Океанский патруль - Анатолий Сарычев

– Три человека с тобой? Можешь просто ответить утвердительно, закрыв глаза, – предложил Клим, не убирая ножа от горла мулата. Глаза закрывать тот не стал.

«Понятно. На судне четыре человека. Скорее всего всю команду вырезали. Надо проверить!» – решил Клим, задавая новый вопрос:

– В живых из команды хоть одного человека оставили?

Мулат снова поднял руку с двумя растопыренными пальцами.

– Только не дергайся, и тогда все будет хорошо, – сказал Клим, специально растягивая слова, и сдернул нож ниже, уперев острие прямо напротив сердца. – Теперь ты можешь говорить спокойно, не боясь, что тебе мгновенно перережут горло, – успокоил он, чуть надавливая острием на грудь.

– Я все скажу! Только не убивайте! – неожиданно громко сказал мулат, бросая взгляд вправо.

Короткий тычок указательным пальцем в кадык пленника – и бандит, закатив глаза и широко открыв рот, выпрямился во весь рост. Автоматная очередь перекрестила его поперек груди. Из разорванной пулей шейной вены ударил фонтан крови, мгновенно залив весь пол. Стекла рубки с грохотом осыпались на палубу, открыв трех человек с автоматами, картинно стоявших у правого борта.

«Дилетанты!» – презрительно подумал Клим, в прыжке срезая всю троицу одной очередью, перекатился и по привычке бросил взгляд назад. Огромный негр в белом поварском колпаке трясущимися руками наводил на него английский «стэн». «Этот если и попадет, то лишь сдуру. Годится для экстренного потрошения», – прикинул Клим, всаживая негру пулю в колено.

Дикий вой огласил судно, и в этом шуме каперанг чуть не проморгал последнего участника. Справа по борту откинулся люк, и из него, как чертик из табакерки, выскочил монголоид в замасленной робе с советским «АКМ» в руках.

– Давай твоя памолится – моя убивать не будет! – звонко крикнул он.

Клима довольно долго учили отличать одни этнические группы от других. Так что теперь отличить китайца от японца, а малазийца от бенгальца он мог достаточно хорошо. Новый враг был именно китайцем.

– Твоя предохранителя автомата снимать забыла! – выдал Клим, ловя стволом противника.

Он специально коверкал слова, зная, что такой метод разговора ошарашивающе действует на восточных людей, по крайней мере, на семьдесят процентов.

Китаец дернулся, не ожидая от голого человека с автоматом таких слов. Что делает на судне человек в замасленной робе, никому объяснять не надо. Именно он был механиком яхты. Следовательно, он и пустил на судно бандитов. Этого прищурившегося крепкого азиата и надо было винить в гибели команды яхты.

Китаец поднял ствол, но выстрела не последовало. Клим, поймав его на мушку, тоже зря нажимал на спуск – патроны у него в магазине кончились.

Механик не стал разбираться, почему его оружие не стреляет, а, отбросив автомат в сторону, сунул руки за спину. Секунда – и он выхватил длинный нож, который с похвальной быстротой начал перекидывать из одной руки в другую.

– Сейчас маленькая китайца будет медленно убивать большой белый голый человек, – пообещал механик, крутя оружие в пальцах правой руки. – Китайца – древний народ. Много тысяч лета назад моя предка придумал пытка, которой я давно хотела попробовать! – сообщил знаток древних азиатских казней, делая шаг вперед.

Клим отступил на шаг и уперся спиной в переборку, покрашенную в красный цвет. Сунув руку назад, нащупал огнетушитель и, сорвав его со стены, выставил раструбом вперед.

– Твоя никогда углекислота в глаза не получала? – миролюбиво спросил он, надеясь кончить миром этот неожиданный поединок. Представитель Поднебесной чем-то импонировал Климу и совсем не вызывал желания убивать его.

– Иэх! – дико заорал китаец, бросаясь вперед.

Клим сорвал рычаг и направил горловину огнетушителя в противника. Зашипев, огнетушитель начал работать, извергая из себя пенную струю. Сильный удар выбил баллон из рук Клима, и тот покатился по палубе, разбрызгивая во все стороны пену.

Клим тоже не стал тратить времени даром, а крутанув фляк, оказался в двух метрах сзади. Нож с силой ударил в деревянную палубу, разнося доски в щепу.

