Театр одного убийцы - Николай Леонов

– Положи-ка оружие, начальник, – услышал он чуть хрипловатый голос Малетина прямо у себя над ухом. – Я не верю ни одному твоему слову. И все же иметь такую страховку, как ты, нам с пацанами не помешает.

Гуров медленно разжал пальцы, выпуская «беретту» из рук. Малетин заставил его подняться с пола и приказал своему подельнику, не опускавшему ствол автомата, достать из кармана Большакова ключи от сейфа.

– Быстро забирай деньги, и сматываемся отсюда! – приказал ему Чума. – Мента заберем с собой.

– Эй, а как же я? Как же театр? – завопил Бельцев, поднимаясь с пола. – Вы же обещали…

– Заткнись! – рявкнул на него бандит. – Выпутывайся сам. Теперь в любом случае театр обломился.

Малетин махнул пистолетом в сторону Бельцева, и тот, что-то горестно бормоча себе под нос, поплелся к выходу. Он уже взялся за ручку двери, когда она распахнулась ему навстречу. Бельцев опешил – на него, ухмыляясь, смотрел Станислав Крячко.

– Опять вечеринку без меня начали? – обиженным тоном поинтересовался он и без замаха врезал рукояткой «Макарова» в переносицу бывшего зама. – Лева, ну куда ты все время торопишься?

– На тот свет, – буркнул Гуров.

А следом за ним заорал Малетин, прикрывшись сыщиком, как щитом:

– Бросай оружие на пол! Или я пристрелю его!

Охранник, увидев непонятно откуда взявшегося в запертой конторе мента, застыл посреди комнаты с пачками банкнот в руках. Он настолько сильно выпучил от неожиданности глаза, что они едва не выскочили из орбит.

– Пристрелить хочешь? – удивленно спросил Малетина Крячко, не обращая внимания на застывшего охранника. – Так стреляй! У меня этот идиот уже в печенках сидит. Сам посуди, что мне приходится делать каждый раз, когда его из неприятностей вытаскиваю.

На секунду Чума оторопел. Он никак не ожидал такого поворота дел и не знал, что предпринять. А вот Крячко знал. Не дожидаясь, пока Малетин что-нибудь придумает, Станислав выстрелил сам. Прямо в бедро Гурову.

От неожиданности сыщик в первое мгновение даже не почувствовал боли. А затем завопил, вырвавшись из ослабевшей хватки бандита и припав на раненую ногу:

– Что же ты, козел, творишь!

Но Крячко его не слышал. Он всадил почти всю обойму в Малетина, ставшего после рывка сыщика идеальной мишенью. Прямо хоть дротики «дартс» в него втыкай. Бандит еще не успел обрушиться всей своей массой на Гурова, а Станислав уже держал под прицелом охранника.

– А ну-ка на пол, ублюдок! – И, убедившись, что бандит выполнил его приказ, он повернулся к другу: – Лева, извини за вмешательство. Но мне кажется, что дыра в ноге более уместна, чем в голове. Тебе теперь за спасение придется в церкви десяток свечей поставить! И ящик водки. За мой меткий выстрел.

ЭПИЛОГ

За окном ледяной ветер швырялся пригоршнями последних опавших листьев, шелестел мелкой моросью по стеклам, а дома у Гурова было тепло и уютно.

Сыщик сидел в мягком кожаном кресле и с улыбкой смотрел на собравшихся у него гостей. Мария расположилась рядом с ним и отходила от мужа крайне редко. Даже закуски из кухни большей частью приносила в гостиную Светлана Турчинская, добровольно взявшая на себя роль распорядительницы праздничного ужина.

Собственно говоря, инициатором этого ужина были не Гуров и не Мария. Даже Светлана, помогавшая Строевой готовить закуски, и та узнала о готовящемся мероприятии в последний момент. А истинным вдохновителем и организатором праздника был генерал-лейтенант Орлов.

В последнее время он бывал у Гурова дома не так часто, как раньше. В те времена, когда он был еще полковником и не тащил на себе бремя руководства главком. А теперь они с сыщиком виделись в основном только на работе. Поэтому никто и не возражал, когда Орлов безапелляционным тоном заявил, что приезжает в гости.

Марии пришлось изобретать закуски к неизменной «Смирновской», а Турчинскую она пригласила только для того, чтобы не умереть от скуки в компании трех «ментов». Впрочем, скучать сегодня женщинам не приходилось. Возникший разговор получался настолько занимательным, что приковывал к себе всеобщее внимание.

