Сердце льва - Виктория Холт

— Ничего, — не унывал Ричард. — Мы поскачем небольшим отрядом.

— Сир, — раздался откуда-то сбоку робкий голос, — но врагов гораздо больше, чем нас. Мы с ними не справимся.

Голос принадлежал некоему Хьюго де Мара, писцу, который отправился в крестовый поход безо всякого намерения сражаться за веру, в качестве паломника, а не солдата.

— Тебе бы только скрипеть пером, крючкотвор! — накинулся на него Ричард. — Не суйся не в свое дело, мужчины без тебя разберутся. Кто готов следовать за мной? — крикнул он, обращаясь к крестоносцам.

— Я! Я! Я!.. — вырвалось из пятидесяти глоток.

И отряд смельчаков (которым даже нравилось то, что их так мало, ведь тогда победа особенно сладка) взобрался на вершину холма. Исаак и его войско разбили лагерь в долине. Издав воинственный клич, Ричард ринулся вниз и с восторгом убедился, что его враги бросились бежать. Комнин взлетел в седло и поскакал во весь опор, мечтая только об одном — оказаться как можно дальше от Ричарда.

Английский король не преследовал его, удовлетворившись захватом флага. Флаг был весь расшит золотом и смотрелся великолепно. Но это оказалось еще не все. Думая лишь о спасении собственной жизни, правитель Кипра оставил в лагере много разного добра: оружие, богатые одежды, много еды и вина. Забрав себе все это и захватив нескольких пленников, Ричард триумфально въехал в Лимассол.

Там он обратился к народу Кипра и сказал, что не желает войны. Он пришел забрать только то, что принадлежит ему по праву. С киприотами он не ссорился, его праведный гнев направлен лишь против их правителя. А все остальные могут спокойно заниматься своими делами. Ежели какой-нибудь английский солдат оскорбит их, его непременно накажут. Киприоты должны знать: по отношению к ним у короля Ричарда мирные намерения, и тем, кто будет вести себя дружественно, нечего бояться.

Киприоты обрадовались. Жить под пятой Комнина было совсем невесело, а тут у них появилась надежда на избавление от тирана… Многие приходили к Ричарду с дарами. Кипр издавна славился своими превосходными винами. Теперь Ричард и его крестоносцы смогли насладиться ими в полной мере. Еще на корабль приносили пшеницу, оливковое масло, мясо и птицу.

Люди, являвшиеся с этими подношениями, выражали восторг по поводу того, что Ричард обратил их правителя в бегство, и предлагали ему помощь в борьбе с Исааком Комнином.

За еду Ричард благодарил, а к предложенной помощи относился осторожно. Но считал, что это хорошее начало. Впервые после отъезда из Мессины его люди смогли как следует попировать, он не уронил перед ними своего достоинства, и даже, наоборот, его слава приумножилась.

А коли так, то день прошел недаром.

Ричард посмотрел на море. Взгляд его остановился на кораблях…

Завтра прежде всего надо будет высадить на берег Джоанну и Беренгарию, сказал себе король.

* * *

Стоя на берегу, Ричард наблюдал за кораблями. Джоанна и Беренгария находились на самом красивом паруснике. Король намеревался собственноручно помочь им сойти на сушу и отвезти их во дворец. Во время скитаний по морю он было решил, что они погибли, и с содроганием представлял себе, как разгневается отец Беренгарии из-за того, что свадьба была отложена и его дочери пришлось плыть на разных кораблях со своим женихом. Ричарду стало ясно, что больше тянуть со свадьбой нельзя — она должна состояться до их отъезда с Кипра.

Он взошел на палубу, где его поджидали сестра и невеста. Джоанна легонько подтолкнула Беренгарию к жениху. Беренгария хотела поклониться, но Ричард подхватил ее под руки и крепко поцеловал в обе щеки.

— Моя королева! — восхищенно воскликнул он.

Беренгария завороженно смотрела на жениха. Сбылись ее заветные мечты. Он пришел! Богоподобный герой, о котором она грезила столько лет… Лучшего мужа и пожелать нельзя.

Беренгария моментально забыла, что Ричард своей нерешительностью обрек ее на тяжелое морское путешествие, что в минуту смертельной опасности она была лишена его поддержки, что он выставил ее на посмешище, когда в последний момент пошел на попятную и перенес дату свадьбы… Она думала только о том, что они наконец-то вместе и что Ричард — величайший герой, другого такого на свете нет.

О, как он был красив! Лед в его голубых глазах растаял, и они сияли от счастья. Правда, скорее всего Ричард торжествовал, одержав победу над Исааком Комнином, но Беренгария верила, что он ликует, встретившись с ней.

Ричард обнял сестру.

— Встреча с тобой всегда доставляла мне радость, — сказала Джоанна, — но сегодня — особенно.

— Бедняжки! — посочувствовал им Ричард. — Сколько же вам пришлось пережить! Но вы, надеюсь, не сомневались, что я приду к вам на выручку?

— Нет! Никогда! — горячо откликнулась Беренгария.

— Ладно, пойдемте на берег. Все уже готово, вас примут по-королевски.

— А как же Комнин? — опасливо спросила Джоанна.

— Я посоветовал ему охладить свой пыл в нескольких милях отсюда. Не бойтесь, он не посмеет сюда сунуться. Никто, даже его подданные, не испытывают к нему расположения.

— Стало быть, мы правильно поступили, отказавшись сойти на берег? — обрадовалась Беренгария.

— Еще как правильно! Он сделал бы вас своими узницами. Потом-то я, конечно, вернул бы вам свободу, но пришлось бы приложить некоторые усилия, а так вы избавили меня от лишних хлопот.

— Как хорошо, что мы проявили предусмотрительность, — улыбнулась Беренгария.

Ричард искоса посматривал на нее и думал: «Она будет покорной женой. Да, лучшей супруги, чем Беренгария, мне не найти».

— Сегодня я устрою в вашу честь пир, — объявил Ричард. — Пусть это будет хотя бы небольшой наградой за то, что вам пришлось вынести по моей вине.

— Для нас самая лучшая награда — это встреча с вами, милорд, — чистосердечно призналась Беренгария.

А Джоанна поинтересовалась, когда состоится свадьба.

— Мы обвенчаемся здесь, на Кипре, — пообещал Ричард, глядя на Беренгарию. — Я больше не желаю рисковать вашей жизнью, путешествуя отдельно от вас.

Беренгария просияла, а Ричард добавил, обращаясь к сестре:

— Я счастлив, что в трудную минуту ты была рядом с моей невестой. Мысль об этом служила мне утешением во время нашего многотрудного плавания. Увы, сестра, не радость привела тебя к нам, а великое горе, ведь, будь твой супруг жив, ты бы никогда не покинула Сицилию. Но что вздыхать о несбыточном? Мы должны покоряться судьбе.

— Брат мой, — прочувствованно ответила Джоанна, — я счастлива нашей встрече — насколько вообще можно говорить о счастье безутешной вдове. Горе мое неизбывно, но я рада тому, что нужна вам. Мы с твоей невестой уже успели сдружиться, она для меня как сестра.