Рыжик в капкане - Агния Арро

самая лучшая. Я очень, — целует, — очень — очень тебя люблю.

Глава 32. Береги свою девочку, сын

Платон

Она плачет уже третий час. Лежит, уткнувшись в подушку и всхлипывает, все время срываясь на рыдания. Мне уже самому выть хочется от чувства безысходности. Я не понимаю, как ее успокоить. Слова не работают, моя кошка их просто не слышит.

Арина дала ей успокоительные капли, но они тоже ни хрена не помогают!

Выгнал всех, закрыл дверь и лежу рядом с ней, стараясь поддерживать, как могу. Дурак… Это я виноват. Ну сколько бы мы прятались?

Все равно надо было кошку послушать!

Тихо открывается дверь. Арина вносит поднос с двумя чашками горячего чая. Неодобрительно смотрит на меня в кровати Сони. Еще бы было мне дело до ее косых взглядов. Кошка жмется к моему боку, сминает пальчиками рубашку и рыдает. Хватает ртом воздух, судорожно дышит.

— Может врача вызвать? — предлагает Арина. — Ну не дело это. Сонечка, — тянется через меня, гладит мою кошку по спине.  — Девочка наша, ну что же это такое. Не плачь.

А для Сони эти слова как спусковой крючок и ее истерика заходит на следующий круг. Растерянно смотрю на Арину. Я правда не понимаю, что мне делать.

— Вызывай, — соглашаюсь.

Пусть уколют ей что-нибудь, чтобы уснула.

Арина вызывает врача, садится на край кровати, толкнув мои ноги, чтобы подвинулся.

— Ты мне можешь объяснить нормально, что произошло?

— Давай потом, — прошу ее.

Мы дожидаемся врача. Он выгоняет нас из комнаты. Минут через десять выходит сам.

— Она уснет сейчас до утра. Подавайте дня три вот эти препараты, — протягивает Арине листочек с названиями. — Дозировка на упаковках. Если лучше не станет, звоните, сведу вас с узким специалистом.

— Спасибо, — жму ему руку. Провожаю.

Хорошо, что отца еще нет. Умоляю Арину не говорить ему о случившемся. Будет очень много вопросов. Мне сейчас совсем не хочется огребать от него за наши отношения с кошкой.

Телефон кидает в меня напоминалкой о запланированной тренировке. И как, блин, ехать?

— Иди, я присмотрю, — Арина все понимает.

— Звони, если проснется, я сразу приеду.

Она улыбается. И вот чего, спрашивается? У меня нервы звенят, а она улыбается. Вопросительно смотрю на нее.

— Тебе очень идет быть влюбленным, мой мальчик. Поезжай, а то опоздаешь. Вернешься, мы с тобой обязательно серьезно поговорим.

— Арин, — закатываю глаза.

— Не обсуждается, — шлепает меня по бедру полотенцем.

Раздраженно застонав, поднимаюсь к себе, быстро закидываю в сумку кроссовки, форму, бутылку для воды. Накидываю куртку и топаю в кабинет отца за ключами от своей любимой машинки.

Выгоняю синий спорткар с белыми полосками по бортам на заснеженный двор. Он рычит, недовольно буксует. Застоялся красавчик. А я соскучился. Без Сони даю чуть больше газа на светофорах, поднимая из под колес грязный снег, смешанный с песком.

Заезжаю за Севером. Они с Элей плюхаются на заднее. Обнимаются там, тискаются, гады! А моя кошка дома и мне без нее становится тоскливо.

— Где Соня? — интересуется Эля.

— Заболела. Пришлось дома оставить. Сейчас Макса еще заберем, он очень просил, — улыбаюсь, — буквально умолял.

— Опять с кем-то познакомился? — ржет Север.

— Да не, проверки же в лицее, маман его не в настроении. Решила заняться воспитанием сына.

— А как она его с нами тогда отпустила? Мы же эти, как его… О, вспомнил! Сволочи бессовестные и еще кто-то из этой же серии, — прикалывается друг.

— Мальчика хорошего ей испортили, — добавляю я. — Север, это же Авдеев. Ты думаешь, он спрашивал?

— Угу. Чего это я.

Забираем запыхавшегося Максимилиана. Это чудовище уже трындит с кем-то по мобильнику. Спит он с ним что ли?

— Ты с нами до спорткомплекса хоть доедешь? — стебется Север. — Или пойдешь ловить очередную интересную девочку?

— Не, парни, я с вами сегодня. Мать мозги вскипятила так, что я недееспособен. Только на турники.

Да не вопрос. С небольшой задержкой добираемся до спортивного комплекса. Хочет он турники, сейчас они ему будут. И мне заодно.

Переодеваемся, разминаемся под любопытным взглядом Этель. Север руководит тренировкой, постепенно разгоняя нас с Максом под отличный зарубежный бит.

Мокрые все. Даже с волос капает. Дохнем практически одновременно. Я падаю спиной на стопку матов, дышу, глядя в потолок.

— Что скажешь, Тём? — спрашиваю у друга.

— Недельку бы тебя так погонять, было бы вообще отлично. А так подрастерял в выносливости, это факт. Зря бросал.

— Даже в мыслях уже не было, что вернусь. Соня напомнила, что мне нравилось когда-то всем этим заниматься, а тут еще и бабки будут платить. Ты ведь тоже на контракте теперь? Как оно там?

— Нормально. Дисциплинирует. Там же не только зарплата и бонусы всякие. Там еще и штрафы. Тренер у меня фанат дисциплины, так что дро… кмх… — глотает слово, улыбнувшись возмущенному взгляду своей девушки. — Имеет в общем, за все подряд.

— Спасибо, — протягиваю ему руку. Помогает подняться. — Гоу в душ и по домам?

— Да, — Макс стягивает майку прямо в зале. — Я очень хочу в душ.

Смываем с себя пот и по домам. Развожу парней, еду к себе. Меня вот теперь тоже домой тянет. Там ведь кошка.

На морозе влажные волосы покрываются инеем. От гаража до дома передвигаюсь бегом, чтобы не заработать температуру.

Машина отца заезжает во двор. Моргает мне фарами. Киваю, что увидел, и захожу в теплый холл.

— Стой, — окрикивает вошедший следом отец. Смотрит на то, как я начинаю оттаивать. — Остатки мозгов решил отморозить? Где опять шатался?

— В спортзале. Чего хотел то?

— Ты был у матери Софии?

— Ты же знаешь, что был. Зачем задавать дебильные вопросы?

— Она категорически отказывается принимать лечение, потому что его оплачиваю я. Ничего не хочешь мне объяснить? — сжимает зубы родитель.

— Не хочу, — собираюсь уйти. Отец хватает меня за рукав куртки. Зло смотрит в глаза. — Пусти, — дергаюсь.

— Платон, что ты ей наговорил?!

— Ничего, что могло бы тебя дискредитировать. Не переживай, о том, что ты ее покалечил, она не знает. Я