После перестрелки в «Граните» Гуров недолго пробыл на больничной койке. Выстрел у Станислава получился на редкость удачным, и пуля прошла по касательной, лишь слегка повредив мягкие ткани бедренных мышц. Сыщика задержали в Склифосовском только на ночь. Врачи опасались возможного заражения раны. И, убедившись, что с больным все в порядке, утром отпустили его домой.

Гуров поначалу был безмерно зол на Станислава за тот дурацкий выстрел. Но к тому времени, когда его выписали из больницы, уже успокоился. Он понял, что Крячко в принципе выбрал единственно правильный вариант действий.

Цель любого захвата заложников одна – использовать их как живой щит, заслоняющий преступников от преследователей. И ни один бандит никогда не будет таскать с собой заложника, потерявшего подвижность. Преступник либо его просто бросает, либо убивает жертву, ставшую обузой, и выбирает себе новую. Именно этого и добился Крячко – вынудил Малетина выпустить из рук заложника. И пусть Гуров при этом пострадал, но зато остался жив. Чего нельзя было бы сказать с уверенностью, если бы Станислав позволил бандиту уйти, прикрываясь Гуровым.

В общем, решение Станислава было не идеальным, но единственно верным в данной ситуации, когда времени на раздумье не было. Гуров понимал это и не осуждал друга. Выйдя из больницы, сыщик, несмотря на протесты жены, поехал тем не менее в главк и выдал Крячко полтора десятка нелицеприятных выражений. Этим дело и ограничилось.

Со Свиридовым все было несколько иначе. После стычки с Гуровым майор попытался подать на него рапорт и добиться, по крайней мере, офицерского суда чести. Но генерал провел с ним воспитательную работу, в результате которой Свиридов диаметрально изменил свое мнение и подал рапорт с просьбой о переводе его из главка обратно в МУР. Свиридов настолько воспылал из-за этого ненавистью к сыщику, что не сказал ему и слова, когда встретил в коридоре. А разойдясь со Свиридовым, Гуров столкнулся на выходе из главка с Воронцовым.

Директор театра за сутки, проведенные в камере, здорово осунулся. В его волосах добавилось седины, а в глазах появился какой-то странный лихорадочный блеск. Увидев хромающего сыщика, опирающегося на палочку, Воронцов остановился. Гуров подошел к нему.

– Мне не хотелось бы показаться невежливым, Лев Иванович. Все-таки, как я слышал, вы получили ранение, когда пытались арестовать настоящего убийцу, – проговорил директор театра, слегка кивнув в сторону палочки, на которую опирался сыщик. – Но вы все равно очень жестокий человек!

– Что выросло, то выросло, Владимир Владимирович, – грустно усмехнулся Гуров. – И вы пострадали не из-за меня, а из-за собственной глупости. За небрежность в обращении с оружием вы всего лишь провели сутки в тюрьме. А кое-кто заплатил за это жизнью!..

Гуров расстался тогда с Воронцовым, не сказав ему больше ни слова. Он не испытывал чувства вины по отношению к директору ни тогда, ни теперь, когда слушал, что рассказал следователю арестованный Бельцев.

Причина убийства Левицкого была проста и банальна – деньги. Те самые деньги, которые, как известно, правят миром. Фирма «Гранит» узнала в Московской мэрии о новом проекте строительства огромного торгового центра, который предложила администрации столицы одна очень крупная западная компания. Она готова была вложить в этот проект баснословные суммы, но мэрия на это не пошла по одной простой причине – на территории будущего торгового центра располагались театр Воронцова и прилегающая к нему пятиэтажка. Причем руководство театра категорически отказывалось переезжать в другое место.

Директор фирмы «Гранит» ухватился за эту идею и решил самостоятельно провести переговоры с Воронцовым. Он предложил директору продать помещение за хорошие деньги, переехав в другой район Москвы, или попросту распустить труппу. Повторный отказ Большакова не смутил, и он стал искать другие способы, чтобы осуществить задуманное.

Он обратился за помощью к своей «крыше», и те прислали ему Малетина. Бандит подробно объяснил, что и как нужно делать с жильцами дома. Планировалось выкупить квартиры и переселить людей в более отдаленные районы Москвы. А тех, кто не согласится, было решено запугать или просто устранить.

Но с руководством театра проделать подобное было невозможно. Хотя бы потому, что Министерство культуры поддерживало идею Воронцова оставить театр на прежнем месте. И вот тогда в игру вступил Бельцев. Он явился в офис Большакова и предложил свой план покупки помещения театра, который директору «Гранита» понравился.

Дело в том, что Воронцов и Левицкий, ненавидящие друг друга, неожиданно для многих проявили поразительное единодушие, отказав «Граниту» в продаже помещения. И Бельцев придумал, как устранить эту помеху, убив одного и подставив другого в качестве убийцы.