Тэсс из рода дЭрбервиллей. Джуд Незаметный - Томас Гарди

— Придется проверить этот луг, — объявил он. — Нужно с этим покончить.

Вооружившись старыми острыми ножами, все отправились в путь. Если этого вредного растения было так мало, что оно до сих пор никем не было замечено, отыскать его в тучной траве было почти невозможно. Однако в поисках принимали участие все работники, так как положение было серьезное. В одном конце цепи встал сам хозяин вместе с мистером Клэром, предложившим свои услуги, затем Тэсс, Мэриэн, Изз Хюэт и Рэтти; дальше Билл Льюэл, Джонатэн и замужние работницы, жившие в своих домиках, Бэк Нибс, с курчавыми черными волосами и выпученными глазами, и белокурая Фрэнсис, заполучившая чахотку от зимних туманов на заливных лугах.

Не отрывая глаз от травы, они медленно продвигались по лугу, а дойдя до конца, шли назад, чтобы ни один дюйм пастбища не остался необследованным. Это была скучнейшая работа, так как на поле было вряд ли более полудюжины побегов чеснока, но растение это такое едкое, что достаточно одной корове съесть хотя бы один стебелек — и все масло, сбиваемое на мызе в течение суток, приобретает привкус.

Работники резко отличались друг от друга и по характеру, и по внешнему виду, но сейчас, согнувшись и двигаясь бесшумно, автоматически, они казались удивительно похожими, и посторонний наблюдатель, проходя по проселочной дороге, вправе был бы назвать их всех одним собирательным именем — Ходж. Они шли, низко наклонясь, чтобы разглядеть в траве чеснок, и желтый отблеск лютиков падал на их затененные лица, словно озарял их призрачным лунным светом — хотя их спины нещадно жгло полуденное солнце.

Энджел Клэр, который взял за твердое правило работать наравне со всеми, шел, изредка поднимая голову. Конечно, не случайно занял он место рядом с Тэсс.

— Ну, как вы поживаете? — прошептал он.

— Очень хорошо, благодарю вас, сэр, — вежливо ответила она.

Только полчаса назад они говорили о вещах, интересовавших их обоих, и теперь такое вступление казалось несколько излишним. Но разговор на этом оборвался. Они медленно продвигались вперед, и подол ее платья касался его гетр, а он изредка задевал ее локтем. Наконец хозяин мызы, находившийся рядом с ними, выбился из сил.

— Ей-богу, больше не могу — спину ломит! — воскликнул он и со страдальческим видом медленно выпрямился во весь рост. — А ведь тебе, Тэсс, на днях нездоровилось — смотри, как бы голова опять не разболелась. Если устала — брось это дело, пусть другие кончают.

Фермер Крик убрался восвояси, а Тэсс отошла в сторону. Мистер Клэр также отстал и начал вести поиски самостоятельно. Когда он очутился подле нее, нервное напряжение, вызванное подслушанным накануне разговором, побудило ее заговорить первой.

— Какие они хорошенькие, правда? — сказала она.

— Кто?

— Изз Хюэт и Рэтти.

Тэсс пришла к горестному заключению, что любая из этих девушек была бы прекрасной женой фермера и потому она — Тэсс — должна их расхваливать и не выставлять напоказ свою злополучную красоту.

— Хорошенькие? Да, они хорошенькие девушки, их миловидность полна свежести, я часто об этом думал.

— Но бедняжки… со временем красота увянет.

— Да, к несчастью.

— Они прекрасные работницы.

— Да, но не лучше вас.

— Сливки они снимают лучше, чем я.

— Разве?

Клэр смотрел на них, и это не прошло незамеченным.

— Она краснеет, — продолжала Тэсс, делая героическое усилие.

— Кто?

— Рэтти Придл.

— Вот как. А почему?

— Потому что вы на нее смотрите.

Хотя Тэсс и готова была к самопожертвованию, но не могла пойти дальше и крикнуть: «Женитесь на одной из них, если вам действительно нужна работница, а не девушка из хорошей семьи, и не думайте о том, чтобы жениться на мне!» Она последовала за фермером Криком и почувствовала горькое удовлетворение, когда убедилась, что Клэр остался на лугу.

Начиная с этого дня она прилагала все усилия, чтобы избегать его, — не позволяла себе оставаться с ним подолгу, как бывало раньше, хотя бы встречи их происходили чисто случайно. Она хотела, чтобы все преимущества были на стороне трех других девушек.