Ворох не стал ждать, пока китаец снова нападет, а подпрыгнув, сорвал с крыши рубки багор, невесть каким образом очутившийся там. С силой метнув его в маленького механика, он убедился, как великолепно тот владеет своим телом. Противник сделал шаг в сторону и на лету перехватил летевший в него багор. Правда, для этого китайцу пришлось стать левым боком к Климу, на долю секунды сосредоточив все свое внимание на багре…

Клим не стал играть в благородство и, как только китаец на долю секунды отвлекся, метнул нож. Но китаец и тут оказался на высоте. Мгновенно перехватив багор второй рукой, он начал раскручивать его навстречу летящему тяжелому ножу. Подарок Дейла, ни на секунду не замедлив своего полета, легко перерубил древко багра, затем – левую руку и вонзился в грудь механику.

«Никогда я так близко не был от смерти», – признался сам себе Клим, выдергивая нож из груди китайца. Лицо недавнего смертельного врага сохранило удивленное и немного обиженное выражение.

Каперанг взглянул на кока, который без сознания валялся у левого борта. «Негр с простреленным коленом никуда не убежит, а вот посмотреть место предполагаемой дневки лучше сейчас», – решил он, аккуратно перешагивая через тело кока.

Брезент, дыбившийся рядом с небольшим яликом, прикрывал массивный гидроцикл «Ямаха», сверкающий свежим лаком. «На такой машинке можно далеко укатить», – удовлетворенно подумал Клим, снова закрывая японскую игрушку брезентом.

Первая же каюта, в которую вошел Клим, оказалась капитанской. Огромный стол из темного мореного дуба, занимавший едва ли не половину помещения, был девственно чист. Если, конечно, не считать капитана, сидевшего за ним и внимательно смотревшего на дверной проем. Во лбу у него зияло пулевое отверстие.

Мертвец покоился в большом кожаном кресле, откинув на подголовник лысую голову. Капитанская фуражка с большим разлапистым гербом спереди висела слева от покойника на небольшом полированном роге какого-то африканского козлика. Сейчас для капитана это не имело никакого значения – для путешествия в мир теней фуражка не нужна.

Раздвижная полированная стенка из того же мореного дуба, перекрывавшая половину каюты, была приоткрыта, и Клим на всякий случай заглянул за нее. На широкой кровати привольно разлеглась пышнотелая натуральная блондинка без всяких признаков жизни. Если, конечно, не считать крови, капавшей из перерезанного горла… Блондинка была молодой, не старше двадцати лет.

– Девушке помочь все равно уже нельзя, а вот мне одеться не мешает! – вслух сказал Клим.

В шкафу на правой переборке каюты лежала приличная стопка трусов и простых хлопчатобумажных маек, которые Вороху очень нравились. Он выдернул из середины синие спортивные трусы с карманом на правой штанине. Следом выпала стопка кредитных карточек, к которым были аккуратно пришпилены скрепками квадратики бумаги.

«Элементарно, Ватсон! Капитан не надеялся на свою память и держал к каждой карточке бирку с пин-кодом!» – обрадовался Клим, убирая карточки в так кстати подвернувшийся карман трусов. Одевшись, он почувствовал себя намного уверенней. Все-таки цивилизованному человеку, даже если он и «морской дьявол» российского розлива, привычнее ходить, хотя бы немного прикрыв наготу.

В коридоре раздались уверенные шаги. Дверь широко распахнулась, и в каюту ворвался лысый.

– Почему вы не постучали? – спокойно спросил Клим, выходя из капитанской спальни.

– Почему мертв механик и тяжело ранен кок? – с места в карьер взял лысый, врываясь в капитанскую каюту.

– Чиф, я понимаю, что ты у нас главный, но постарайся больше на меня не кричать. Я – человек нервный, битый в различных жизненных обстоятельствах, и могу неадекватно ответить на шумовой раздражитель.

Нож, мгновенно вылетевший из руки Клима, повернулся вокруг своей оси и вонзился в переборку в сантиметре от правого уха миллионера. Хэнк рванул влево, ударился о переборку головой и медленно осел на пол. При этом он невольно взглянул на зарезанную блондинку и, тряся головой, недоуменно спросил Клима:

– Зачем вы убили Флору?

В голосе толстяка послышалась нешуточная боль.

– Не трогал я вашу Флору. Когда я попал на яхту, в живых из команды застал только кока, который пытался на меня напасть. Пришлось прострелить ему колено. Это ужасно больно, но не смертельно, – Клим попытался объяснить, что случилось на яхте, но Хэнк, обхватив голову руками, заплакал:

– Я так любил Флору! Я купил ей квартиру в Сан-Арно! Осыпал ее бриллиантами, вытащил брата из тюрьмы, а она все время мне изменяла с капитаном… Как Флора могла так со мной поступить? – воздел руки к небу Хэнк. Похоже, его совсем не опечалила гибель экипажа яхты, капитана, причиненный материальный ущерб, а вот вероломство любовницы потрясло до глубины души.