Ветер перемен - Александра Первухина

Глава 9

Горин торопливо шёл по главному коридору замка, прижимая к груди папку обучающего компьютера. Герцог заметил его и лично поручил обучение одного из своих телохранителей! Горин до сих пор не мог прийти в себя от оказанной ему чести. Ему, новичку, только что окончившему университет, поручили настолько ответственное задание, что сам герцог счёл возможным контролировать его исполнение! Горин вытер испарину, от волнения выступившую у него, и толкнул неприметную дверь, за которой ждала его первая ученица.

В первое же мгновение он ощутил неправильность происходящего. Обычная классная комната, только погруженная в густой полумрак и… совершенно пустая! Учитель замер, пытаясь решить, кто же из слуг пошутил над ним, отправив его не туда, и ругаясь про себя последними словами. Такой конфуз в первый же день обучения! Ужас! Но в следующий момент все мысли о шутке вылетели у него из головы. В самом дальнем углу комнаты кто-то был! И этот кто-то вряд ли был человеком! Существо беззвучно повернулось к застывшему у дверей Горину. У перепуганного насмерть учителя возникло ощущение, словно в углу лениво переливалась хищная космическая тьма, в которой внезапно холодным огнём зажглись два нечеловеческих глаза. Горин задушенно пискнул и рухнул в обморок.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Горин вынырнул из поглотившей его темноты, но продолжал лежать с закрытыми глазами. Ни за что на свете он не согласился бы пережить этот ужас ещё раз. И даже осторожные прикосновения чьих-то пальцев к затылку, отозвавшиеся вспышкой головной боли, не заставили его разомкнуть веки. Горин только крепче зажмурился. Видимо, это окончательно вывело из терпения человека, оказавшего ему первую помощь, — тонкие пальцы уже далеко не так осторожно сомкнулись на его плече и как следует встряхнули. Голова взорвалась фейерверком боли. Горин охнул, невольно открыв глаза. И встретился взглядом с бесстрастными янтарными глазами! Крик ужаса застрял у него в горле, а чудовище, с ног до головы закутанное в тёмные свободные одежды, поправило платок, закрывающий его лицо, и отступило от стола, на котором он лежал.

Горин наблюдал за странным существом полными страха глазами, оно невозмутимо устроилось за подобием парты и… заговорило!

— Ты учитель? — У человека хватило сил только на судорожный кивок. Говорить он был не в состоянии. Словно поняв это, существо осторожно продолжило: — Я и ес-сть твоя ученица. Тебе нет необходимос-сти меня боятьс-ся. Я не причиню тебе вреда.

Горин потрясённо уставился на это порождение самых страшных его кошмаров. «Этого не может быть! Ему сказали, что ученице четырнадцать лет! И никто не упоминал о том, что она не человек!» Будто подслушав его мысли, существо снова заговорило:

— Я не с-совс-сем человек. Но для тебя я не опас-сна. Мне нужно научитьс-ся вес-сти с-себя как человек.

— Я понимаю. — Горин тяжело сглотнул и с трудом заставил себя слезть со стола, на который его уложила ученица, чтобы оказать ему первую помощь. — Как тебя зовут?

— Эфа.

— Что? Я не имел в виду прозвище. У людей принято называть имя, данное им при рождении.

— При рождении меня никак не назвали. Потом с-стали звать Эфа.

Горин с ужасом смотрел на фигуру в свободной одежде, неподвижно застывшую за партой. Великий Саан, откуда же герцог её вытащил?!! Что это за место, где ребёнку, пусть и не совсем нормальному, не удосуживаются дать имя, а затем называют просто змеёй. Змеёй, изображённой на императорском гербе! Страх вытеснило сострадание. Молодой учитель осторожно подошёл к Эфе и не очень уверенно произнёс:

— Меня зовут Горин. С чего бы ты хотела начать своё обучение?

— С-с с-самого начала. Не мог бы ты объяс-снить мне, почему ис-спугалс-ся меня?

