Игрек минус - Герберт Франке

-- Они знают, что выдержали экзамен и вступают в жизнь. Это важная веха в их развитии, и она становится поводом для праздничной церемонии. Это все, большего им знать не нужно. И это правильно.

Стало заметно темнее; в это время года лучи солнца еще не проникали сквозь слой тумана к поверхности земли. А затем с легким толчком турботакси село на крышу здания, с которого взлетело.

Тезисы о целях развития Государства Порядка

Такие занятия, как научная работа, являются признаками переходной фазы, характеризующейся именно тем, что идеальное положение вещей, которое и является конечной целью, еще не достигнуто. Круг лиц, допущенных к такой работе, стоит вне закона. Он не должен превышать строго необходимого минимума. Связь между экстерриториальной областью труда и внешним миром ограничивается абсолютно необходимым обменом данными по специальности. В число первоочередных задач Комитета входит разработка планов по скорейшему претворению в действительность Государства Порядка. Разработанные планы должны быть оптимально приспособлены к языкам программирования и функционированию цифровых вычислительных машин. Полная автоматизация будет достигнута, когда компьютер получит а форме программ всеобъемлющие директивы, обеспечивающие переход к государству тотального порядка. Необходимость в какой-либо научной работе после этого отпадает. Поскольку любое воспоминание о последних пережитках эпохи хаоса может вызывать беспокойство и причинять страдания, вышеназванный круг лиц должен затем немедленно быть подвергнут широкой блокировке памяти. После этого он без каких-либо ограничений будет интегрирован в социоструктуру Свободных Граждан. Благодаря этой мере архаический образ мыслей утратит последнюю возможность на кого бы то ни было влиять -- человек достигнет конечной цели своего развития: ФИЗИЧЕСКИЙ ТРУД, ЗАБОТА О ХЛЕБЕ НАСУЩНОМ ПРИНАДЛЕЖАТ ПРОШЛОМУ. ЧЕЛОВЕК НАШЕЛ ДОРОГУ НАЗАД -- В ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ!

18

Освальдо и Бен вышли из турботакси. Бен шагнул было к лестнице, ведущей к лифту, однако Освальдо показал в другом направлении:

-- Сюда!

Это тоже был вход в лифт, и лифт этот почти не отличался от того, на котором они сюда поднялись. Освальдо вызвал кабину, и вскоре двери перед ними раздвинулись. Они вошли в лифт и поехали вниз.

-- Я везу тебя в другую часть здания, -- объяснил Освальдо. -- По понятным причинам рабочие комнаты высших трех категорий от остальных отделены. Я везу тебя в твои новые помещения.

Выйдя из лифта, они оказались в коридоре и сделали по нему несколько шагов. Коридор был простой и строгий, только на полу лежала тяжелая красная дорожка да по потолку фантастической змеей вилась цепь флуоресцентных трубок.

Освальдо открыл какую-то дверь, они вошли. За автоматической пишущей машинкой сидела девушка. На стене над ней располагались шесть экранов. Два были выключены. На третьем был виден вход в здание, на четвертом -- крыша с посадочной площадкой, на пятом -- коридор перед дверью. Шестой экран показывал современно обставленную и снабженную всем необходимым рабочую комнату.

Девушка встала. На ней были темно-красная юбочка выше колен и черный свитер. Русые волосы, доходившие до плеч, посередине были разделены пробором.

-- Это Дженни, твой секретарь.

Девушка протянула Бену руку. Она была невероятно хороша собой, подобной женщины Бен не мог себе представить даже в самых смелых своих фантазиях.

-- Пойдем дальше. Вот твоя рабочая комната.

Освальдо подтолкнул Бена вперед, в открытую дверь в стене направо. Едва войдя, Бен понял, что находится в комнате, которую показывает шестой экран.

-- Нравится?

Комната была светлая и уютная. Ничего лишнего, однако материал, из которого была сделана мебель, обои на стенах, паркет, окна в человеческий рост -- все свидетельствовало о превосходном вкусе. Работать здесь, наверное, было бы одно удовольствие.

Освальдо снова легонько подтолкнул замершего Бена вперед.

-- Вот твой письменный стол, там есть все, что тебе может понадобиться. Садись!

Все это было похоже на сказочный сон. Бен сел, обвел взглядом комнату: рельеф из блестящего темного металла, изображающий геометрическую фигуру, экран в два метра в поперечнике на противоположной стене, несколько низких, широких кресел и кушетка, поставленные прямоугольником внутри прямоугольного углубления в полу, стеклянный стол посередине, экзотические растения в ящиках с землей, стоящие на подоконнике, и светло-желтое стекло окна, отделяющее комнату от внешнего мира... Через стекло он увидел огромный внутренний двор в форме вытянутого шестиугольника. Внизу росли деревья, цветы, зеленела трава, и надо всем этим светило солнце -- так по крайней мере ему показалось в первый момент, пока он не обнаружил, что двор находится под стеклянным куполом, в центре которого на сад изливает свое сияние излучатель тепла и света.

Освальдо сел на стул перед письменным столом.

-- Здесь ты будешь работать, -- сказал он. -- Разумеется, ты получишь псевдоним и маскирующую категорию -- думаю, более высокую, чем та, что у тебя была. Дженни все тебе скажет. На тебя лягут много обязанностей и немалая ответственность. Работать придется больше, чем прежде, но и вознаграждение увеличится. Людям нашего положения время от времени нужна разрядка. Но и тогда мы не перестаем трудиться для блага общества. Я уже говорил, что ты в числе тех немногих, кто выбран для клонирования. Время от времени и ты будешь приезжать в один из наших высоких домов за чертой города. И будешь наслаждаться обществом женщин, удовлетворяющих всем требованиям, не только генетическим.

Возможно, это было простое совпадение, но именно при этих словах в комнату вошла Дженни, в руках у нее был блокнот.

-- Ну ладно, теперь я могу оставить тебя одного, -- сказал Освальдо и встал. -- Теперь ты один из нас. Да, еще одна мелочь, чуть не забыл: нам для нашего архива нужны записи -- ты знаешь, какие я имею в виду. Не нужно, чтобы ты сам мне их давал, достаточно сказать, где они.

Руки Бена лежали на краю письменного стола, и он провел ими по поверхности... Что это: пластмасса, камень, металл? Материал был гладкий, от него исходило приятное ощущение долговечности и прочности.

-- Ты не слышал, Бен? Я попросил у тебя записи. Хотя они чистое ребячество, лучше исключить возможность того, что они могут попасть в неподходящие руки. Где они у тебя?

-- Я их сжег.

-- Сжег? -- переспросил Освальдо. Его голос звучал чуть тише прежнего. -- Как это понимать: сжег?

-- Как понимать? Так, как я сказал: я их сжег.

Две-три секунды Освальдо молчал. Потом заговорил:

-- Ты хочешь сказать, что записей больше не существует? Ты это точно помнишь? Есть у тебя какие-нибудь доказательства?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});