Лицо в темной воде - Антон Грановский

– Не уверен, что так можно делать, – с сомнением произнес Мишутин.

– Тогда что ты предлагаешь? Вернуться в поселок и рассказать все властям?

– Хорошая идея, – сказал Мишутин.

– Но на дорогу и выполнение всех формальностей может уйти пара дней, если не больше, – с досадой проговорила Алевтина.

– К тому же менты, скорее всего, проведут расследование, – предположил Виктор, нахмурившись. – Начнут нас допрашивать и все такое.

Вся группа снова в растерянности замолчала.

– Предлагаю выход, – произнес наконец Игорь. – Даже два. Мы можем уйти отсюда, сделав вид, что ничего не случилось. Когда-нибудь старушку найдут, и все оформят без нас.

– Зверский какой-то способ, – проворчал Мишутин, протирая рукавом свитера свои темные очки.

– Есть и другой, – сказал Игорь. – Здесь во дворе, под землей, есть что-то вроде погреба-ледника. Мы отнесем туда старуху и оставим. А уже когда вернемся, все расскажем властям. Звери до погреба не доберутся. – Увидев сомнение в глазах своих товарищей, Игорь развел руками: – Хорошо, тогда решайте сами.

– У нее на голове ссадина, – проговорил вдруг Виктор. – Вон там, над ухом.

Все посмотрели на мертвую старуху.

– Упала, наверное, – предположил Мишутин. – По пьяной лавочке. Потом доползла до кровати, допила водку и уснула.

– Вечным сном, – цинично договорил Игорь. – Так что будем делать, коллеги?

* * *

На то, чтобы спустить старую Элинэ, замотанную в выдубленные шкуры, в черный зев ледника и уложить ее там, ушло не больше получаса. В этой нелегкой работе принимали участие все. Работали молча, сознавая, что все это неправильно, некрасиво и по большому счету чудовищно. Наконец Игорь задвинул ледник тяжелой дубовой крышкой.

– Ну, все, – сказал он устало. – Теперь передохнем и можем отправляться дальше по маршруту. Хотя… – Он посмотрел на Алевтину. – Есть ли теперь смысл снимать этот фильм? Ведь старуха рассказала нам, как все было.

– Ты что! – вскинулась Алевтина. – Наоборот! Теперь фильм станет еще интереснее. Ведь у нас появилась еще одна версия гибели группы Пичугина. И не факт, что она соответствует истине. Наш фильм превратится в настоящее документальное расследование.

– Ну-ну, – хмыкнул Игорь. – Вить, а ты куда потопал? – окликнул он удаляющегося оператора.

– Через минуту вернусь, – огрызнулся тот. И громко проворчал: – Отлить уже спокойно не дадут.

– Можешь не торопиться, – с усмешкой сказал ему вслед Игорь. – Я пока расчехлю ружье и подстрелю чего-нибудь к обеду. После вчерашнего дня колбаса и консервы уже в рот не лезут.

Виктор пошел дальше, пролез сквозь кусты и двинулся вперед по сосняку. Отойдя метров на пятьдесят от своих товарищей, он сунул руку в карман и достал скрученный в узелок целлофановый пакетик с чем-то серовато-белым. Развязал узелок и достал щепотку белого порошка. Огляделся, нет ли кого поблизости, а потом запихал порошок в рот и быстро втер его в десны. Поморщился от горечи. Потом, сжав в руке целлофановую скрутку, привалился спиной к толстому стволу сосны и облегченно прикрыл глаза.

– Наконец-то… – сипло прошептал он, когда наркотик начал действовать.

– Какого хрена ты тут делаешь? – рявкнул у Виктора над ухом недовольный голос Мишутина.

Виктор вздрогнул от неожиданности и выронил на землю пакетик.

– Это у тебя что? – подозрительно спросил Мишутин.

Виктор нагнулся, чтобы поднять пакет с наркотиком, но Мишутин сделал шаг вперед и наступил на пакетик ботинком.

– Убери ногу! – яростно проговорил Виктор. – Ну!

Мишутин стоял перед ним и пристально смотрел ему в глаза сквозь стекла затемненных очков.

– Что в пакете? – хмуро спросил он.

– Не твое дело!

– Наркота? Ты что, взял с собой в экспедицию наркоту?

Несколько секунд мужчины стояли лицом к лицу и смотрели друг другу в глаза, словно прикидывая свои шансы на победу в грядущей схватке. Мишутин был на полголовы вышел Виктора. К тому же он был жилист и мускулист, а Виктор – рыхл и мягкотел, как типичный горожанин, не дружащий со спортом и обожающий пиццу и горячие бутерброды.

– Так ты уберешь ногу? – тихо и угрюмо спросил Виктор.

– Уберу, – ответил Мишутин. – Но сначала ты мне расскажешь, что все это значит. Какие у тебя проблемы?

– Хочешь знать, какие у меня проблемы? – Неожиданно Виктор вспылил. – Такие проблемы, какие тебе и не снились! – яростно произнес он. – Думаешь, я просто так поперся с вами в эту чертову тайгу? Повелся на ваши жалкие копейки?

