Цветок эдельвейса или под сенью львиной лапы (СИ) - Пономарь Ольха

Я чувствовала, что меня начало знобить, верный признак того, что температура повышается, и меня не обошла стороной лихорадка.

— Как вы получили рану?

Корникс подал мне новый чистый листок бумаги, уже исписанные лежали по правую руку от него.

«Тори, он сошёл с ума и укусил меня»

— Кто это?

«Это подросток-конюх, он слаб головой и не ведает, что делает. Но мне кажется, что это и не Тори вовсе»

— Почему? — взгляд дознавателя по прежнему был напорист и колюч. Будто иглами колют: не расслабишься.

«Он неестественно выглядит и ходит. А ещё рычит будто зверь и глаза… это не человеческие глаза»

— Где он сейчас? — Корникс будто подобрался весь.

«Его приковали в сарае».

Дознаватель встал из-за стола и подошёл к двери, приоткрыл ее и позвал:

— Кто тут самый храбрый, заходи.

В кабинет зашёл Ален, настороженно косясь на дознавателя, а потом и на меня. Лорда и леди Цервин он будто бы и не заметил.

— Ты должен сходить в сарай и узнать, как дела у Тори.

Судя по выражению лица Алена, он успел несколько раз пожалеть, что зашёл в кабинет, но делать ему было нечего, он кивнул и развернулся на выход. Слуги пропустили его молча, встав по обе стороны коридора, будто лакей был прокаженным.

Корникс проводил взглядом Алена и вернулся ко мне.

— Тарга Туйая, я был бы рад, если бы сказали мне куда отправили своего арманта?

«Я не понимаю о чем вы»

И я была совершенна искренна, что такое «Армант» я не знала.

— Насколько я знаю, ваш армант был в виде мелкой птицы, возможно, воробья.

Я облегченно вздохнула, теперь хотя бы ясно, что от меня хочет тарг королевский дознаватель.

«Я выказала желание, чтобы милорд быстрее вернулся, и мой воробей улетел, куда не знаю. И когда вернётся, я тоже не знаю»

— Надо же, как интересно, — пробормотал Корникс, — лорду Адвину вы определенно дороги.

Я не успела спросить, почему он сделал такой вывод, на меня накинулась леди Акуна. Она словно гарпия вскинула руки, скрючив пальцы, и вцепилась в мой жиденький, но аккуратный пучок волос.

— Леди Акуна, что вы себе позволяете? — не повысив голос поинтересовался дознаватель, но по сжатым губам можно было понять его злость, — отпустите таргу Туайю.

— Это она, — бормотала Акуна, — она во всем виновата, на ней лежит проклятье… ее нужно убить…

И ее руки переместились ниже, на мою шею. Я хоть и не стояла безучастно, но явно проигрывала в силе Акуне.

Корникс досадливо сделал замысловатый жест рукой, и миледи отлетела от меня на пару метров, чувствительно приложившись спиной о стену кабинета. Ей бы сделать вид, что она всегда там лежала, да она встала и с упорством барана вновь пошла на меня. Глаза стеклянные, идёт, бормочет себе под нос гадости про меня. А я что? Упала на кресло и пытаюсь отдышаться после неудачной для леди Акуны попытки моего убиения.

— Леди, возьмите себя в руки, — снова ледяной голос дознавателя, на месте Акуны я бы прислушалась к его совету, уж больно раздражённым он выглядел.

А той все нипочём, снова потянулась к моей щуплой шее, будто других вариантов прикончить меня нет.

Тут уж Корникс ничего не стал говорить, а просто мазнул рукой вдоль себя. Будто свежей ветерок пронёсся мимо меня и окутал мою мучительницу. Закружил, завертел и вот пару мгновений спустя, та оказалась накрепко спелёнатая невидимыми путами. Стоит себе глазищами зло сверкает.

А Корникс вокруг ее обошёл и сказал:

— Странное дело, словно миледи подверглась сильному внушению. Но ведь никого здесь нет, кроме нас с вами..

Сказал и повернулся ко мне. Я как раз пыталась волосы собрать, да с раненой рукой получалось плохо, точнее вовсе не получалось.

— Вы маг?

Я отрицательно качнула головой.

Корникс толкнул миледи в кресло, где она сидела до всех этих событий, и вернулся за стол. Помолчал ещё немного и задал логичный, но для меня неожиданный вопрос:

— Она говорила правду? Про проклятье?

