «жнецов» толку мало, — отозвалась Клото, перезаряжая криопистолет. — Как только они замечают помощников, сразу уходят под землю. Попробуй их потом оттуда выковырнуть.

— Я пойду на разведку, — значительно сообщил Танатос и тут же растворился в темноте.

— Пусть проветрится, — процедила сквозь зубы Клотильда, — лишь бы глаза не мозолил.

— Не любишь ты Танатоса… — усмехнулся я.

— А за что его любить? Наглый хам. Если бы могла, давно бы его пристрелила.