Услышав их признания, Тэсс женским чутьем угадывала, что от Энджела Клэра зависит не опорочить честь этих девушек, и, видя, как он заботливо остерегается хоть чем-нибудь омрачить их счастье, она преисполнилась уважением к тому, что считала — правильно или ошибочно — его самообладанием и сознанием долга, а эти качества она не ожидала найти в мужчине; не будь их у Клэра, простосердечные ее товарки, жившие с ним в одном доме, пошли бы, может быть, обливаясь слезами, по пути, уже пройденному Тэсс.

XXIII

Незаметно подкрался к ним жаркий июль, и над мызой, коровами и деревьями навис воздух долины, тяжелый, словно насыщенный опиумом. Часто выпадали теплые дожди, задерживавшие уборку сена на лугах, и еще тучнее становилась трава на пастбище, где паслись коровы.

Было воскресное утро. Подоив коров, приходящие работницы разошлись по домам. Тэсс и ее три товарки поспешно одевались, так как сговорились вчетвером идти в мелстокскую церковь, находившуюся в трех-четырех милях от мызы. Два месяца Тэсс прожила на мызе Тэлботейс и сегодня в первый раз отправлялась на прогулку.

Накануне вечером и всю ночь не стихала гроза над лугами, и дождь смыл часть сена в реку. Но утром засияло солнце, ослепительное после ливня, и воздух был ароматный и чистый.

Проселочная дорога из прихода Тэлботейс в Мелсток вилась по низине, и, дойдя до самого сырого участка, девушки убедились, что после ливня дорога на протяжении пятидесяти ярдов залита водой, поднимающейся выше лодыжек. В будни это не было бы серьезным препятствием: обутые в высокие сапоги с натенами, они преспокойно переправились бы вброд, но сегодня день был воскресный, суетный, когда плоть стремится кокетничать с плотью и в то же время лицемерно притворяется, будто поглощена высокими помыслами, — по этому случаю они надели белые чулки и тонкие ботинки, нарядились в белые, розовые и лиловые платья, на которых видны малейшие брызги грязи, — и, стало быть, лужа являлась досадной помехой. Они слышали колокольный звон, а им оставалось пройти еще около мили.

— Кто бы мог подумать, что река так разольется в середине лета! — воскликнула Мэриэн с придорожной насыпи, на которую они вскарабкались и где кое-как держались, надеясь пройти по склону и миновать лужу.

— Нам туда не добраться; придется или идти вброд, или свернуть на тернпайскую дорогу, и мы, конечно, опоздаем! — сказала Рэтти, беспомощно останавливаясь на насыпи.

— А я краснею до ушей всякий раз, когда опаздываю в церковь и все пялят на меня глаза, — заявила Мэриэн. — Так и сижу вся красная до конца службы.

И вот, пока они стояли на скользкой насыпи, за поворотом дороги послышался плеск, и вскоре показался Энджел Клэр, шагавший прямо по воде им навстречу.

Четыре сердца екнули одновременно.

Одет он был отнюдь не по-праздничному, что, впрочем, частенько случалось с сыновьями священников, строго следивших за исполнением обрядов. На нем был будничный костюм и высокие болотные сапоги; в шляпу он вложил капустный лист, чтобы защитить голову от зноя, а репей завершал его наряд.

— Он не в церковь идет, — сказала Мэриэн.

— Да… к сожалению, — прошептала Тэсс.

Действительно, в ясные летние дни Энджел предпочитал, правильно или ошибочно (если воспользоваться осторожной фразой уклончивых краснобаев), проповедь природы церковным проповедям. А сегодня утром он пошел посмотреть, сильно ли сено пострадало от ливня. Девушек он увидел еще издали, хотя они были так озабочены встреченным на пути препятствием, что его не заметили. Он знал, что в этом месте дорогу затопило и им тут не пройти, поэтому он ускорил шаги, придумывая, как бы выручить их из беды — в особенности одну из них.

Четыре девушки в светлых летних платьях, румяные, ясноглазые, приютившиеся на насыпи, словно голуби на скате крыши, были так очаровательны, что он на секунду остановился и залюбовался ими. Пока они шли, подолы их воздушных юбок смахивали с травы бесчисленных мушек и бабочек, которые, не находя выхода, бились в складках прозрачной материи, словно в клетке. Наконец взгляд Энджела упал на Тэсс, стоявшую позади всех; она уже давно с трудом удерживалась от смеха, так что теперь, встретив его взгляд, не смогла придать лицу суровость и вся просияла.

Он направился к ним, шагая прямо по воде, не поднимавшейся выше его сапог, и остановился, глядя на мушек и бабочек, попавших в западню.

— Вы пытаетесь добраться до церкви? — спросил он Мэриэн, стоявшую впереди, и бросил взгляд на двух ее спутниц, избегая, однако, смотреть на Тэсс.

— Да, сэр, и мы опаздываем, а я всегда так краснею…

— Я вас перенесу через лужу… перенесу всех четырех.