– Если нет, тогда почему?

– Да потому что я в бегах! Моего друга взяли на торговле коксом, а товар он хранил у меня! Я хожу под статьей, ясно тебе?

Мишутин несколько секунд молчал.

– Значит, ты замазан? – выговорил он наконец.

– Да! По самые уши! Так ты отдашь мне пакет?

Мишутин убрал ногу с целлофанового пакетика и отошел на шаг в сторону. Виктор нагнулся и поднял пакетик с земли.

– Лучше никому не рассказывай, – сказал он, выпрямившись. – Хотя мне плевать.

Он сунул пакетик в карман и двинулся прочь. Когда Виктор проходил мимо Мишутина, тот вдруг шагнул к нему, молниеносно обхватил его предплечьем левой руки за шею, а правой резко крутанул ему голову. Раздался хруст сломанного позвонка, ноги Виктора подкосились, и он замертво повалился на жухлую траву.

– Твою мать! – раздался изумленный голос Игоря.

Мишутин обернулся. Игорь стоял в пятнадцати шагах от него, возле засохшего куста бузины, и держал Мишутина на прицеле своего шестнадцатикалиберного МЦ-21.

– Отошел от него! – крикнул Игорь. – Быстро!

– Я его не трогал, – сказал Мишутин. – Он упал. Я нагнулся, чтобы его поднять.

– Хватит меня лечить! Я видел, как ты его убил! Отошел от него! Ну!

Мишутин послушно отошел от трупа Виктора на два шага. Игорь пристально смотрел ему в лицо.

– Кто ты такой? – спросил он. – Говори!

Мишутин поправил пальцем темные очки.

– Я Алексей Мишутин. Ваш реквизитор.

– За что ты его убил? Отвечать!

Внезапно Мишутин усмехнулся и опустил руки. Большой камень, зажатый худой женской рукой, описал дугу и обрушился Игорю на голову. Тот выронил ружье и покачнулся. Кровь из разбитой головы стекла ему на лицо. Он повернул голову и посмотрел на Алевтину. Она все еще сжимала в руке камень.

– Ты? – изумленно прохрипел Игорь. – Почему?

Мишутин неторопливо подошел к Игорю, поднял с земли ружье, уткнул его дулом Игорю в затылок и нажал на спуск.

Пуля разнесла проводнику полголовы. Когда Игорь рухнул на землю, Мишутин опустил ружье и с улыбкой посмотрел на Алевтину.

– Ты вовремя подоспела, – сказал он.

Алевтина отшвырнула в сторону камень. Продолжая улыбаться, Мишутин подошел к ней и поцеловал ее в губы.

– Ты был неосторожен, – произнесла она.

– Да, – признал убийца. – Теряю хватку. Хорошо, что у меня есть ты.

– Ты стал слишком часто ошибаться, – настаивала на своем Алевтина.

– Что ж… Наверное, мне пора на покой. Вот закончу это дело и уйду на пенсию. – Мишутин усмехнулся. – Твоя идея со съемкой фильма оказалась очень удачной.

– Мы упустили объект, – сухо проговорила Алевтина.

– Ничего. Я знаю, куда они ушли. Мы без труда их нагоним.

– Как думаешь, они знали, что мы придем?

– Догадывались. Ты собирай вещи, а я отнесу трупы в овраг.

– Зачем? Здесь дикие места. А этих… – она кивнула на тела Виктора и Игоря, – все равно сожрут звери.

– Знаю. Но пусть они сделают это в овраге. Осторожность не бывает лишней.

11

В промозглом осеннем лесу было холодно, как в земляной могиле. Над темной тайгой стлались низкие грязные облака.

Мишутин замедлил шаг. Потом совсем остановился, присел на корточки и тщательно осмотрел траву.

– Снова кровь? – спросила Алевтина.

– Да. Парень сильно ранен.

Она хмыкнула:

– Не удивительно. Ты же видел труп медведя. Это просто чудовище какое-то! Не представляю, как парень его уложил?

– Ну, он ведь охотник. А охотник должен охотиться. – Алексей выпрямился и поправил на плече короткоствольный автомат «Heckler und Koch», который до этого таскал в своем туристическом рюкзаке. – Не хотел бы я оказаться на его месте.

– Ты про медведя или про этого ханта? – уточнила Алевтина.

– Про обоих. Кстати, этот парень не хант, он манси.

– А какая разница?

Мишутин, не отвечая, оглядел окутанный туманом лес.

– Как тебе удается так хорошо здесь ориентироваться? – спросила Алевтина. – Ты ведь городской житель.

– Ты многого про меня не знаешь, – сказал Мишутин. – Я вырос в деревне, в трехстах километрах от Москвы.

– Но это было давно.

– И что с того? У меня очень хорошая память. К тому же я часто выбираюсь на охоту.

– И еще играешь в пейнтбол, – улыбнулась Алевтина.

Мишутин ничего на это не сказал. Тогда Алевтина осторожно спросила:

– Ты правда решил уйти на пенсию?

Он посмотрел ей в лицо и проговорил не без иронии: