Не позднее полуночи - Рекс Стаут

– И все-таки непонятно, почему вы ее не отменили?

– Да потому, что я был связан двойным обязательством, и отнюдь не перед ним. Во-первых, я должен был довести до конца работу, которую поручил мне мой клиент, фирма «Липперт, Бафф и Асса», а во-вторых, у меня были известные обязательства и перед самим собой: не позволить себя одурачить. – Он внезапно замолк, плотно сжал губы и прикрыл глаза. – Не позволить себя одурачить… – с горечью проговорил он, – и посмотрите, к чему это привело.

Он открыл глаза.

– И все-таки меня одурачили. И не Асса, который пытался спасти этот парфюмерный конкурс, а кто-то другой, кто уже убил однажды и готов был убить снова. Я предполагал, что Асса взял бумажник Далманна, но никогда не допускал; что он убийца, впрочем, это уже ваше дело. Теперь все выглядит совершенно в ином свете. Ведь было бы просто ребячеством думать, что Ассу убили только потому, что кто-то знал, что это он взял бумажник и разослал конкурсантам ответы. И уж вовсе идиотским было бы предположение, будто все дело в том, что Асса знал, что кто-то из них – Хансен, Бафф, О'Гарро или Хири – завладел бумажником и разослал ответы, и его убили, желая предотвратить разоблачение. Единственное разумное допущение, что Асса знал или имел веские основания подозревать, что кто-то из них убийца. Вот ради этого стоило идти на убийство… но, Боже, почему же непременно у меня в кабинете!

– Да, это уж действительно неслыханная наглость, – Кремер вынул изо рта сигару или, вернее, то, что от нее осталось. – Но почему только эти четверо? А как насчет конкурсантов?

– Вздор. Об этом не стоит даже говорить. Отпустите их по домам. Или, может, вы считаете, что на них стоит тратить время?

– Нет, – согласился Кремер, – пожалуй, не стоит. Но по домам я их все-таки не отпущу. Не забудьте, что они были там, когда в стакан был насыпан яд. Их как раз там всех допрашивают, поодиночке. Надеюсь, вы не против, что мы воспользовались для этого комнатами первого этажа и помещениями цокольного тоже.

– Я сейчас не в том положении, чтобы быть против чего бы то ни было. – Да, похоже, его и вправду крепко задело. – Я с глубоким уважением отношусь к вашим методам расследования, так что допрашивайте себе на здоровье, только сомневаюсь, чтобы он оказался так глуп, чтобы позволить за собой наблюдать. К тому же вы рискуете получить гораздо больше, чем вам нужно. Мисс Фрейзи легко может засвидетельствовать, что видела собственными глазами, как все они сыпали что-то ему в стакан, не исключая и кон курсантов. Я бы не советовал вам говорить ей, что бумага найдена. Кстати, помнится, в среду вы говорили, что никто из пятерых, включая и Ассу, не может доказать, что не был у Далманна в ту ночь, когда его убили. Это по-прежнему так?

– Да. А почему вас это интересует?

– Просто хотел узнать.

– Зачем вам это? Что, теперь вы уже ищете убийцу? Клянусь, я и правда могу вас запереть!

– Но ведь я еще так и не выполнил свою работу, не выяснил, кто взял бумажник. И ошибаются те, кто полагает, что теперь меня может удовлетворить версия, будто его взял Асса. – И тут, совершенно неожиданно, без всякого предупреждения, Вульф взорвался. Он раскрыл глотку и заорал: – Да будь я проклят, если я позволю безнаказанно убивать в своем кабинете, своим спиртным и в своем стакане!

– Да, – согласился Кремер, – это уж действительно стыд и срам. Но все-таки лучше занимайтесь своим делом и не суйте нос в мое. Было бы чертовски неприятно, если бы вас снова унизили. Я бы, конечно, не прочь как-нибудь унизить вас сам, но позволять это постороннему, и тем более убийце… К тому же все замыкается на этой четверке, а двое из них – ваши клиенты.

– Нет. Моим клиентом является деловая компания.

– Хорошо, пусть будет компания. Но все равно лучше держитесь подальше. Мне что-то не очень нравится выражение вашего лица, но оно мне вообще очень редко нравится. И многое другое, тоже… Так вы, похоже, уверены, что конкурсанты здесь совсем ни при чем?

– Да.

– Интересно, откуда такая уверенность. Вы что-то от меня скрываете?

– Ничего, что могло бы иметь для вас хоть какое-нибудь значение.

– Вам известно, какие у этих четверых могли быть причины желать смерти Далманна?

– Нет. Разве что все они явно ему завидовали. А вы что-нибудь раскопали?

– Да нет, пока ничего стоящего… Теперь надо будет покопать поглубже. А у вас нет никаких фактов, которые бы давали основания подозревать кого-то одного из этой четверки больше остальных?

– Да нет, по-моему, никто из них ничем не выделяется.

– Если что-нибудь появится, сразу же сообщите мне. Сами ни во что не вмешивайтесь. Что мне еще не нравится, так эта болтовня насчет того, что они ваши клиенты. Я ведь знаю, что вы… войдите!