Горин почувствовал, что неудержимо краснеет. Эта девушка совершенно не понимала, что поставила его в неловкое положение. Не мог же он сказать ей, что её внешность способна напугать и более смелого человека?! Эфа невозмутимо продолжила:

— Почему ты ис-спугалс-ся меня, как только увидел, а с-сейчас-с не боишьс-ся?

— Не знаю. — Учитель растерянно покачал головой. — Может быть, потому, что сейчас ты ведёшь себя как человек.

— Понимаю. Тебе здес-сь неуютно. Ты с-сможешь обучить меня этикету за пределами этой комнаты?

— Да. — Горин невольно улыбнулся. — Ты не против, если мы выйдем в сад?

— Не с-стоит. С-слуги меня до с-с-сих пор боятс-ся. Лучше на крышу — там тепло.

Горин только кивнул, со страхом представляя себе, как будет неуклюже карабкаться по раскалённому пластику, но он скорее свалился бы вниз и разбился насмерть, чем позволил Эфе снова заподозрить его в трусости! Однако в следующий момент ему пришлось отбросить праздные размышления. Его ученица уже скрылась за дверью, и молодому человеку потребовалось поднапрячься, чтобы догнать её.

Она поджидала его у крутой лестницы, ведущей на крышу, и её неподвижность опять неприятно царапнула его сознание. Буквально через минуту он едва удержался от крика. Эфа внезапно подхватила его на руки и стремительно взлетела по скользким ступенькам. Хлопнул тяжеленный люк, и вот уже девушка уверенно шагает по раскалённому пластику крыши. Горин зажмурился, каждую секунду ожидая падения, но вместо этого ощутил, как его осторожно опускают на какую-то плоскую площадку. Насколько ему было известно, на крыше таких площадок просто не было. Но нет. Они с Эфой находились на надёжно отгороженном от посторонних взглядов пятачке на самой высокой точке крыши. Ничего себе! Горин сглотнул и перевёл взгляд на невозмутимую Эфу, с явным удовольствием растянувшуюся на обжигающем пластике.

— Зачем было нести меня на руках?

— Так безопас-сней. Люди с-слишком неуклюжи.

— Должен заметить, что ты сейчас ведёшь себя очень невежливо.

— Да? Что я с-сделала не так?

Горин вдохнул и заговорил. На него изливались волны нестерпимого жара, хотелось пить, но он мужественно терпел, стараясь не показать слабости перед ученицей, а Эфа внимательно слушала, мгновенно запоминая всё, что он говорил, и требовала пояснений, если не понимала чего-либо.

Горин пропустил момент, когда сознание покинуло его второй раз за день. Эфа с удивлением посмотрела на распростёртое тело человека и, подумав, что в будущем не стоит так затягивать занятия по этикету, как бы ей ни хотелось побыстрее освоить эту странную науку, подняла Горина на руки и понесла в его комнату.

Эфа внимательно проглядела новые данные, переданные разведкой герцога, и нахмурилась. Ситуация ей не нравилась. В корне не нравилась. У неё практически не оставалось времени на то, чтобы спасти своего господина. Приходилось торопиться и рассчитывать только на то, что никто из людей не ожидает от неё познаний в этой сфере деятельности и соответственно не обращает внимания на её действия. Особенно это касалось Службы безопасности. Все телохранители были гвардейцами, но не все гвардейцы были телохранителями. И, согласно вековым традициям, капитан гвардии совмещал свою должность с должностью начальника Службы безопасности, которому, однако, не подчинялась разведка. Эта традиция была нарушена её господином, когда он поставил начальником Службы безопасности своего друга Линира, который не служил в его личных войсках. Но теперь всё было возвращено на круги своя. Новый начальник Службы безопасности нравился Эфе ещё и тем, что имел самое приблизительное представление о её возможностях и не воспринимал девушку всерьёз. Это развязывало ей руки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});