Помедлив, я кивнула, лгать дознавателю было очень и очень чревато.

— Вы расскажите мне о нем?

«Это личное, боюсь, что не знаю, почему леди заговорила о нем и откуда она узнала. Никто, кроме лорда Адвина, не знал об этом обстоятельстве».

— Действительно, задачка… — протянул Корникс, — что ж, для первого разговора достаточно. Что-то мне подсказывает, что нам с вами придётся ещё раз побеседовать. Вы можете отдыхать.

И уткнулся носом в руки, поставленные локтями на стол, создавая образ очень занятого человека.

Рука болела все сильнее, кожа на голове под волосами жгла болью, которая волнами приливала к вискам, грозя мигренью. А ноги вдруг обуяла слабость, да такая, что я еле их от пола отрывала при каждом шаге, создавая шаркающие звуки. Отдых мне точно не навредит. Открыла дверь и наткнулась на десяток напряженных взглядов, слуги было двинулись ко мне с расспросами, да Эврил заметила отсутствие воробья и разочаровано протянула:

— Старуха немая, ничего не скажет.

Вот так вот, никакого пиетета, для бывшей горничной я просто старуха. Я улыбнулась ей, с удовольствием наблюдая за ее растерянным видом и пошла дальше. Ален попался мне возле лестницы, он шёл и оглядывался. А увидев меня, подбежал и громко зашептал:

— Пропала тварь-то, веревка перегрызена, с кандалами ушла!

Шла в комнату словно в тумане, стараясь не отключиться по дороге. Тори, точнее то, что когда-то было им, мог быть где угодно.

Кровать манила меня и я не стала ей перечить, сняла ставшее чугунным платье, все же запачкав его кровью из плеча и аккуратно устроилась на ложе.

Я уже дремала, когда легкое чириканье разбудило меня, на прикроватной тумбочке сидел мой армант и издавал разные звуки, заметив, что я его увидела, он нахохлился и в комнате раздался ясный, чистый голос лорда Адвина:

— Я скоро буду…

А затем воробей снова зачирикал.

Что ж, послание хоть и не информативное, да только все равно внушает надежду. И я провалилась в глубокий сон.

Глава 22

Я проснулась следующим утром, проспав почти сутки, не зажженный камин не дал тепла и в комнате было весьма прохладно. Отдых прибавил сил, и я легко встала с кровати. Натянула платье, в котором была накануне, не смущаясь пятна крови на плече. Другое я все равно не смогу надеть. Армант тут же занял своё привычное место, и я почувствовала себя увереннее.

Странная тишина стояла в замке, не было слышно ни супругов Цервин, ни голосов слуг и горничных, даже из конюшни ни доносилось ни звука.

— Не бойся, старая, ты особо никому и не нужна, — с нервным смешком приободрила я саму себя.

И приоткрыла дверь в коридор, светильники еле мерцали, так что тут царил полумрак. Неожиданный сквозняк качал гобелен напротив, что вначале испугало меня, заставив сердце биться в ускоренном темпе.

Моя обычно молчащая интуиция просто вопила, что что-то случилось и мне вообще лучше остаться в своей комнате. И тут я ясно услышала низкий голос лорда Адвина, он доносился с улицы, с дворика с фонтаном. Я попыталась выглянуть в ближайшее окошко, но стекло было мутно-грязное, а створки не открывались.

Вниз я слетела, будто за мной гнались демоны, забыв о ране и о шали. Очнулась уже стоя около по прежнему неработающего фонтана и пустого дворика. Здесь никого не было. Но я ясно же слышала голос Адвина. Я повертела головой и все также никого не обнаружила, зато между деревьями, уже по-зимнему стоящих без листьев, мелькнул мужской силуэт в чёрной рубашке, так похожий на Адвина.

Первым побуждением было бежать за ним и окликнуть, но ноги неожиданно подкосились и я мгновенно очутилась сидящей на бортике фонтана, на холодном мраморном бортике.

Глупая немочь, кто знает, что здесь произошло и не нужна ли моя помощь. Я с усилием встала на ноги и сделала шаг в сторону туда, где исчезла мужская фигура.

Вот ещё пара шагов и я уже войду в сад, но тут путь мне преградил лев. Готова поклясться своим проклятьем, что мгновение назад его не было нигде, и вот он уже стоит передо мной и недовольно щурит глаза.