Простые радости - Ширли Кэррол

Но, очевидно, этого не произошло. О Господи, как ужасно должен чувствовать себя Эл, если его так предали, думала она, глядя, как он вышел из фотолаборатории и направился прямо к двери в кабинет Бреннана. Он постучал, затем вошел и плотно закрыл за собой дверь. Странно, подумала Нора. Он никогда не закрывает двери. Что-то произошло.

Спустя несколько минут дверь широко распахнулась, Эл вышел из кабинета и поймал устремленный на него взгляд Норы. Он подошел прямо к ней и подтащил стул, уселся на него верхом и положил руки на спинку.

— Нора… — начал он.

— Эл?

— Нора, мы всегда были с тобой хорошими, нет, отличными друзьями. И я искренне благодарен тебе за это. Но сейчас, боюсь, у меня плохие новости. Я ухожу.

Нора задохнулась и схватилась рукой за горло.

— Уходишь? О, Эл, нет!

Эл кивнул, глядя ей прямо в глаза.

— Я решил пройти то собеседование для работы в информационном отделе в университете, где работает мой отец. Но это в общем-то дело решенное. Я могу получить эту работу, если действительно хочу ее.

— Но почему, Эл? И когда?

— Да прямо сейчас. Я уезжаю завтра. Решил, что так будет лучше всего.

Нора покачала головой, отказываясь верить и его словам, и своим собственным ушам.

— О, Эл!

— Я знаю. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Мне жутко не хотелось так поступать с Бреннаном, уходя вот так внезапно… Но тут уж ничего не поделаешь. И к тому же другие фотографы смогут продолжать работу. Думаю, я достаточно натаскал их.

— О, Эл, — в третий раз повторила Нора, сжимая его руки. — Ты уверен, что поступаешь правильно? Вот так внезапно?

— Я должен, Нора. Мне просто необходимо уехать отсюда на какое-то время.

— Да, но как же Сьюзен? — Нора знала, что не должна спрашивать, что это совершенно ее не касается, но она просто не готова была отказаться от надежды увидеть их счастливыми, даже если он сам уже и отказался.

— У Сьюзен своя собственная жизнь, — угрюмо ответил он.

— Ты так уверен?

— Думаю, она достаточно ясно показала это своим поведением.

Нора кивнула. Она сделала все, что могла. Ей нельзя больше продолжать совать свой нос в личные дела Эл.

— Знаешь, без тебя здесь все будет совсем не так.

— Возможно, ты права. Может статься, будет даже лучше, — пошутил он.

— Не думаю, — прошептала Нора.

Эл встал, собираясь идти, и похлопал ее по руке.

— Что ж, полагаю, это «До свидания». Я упакую вещи и уеду завтра рано утром. Все было отлично, Нора. Увидимся, пока.

Нора сидела совершенно оглушенная и смотрела, как он уходит, чувствуя, что на глаза наворачиваются горячие слезы. Она быстро вытерла их указательными пальцами, чтобы они не скатились по щекам вниз, думая, как было бы хорошо, если б Сьюзен оставила номер, по которому с ней можно связаться. А так это было невозможно. И казалось, уже нет никакого способа остановить Эл.

Сьюзен свернулась клубочком на полу перед телевизором в почти необставленной квартирке Гейл с куском пиццы в руках. Она думала о долгом прошедшем дне. Ноги и руки гудели, но это было приятное чувство усталости, то, что обычно приходит от насыщенного и продуктивного дня.

Она повернулась и взглянула на Гейл, которая наливала в стаканы колу. Гейл довольно сильно изменилась со времени их совместной учебы. В те дни ее лицо было как-то мягче, а глаза — ярче. А теперь вокруг рта и глаз образовались довольно резкие морщины от постоянно хмурого взгляда, лицо побледнело и глаза утратили блеск. Будто она потеряла вкус к жизни, думала Сьюзен.

— Ну что, теперь ты готова рассказывать? — спросила Гейл немного раздраженным голосом. — Ты сказала, что хочешь подождать, пока мы сядем, расслабимся и тогда поговорим, так что можешь приступать.

— О’кей, о’кей. Мне надо только передохнуть. Такой длинный день…

— Не смеши. — Гейл подняла со своей тарелки липкий кусок и сунула его в рот. — Ну, давай, что он сказал?

— Кто, редактор?

— Конечно, редактор. Кто же еще?

— Он предложил мне работу.

Гейл едва не уронила своей кусок пиццы, подпрыгнула и заулюлюкала.

— Когда ты приступаешь? — завопила она.

— Я отказалась, — мягко ответила Сьюзен.

Гейл моментально прервала свой восторженный танец.

— Ты что?

— Ты правильно расслышала. Я отказалась.

Гейл плюхнулась на пол. Воздух с шумом вырывался из ее легких.

— Не могу поверить.

— Я некоторым образом тоже, честно говоря.

— Но почему? Почему ты изменила свое мнение?

— Я не совсем уверена, что смогу правильно объяснить тебе это, Гейл. Это непростая комбинация многих вещей.

— О, Господи, а что скажет твой отец?

— Не знаю. Мне надо будет позвонить ему.

— Да, не хотела бы я оказаться на твоем месте. Вряд ли ты получишь удовольствие от этого звонка. Я бы точно не получила.

Сьюзен нахмурилась.

— Он должен понять меня.

— Понять, как же! После всех тех лет, что он проталкивал тебя к этой цели? Это будет совсем нелегко, девочка.

— Это не имеет значения, — со вздохом ответила Сьюзен. — Я приняла решение. И ему остается только смириться с этим.

— Да, но что заставило тебя принять это решение?

— Ну… во-первых, я думала, что сразу начну писать. Может, небольшие очерки, но писать. Но как раз этого-то я и не буду делать.

— О, положение вещей сильно изменилось в последнее время, особенно в крупных газетах. Теперь каждый должен начинать с самого низа и постепенно пробиваться наверх.

Сьюзен кивнула.

— Да, я понимаю, но ты-то начинала в качестве интерна еще во время учебы, помнишь? У тебя была возможность сразу пойти нужным путем.

— Это верно. Мне удивительно посчастливилось. Сейчас все намного жестче.

— Но знаешь, что еще меня беспокоит, даже больше, чем то, что придется долго ждать, прежде чем приступить к настоящему делу? — спросила Сьюзен.

Гейл терпеливо ждала ее объяснения.

— Большинство репортеров, которых я сегодня видела, выглядели такими разочарованными.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, не знаю, — сказала Сьюзен, задумчиво разглядывая большой палец ноги, которым водила взад-вперед по ковру. — Просто они казались зачерствевшими и обескураженными. Ну, будто по-настоящему несчастны на своей работе. Будто не испытывают никакого энтузиазма. Они все такие… такие потухшие… — Сьюзен пристально взглянула на Гейл.

— Да, — вздохнула подруга. — Возможно, в твоих словах больше правды, чем мне бы хотелось. Боюсь, что большинство из нас пошли этим путем, перегорели, знаешь ли, и разочаровались, считают, что наша работа ни черта больше не значит, будто мы просто перекапываем одно и то же, день за днем, заполняем страницы, и это ничего не меняет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});