Игра Джералда - Стивен Кинг

– Нет! Нет! – повторяла она, вся в холодном поту, дрожащим голосом.

* * *

«Успокойся, Джесси, это был только сон!» Она медленно опустила локти, давая кистям рук немного отдыха. Конечно, сон – просто повторение кошмара, который навалился на нее прошлой ночью. Но, Боже, он был так реален! Может, похуже того кошмара с игрой в крокет или даже того злополучного случая с отцом в день затмения. Как странно, сколько времени она уже потеряла сегодня на эти кошмары и так мало думала о настоящем кошмаре, который ее ждет. Правда, об этом незнакомце с длинными белыми руками и портфелем с сувенирами она не думала, пока не увидела его здесь во сне.

– Незнакомец. – прошептала она и вдруг вспомнила, как морщились его щеки, когда он смеялся. И когда она вспомнила эту деталь, остальные тоже встали на место. Золотые зубы сверкнули в ухмыляющемся рту. Кривые губы… Узкое лезвие носа. И короб, конечно, какие были раньше у разносчиков в поездах…

«Прекрати, Джесси! Хватит о кошмарах. Разве у тебя мало проблем, чтобы пугать себя выдумками?» Да, верно, но теперь, окончательно проснувшись, она не могла выбросить этот сон из головы. И гораздо хуже было то, что, чем дольше она о нем думала, тем менее сном он казался.

«А что, если я не спала?» – подумала она вдруг, и как только эта мысль была сформулирована, она сразу поняла, что в глубине души совершенно с этим согласна.

Нет, нет, это был только сон…

А если нет? Что если не сон?

«Я – Смерть, – услышала она голос, – ты видела Смерть. Я вернусь ночью, Джесси. И завтра ночью твои кости будут в моем коробе с другими сувенирами.., прелестными вещичками!» Джесси трясло как в лихорадке. Ее расширившиеся от ужаса зрачки уставились в угол, где он стоял, незнакомец с белым лицом и длинными руками. Сейчас угол пуст и освещен ярким солнцем, но ночью там будет мрак и… Снова гусиная кожа побежала по ее телу. И снова застучало в висках: сегодня ночью здесь кто-то должен умереть.

«Тебя обязательно найдут, Джесси, но до этого может пройти много времени. Люди подумают, что вы с Джералдом отлучились в какую-нибудь романтическую поездку. А почему нет? Разве вы не производили впечатление чудесной пары? Это только вы двое знали, что Джералд может, и то с трудом, возбудиться, лишь если прикует тебя к кровати наручниками. Не играл ли кто-то с ним в подобные игры в день затмения?»

– Замолчите. – прохрипела она, – замолчите вы все.

"Но рано или поздно люди забеспокоятся и станут вас искать. Вероятно, первыми забеспокоятся его коллеги, так? Ну, есть, конечно, в Портленде несколько женщин, которых ты называешь подругами, но ты никогда не впускала их в свою жизнь. Приятельницы – вот они кто: с ними можно поболтать о телепередаче или выпить кофе, однако никто из них не забеспокоится, если ты исчезнешь на неделю-другую. Вот у Джералда назначены деловые встречи, и, если он не появится к пятнице, видимо, его начнут спрашивать и задавать вопросы.

Да, так это и будет, но скорее всего ваши тела обнаружит смотритель, следящий за порядком на этом участке побережья. Наверняка он отвернется, когда будет накрывать твое тело чистой простыней, взятой из твоего шкафа. Джесси. Он не сможет смотреть на твои пальцы, которые будут торчать поодиночке, белые и прямые, как поминальные свечки. Или на твой застывший рот с засохшей пеной в уголках губ… Он не сможет вынести выражение ужаса, застывшее в твоих зрачках, поэтому он отвернется, когда будет накрывать тебя!" Джесси нервно закачала головой из стороны в сторону, словно пытаясь отмахнуться от этих слов.

«Билл вызовет полицию, и они приедут с понятыми и окружным полицейским врачом. Встанут вокруг кровати, покуривая сигары (Дуга Роу в его жутком белом плаще со съемочной группой пока сюда не пустят), и, когда врач откроет простыню, они все скривятся. Да… Полагаю, даже самые крутые из них скривятся, а кое-кто покинет комнату. А позже те, кто остался, будут их подкалывать, отпуская шуточки… Те, кто будет стоять у кровати, солидно кивая головами, согласятся друг с другом, что эта женщина умерла ужасно. Скажут, что достаточно взглянуть на нее, чтобы это понять, но они не будут знать и половины. Они не догадаются, что застывший вопль, пена в углах рта и выпученные глаза объясняются тем, что ты увидела в конце. Тем, что вышло из темного угла. Твой отец. Джесси, был твоим первым любовником, а последним будет незнакомец с длинным белым лицом и коробкой, обтянутой человеческой кожей».

