Товарищ Сталин. Личность без культа - Александр Неукропный

«просвещенных европейцев», вроде английского Генриха VIII. Правда, и утверждать, что они вовсе чурались плахи и топора, было бы в корне неверно. Особняком стоит, пожалуй, царствование двух императриц – Елизаветы и Екатерины II, при которых на казни в России был введен, говоря в современных терминах, мораторий. Впрочем – исключительно по уголовным делам. Государственных преступников (того же Пугачева) эта милость не касалась.

К моменту заката Российской империи количество приводимых на ее огромных просторах смертных приговоров неуклонно снижалось, дойдя до полусотни в год максимум. За резкое возрастание (в 10 раз!) количества казней в России в начале XX века «спасибо» следует сказать господам революционерам – сперва своим безудержным террором, а впоследствии попыткой революции 1905 года они подтолкнули власть к крайне жестким ответным мерам. Впрочем, как раз революционеры в первый раз в России смертную казнь и отменили – после Февральской революции 1917 года это сделало Временное правительство. Правда, очень ненадолго – в стремительно разлагавшейся армии царил такой бардак, что расстрельную практику на фронте пришлось срочно возвращать. Горячее всех за это, кстати, ратовал генерал Лавр Корнилов – так что нечего валить «вину» на большевиков, как делают некоторые либеральные «историки».

Большевики-то как раз смертную казнь попытались «отправить на свалку истории» окончательно и бесповоротно после Октября. II Съезд Советов даже издал по этому поводу специальное решение. Вне всяких сомнений, имевшиеся среди этой публики в великом множестве мечтатели-идеалисты и впрямь верили, что в создаваемом ими новом мире свободы, равенства и братства казнить будет некого и не за что. Однако и этих хватило ненадолго – меньше чем на год. В 1918 году в стране начала уже всерьез разгораться Гражданская война. Победить в ней (как, впрочем, и в любой другой) без пролития крови было невозможно. Вчерашние идеалисты и романтики, надев кожанки и нацепив маузеры, разъезжались по деникинским и врангелевским фронтам, отстаивать, как они продолжали верить, всеобщее счастье. Начинался Красный террор…

Самое интересное, что стоило основным сражениям Гражданской пойти на спад, как в РСФСР предприняли новую попытку изжить это «чуждое пролетарскому государству явление». Смертная казнь была отменена постановлением ВЦИК и Совнаркома Советской России в январе 1920 года. Увы… Запрет продержался меньше трех месяцев. Уже в мае того же года право на расстрел получают революционные военные трибуналы. Мало того – на фронте и в регионах, находившихся на военном положении, смертные приговоры не подлежали обжалованию и исполнялись немедленно.

Вряд ли стоит сегодня давать однозначные и категоричные оценки тому времени и его людям. Достоверно известно только одно – казнили и красные, и белые, и «крайние» и «умеренные». Сводить всю трагедию Гражданской войны в России к террору и «зверствам» какой-то одной из сторон (которых к тому же, как я уже говорил, было вовсе не две, а много больше) было бы как минимум некорректно. Единственное, в чем надо отдать должное советской власти – в 1922 году специальным декретом она запретила казнить беременных женщин и лиц, не достигших 18 лет. По тем временам – гуманизм невероятный.

Больше от жуткого «пережитка старого мира» избавиться и не пытались – смертная казнь вошла в уголовное законодательство сначала РСФСР, а затем СССР. При этом необходимо отметить, что к 1926 году количество «расстрельных» статей в УК снизилось вполовину. И попадал под них, самое большее, один из тысячи осужденных в Советском Союзе. Что было дальше? Ну, это, конечно, «знают все» – 1937 год, «большой террор», Великая Отечественная, «ни шагу назад», расстрелы дезертиров… Ну, да – было. Правда, за всеми этими превратившимися в расхожие штампы и клише вещами скрывается еще одна – напрочь выносящая мозг нашей либерально-демократической общественности и погружающая ее представителей в пучину невыносимого когнитивного диссонанса.

Единственным руководителем Советского Союза, еще раз отменявшим в стране смертную казнь, был Иосиф Виссарионович Сталин! Сделано им это было в ой каком непростом и несладком 1947 году, когда, как принято сейчас говорить, криминогенная ситуация в стране была не просто тяжелой – ужасной. И тем не менее – Указом президиума Верховного Совета смертная казнь в мирное время была отменена полностью. За любые преступления! Ну, разве что в 1950 году ее разрешили применять в исключительных случаях в отношении диверсантов, шпионов и изменников Родины. Что поделать – с одной стороны, нацистских пособников, сумевших отсидеться после окончания Великой Отечественной, в то время разоблачали достаточно, а с другой, в страну уже вовсю лезли наймиты новых врагов СССР – Великобритании и США. Те же украинские бандеровцы, быстренько сориентировавшись, перебежали от начисто разгромленных «арийцев» на службу к сулившим им поддержку в борьбе против «советов» англосаксам.

Сталин был суров. Иногда – ужасен. Именно он вернул в практику уголовных наказаний СССР повешение – Указом, определявшим это наказание «для фашистских злодеев», от 1943 года. Да, вздергивали – порой и массово, как в Ленинграде или Краснодаре, причем уже после окончания войны. Но кого вешали? Полицаев, карателей, пособников гитлеровцев. Уверен – в людях, переживших весь ужас оккупации, во время которой порой фашистские холуи далеко превосходили в зверствах хозяев, эти казни не вызывали ничего, кроме одобрения. Заодно пристроили в петельку Власова и его приспешников да выродков вроде Краснова, променявших русский мундир на гитлеровский. И вот тут, я уверен, прежде всего, проявилось уважение Сталина к старым традициям. В Российской империи вешали потерявших честь, опозоривших мундир, изменивших присяге. Верховный совершенно справедливо считал, что для нацистских прихвостней пуля – слишком жирно.

Даже для преступников, совершивших умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, смертную казнь вернули уже после смерти Сталина – в 1954 году. Один из «демократов» изволит иронизировать по этому поводу – «по многочисленным просьбам трудящихся». А вот, пожалуй, и не стоило бы брать эти слова в кавычки. После окончания Великой Отечественной вместе с разрухой, беспризорщиной и массой иных проблем, СССР получил еще и колоссальный рост преступности. Особенно – бандитизма, вооруженных ограблений и прочих насильственных преступлений. Глубоко сомневаюсь, что жители Саратова писали в 1945 году в «Правду» письмо о том, что «город терроризируют грабители и убийцы» под диктовку секретаря местного горкома партии. Скорее, они очень рисковали с такими выступлениями, но и молчать уже не могли.

Страна вынуждена была бороться с этим мутным валом криминальной агрессии самыми жесткими мерами. «Милосердие» в отношении убийц и насильников… Воля ваша, но для меня в подобной формулировке кроется нечто не просто противоестественное, но и кощунственное. Как минимум – по отношению к жертвам преступников. Но вот вам еще один нюанс: расстрел за преступления экономические – в