Вот, опять дурные манеры. Ведь не в его же дверь стучались. Она открылась, и на пороге появился сыщик.

– Инспектор, вас хочет видеть лейтенант. Он там в кухне, с одной из этих женщин.

Кремер ответил, что сейчас придет, и встал. Сыщик тут же исчез. Кремер обратился ко мне: – Берите машинку и напечатайте этот разговор с Ассой. Принесите все наверх и займитесь этим здесь, так вам будет удобнее присматривать за своим шефом. Мы ведь не хотим, чтобы его снова унизили. – И вышел.

Мы с Вульфом обменялись взглядами. И я понял, почему Кремеру так не понравилось его лицо – если бы это выражение холодной ярости имело хоть какое-то отношение ко мне, оно бы мне тоже не очень понравилось.

– Какие будут указания? – поинтересовался я.

– Сейчас никаких. Но ночью ты можешь мне понадобиться в любое время. Я не буду пытаться заснуть. Когда у меня в доме бродит убийца, а я сижу с пустыми руками и с пустой головой…

– Ну, вовсе он не бродит. Так что вы бы лучше попытались немного вздремнуть, только, конечно, заприте дверь. А я пойду послоняюсь, пока не разъедутся гости. Кстати, им, наверное, надо бы подкрепиться? Ясное дело, маринованных грибков и миндального печенья на всех этих взломщиков не напасешься, но, может, предложить им хотя бы Кофе с бутербродами?

– Да, – он закрыл глаза. – Оставь меня в покое, Арчи.

– С удовольствием.

Я оставил его в покое и спустился вниз. Открыв дверь в кухню, чтобы сказать Фрицу насчет кофе и бутербродов, я увидел там только Кремера с Роуклиффом да Сьюзен Тешер с Хиббардом и сразу ретировался. В прихожей околачивались трое в полицейской форме, один из них отвечал за входную дверь. Двери в столовую и гостиную были закрыты. Та, что вела в кабинет, была тоже закрыта, но я открыл ее и вошел. Тело уже убрали. С полдюжины следопытов все еще продолжали свои изыскания, а за столиком для угощений сидели Пэрли Стеббинс и какой-то сыщик из прокуратуры, зажав между собой Патрика О'Гарро. Если они и дальше собирались так дотошно потрошить их по одному, им, пожалуй, и ночи может не хватить. Фриц как наседка по-прежнему восседал за столом Вульфа, и я направился к нему.

– Ничего приемчик получился, а?

– Не вижу ничего смешного, Арчи, Cochon![4]

– А я и не шучу. Наоборот, я пришел тебя сменить. Похоже, в этой комнате ничего трогать нельзя, включая и угощение, так что, думаю, тебе придется изобразить кофе с бутербродами. В кухне ты найдешь пришельцев, но водишь себя так, словно их не существует. Если они будут выражать недовольство, скажешь, что выполняешь приказ. Да, не вздумай тащить что-нибудь наверх Вульфу – он кусает локти и не желает, чтобы его отвлекали от этого занятия.

Фриц сказал, может, принести хотя бы пива, я ответил, пусть попробует, если есть охота рисковать, и он удалился. Я же, сменив Фрица на боевом посту, решил, что не настал еще тот день, когда я буду докладывать Пэрли, что, мол, ваш Кремер приказал мне взять свою машинку и сматываться с ней в другую комнату и не будет ли он любезен дать мне на это свое разрешение… Да и лень было тащиться с ней два пролета по лестнице. К тому же было интересно и поучительно понаблюдать, как профессиональные детективы расследуют преступление.

Раз уже речь зашла о профессиональных детективах, то ведь и я вроде один из них, но это я говорю совсем не для хвастовства. Я подошел к своему столу, вынул из кобуры пистолет, положил его в ящик и запер. Мне бы в этом рассказе вообще о нем не упоминать, но не хочу хитрить, да и лучше уж не скрывать, какие чувства меня обуревали, когда я, прошлявшись несколько дней с оружием, старательно подготовил все для убийства прямо здесь, в кабинете, – нечего сказать, много пользы мне принес мой пистолет… Да черт с ним, что об этом вспоминать. Ладно бы, если бы он понадобился мне после, но мне не дано было получить даже этого удовлетворения.

Из другого ящика я вынул бумагу и копирку, придвинул столик с машинкой к столу Вульфа, сел в его кресло и принялся печатать.

20

Я был бы весьма признателен ученым, если бы они хоть на время перестали ломать свои почтенные головы над тем, как искоренить войны, побороть болезни или продлить на столетие-другое человеческую жизнь, и все вместе дружно попытались разработать способ будить меня по утрам, не будя во мне зверя. Может, надо, чтобы этим занималась стайка прелестных босоногих юных дев в очень соблазнительных желтых шелковых платьицах и чтобы они при этом непременно распевали «О, какое прекрасное утро!» и осыпали меня лепестками роз? Во всяком случае, стоило бы попробовать…