– Пожалуйста, замолчи, – простонала Джесси. – Я не могу тебя слушать!

Но голос не остановился. Он, по-видимому, даже не слышал ее. Он снова и снова шептал и нашептывал ей в уши, и от него некуда было деться.

«Они отвезут тебя в центральную больницу Огасты, и патологоанатом произведет вскрытие, чтобы посмотреть, что там у тебя внутри. Такова обязательная процедура для случаев одинокой или сомнительной смерти, а у тебя и то, и другое. Он не без труда сможет установить твою последнюю пишу – чисбургеры с салями от Амато, – возьмет частичку твоего мозга, чтобы изучить ее под микроскопом, и назовет все это смертью от несчастного случая. „Леди и джентльмен играли в свою игру, – скажет он, – только джентльмен выбрал неудачное время для сердечного приступа, и в самый критический момент леди осталась одна.., ну, лучше не будем об этом. Лучше не восстанавливать события. Достаточно сказать, что она умерла ужасной смертью, – стоит лишь посмотреть на нее…“ Именно так об этом будет сообщено общественности, Джесс. Может, кто-то и заметит, что нет твоего обручального кольца, но никто не станет об этом особенно беспокоиться или врач обратит внимание, что нет одной из малых костей, скажем, третьей фаланги на правой ноге – исчезла. Это мы знаем, где она будет, ага? По сути дела, уже знаем, Джесс. Мы знаем, кто заберет их. Ночной незнакомец. Мы знаем, что он…» Джесси упала головой на подушку, чтобы вытряхнуть эту чепуху вон из сознания. Она причиняла боль, невыносимую боль, и Джесси с облегчением отметила, что голос постепенно замолк, как будто кто-то его выключил регулятором громкости.

– Иди к черту, – устало сказала она, – ничего другого я тебе не скажу.

Она видела теперь луч солнечного света, и он засверкал на каком-то предмете, лежавшем в полуметре от вытянутой руки Джералда. Маленький светлый предмет с тонким ободком из золота, и сначала Джесси подумала, что это, видимо, кольцо, но для кольца он слишком мал. Вероятно, не кольцо, а серьга с жемчужиной. Когда ночной гость показывал ей свою коробку, перебирая там кости и драгоценности, она упала на пол.

– Нет, – прошептала Джесси. – Это невозможно.

Но серьга была там; она сверкала в лучах восходящего солнца, в этом не было сомнения, как и в существовании тела мертвого Джералда, который, казалось, указывал на нее. Жемчужина, а вокруг нее тонкий ободок золота.

– Это моя! Она была в шкатулке с самого лета, и теперь я вижу ее здесь! – прошептала Джесси.

Но у нее была только одна пара серег такого типа, и там был другой ободок; кроме того, полы натирали совсем недавно, и если бы полотер увидел тут серьгу, он наверняка положил бы ее на столик или себе в карман.

Но там, около сироты серьги, было что-то еще. «Нет, ничего там нет, и не говори об этом! Если там что-то и есть, не смотри туда». Но она не могла не смотреть туда. Ее глаза скользнули по серьге и остановились около двери в прихожую. Там было небольшое пятно высохшей крови. Это была кровь Джералда. С кровью было все ясно, но там был след, вот в чем дело… Он мог быть там и раньше! Но как она ни хотела бы верить такому предположению, вчера следа там не было. Вчера пол был совершенно чист. Ни она, ни Джералд не могли оставить этот след. Там был грязный отпечаток ботинка, и эта грязь скорее всего с лесной тропы, которая шла здесь неподалеку от озера, а потом уходила лесом на юг, к Моттону.

Видимо, действительно кто-то был рядом с нею в спальне этой ночью.

Эта мысль вытеснила все другие из ее обезумевшего мозга, и Джесси вновь начала плакать. Она зарыдала, и эти звуки вызвали недовольство пса за дверью. Он ощерил клыки и зарычал. Но у него была отличная интуиция. Звуки не несли ему опасности – это был голос самки Хозяина, Кроме того, жуткий запах черного существа, которое появлялось ночью, был теперь на ней. Это был запах смерти.

Бывший Принц успокоился, закрыл глаза и снова заснул.

Глава 25

Наконец ей вновь удалось обрести контроль над своими чувствами. Живительно, но успокоение принесло чтение мудрой мантры Норы Каллигэн. – Один – произнесла она чужим голосом в тишине спальни, – на ступне – маленькие пальчики, сели в ряд, как зайчики. Два – ножки мои дивные, стройные и длинные… Джесси продолжала читать стишки, насколько помнила, пропуская и путая их порядок, с закрытыми глазами. Она повторила их несколько раз. Она не замечала, что совсем переиначивает некоторые строчки, но ее сердце начало биться медленнее, и страх уходил.