Тренинг для любовницы - Дарья Калинина

— А отца нет дома, — произнесла та. — Не знаю, где он. Мы уже и сами волнуемся. Это не в его привычках — исчезать так надолго.

В голосе ее слышалось неподдельное волнение. И подруги насторожились. Что-то было явно не так. Но Ира не стала дожидаться их расспросов. Ей и самой не терпелось поговорить о том, что ее тревожило.

— В последние дни отец был такой странный! — сказала она сквозь слезы. — Конечно, он никогда не был весельчаком и душой компании. Но все же разговаривал с нами. Пусть в тоне нотаций, но общался.

— А что случилось сейчас?

— Что случилось? Вроде бы ничего и не случилось. Но он стал словно чужой. Лицо угрюмое, думает все время о чем-то своем.

— И?..

— И теперь он совсем пропал! Со вчерашнего вечера его дома нет.

— Но вы пробовали ему звонить?

— Всюду, где он мог побывать, мы позвонили. Его нигде не было. И никто его не видел.

— Г-хм, — кашлянула Кира. — А что там слышно с похоронами Алены?

— Ой, я совсем забыла! — воскликнула Ира. — Они состоятся завтра! Только из общины никто не придет.

— Но Апостол ведь обещал, что ее похоронят за счет общины.

— Да, он дал нам денег.

— Успел, значит? — обрадовалась Кира.

— Он сразу же дал их маме. Она все и организовывала. Отец наотрез отказался в этом участвовать.

Голос Иры стал задумчивым.

— Кажется, с этого и начались странности в поведении папы, — сказала она. — Да, когда речь зашла о похоронах, он словно бы замкнулся в себе. А теперь и вовсе исчез. Мы все надеемся, что он придет завтра на похороны Алены. А если нет… Тогда даже и не знаю, что мы будем делать.

Подруги, узнав у Иры, где и в каком часу состоятся похороны Алены, попрощались с девушкой.

Конечно, исчезновение Алениного отца выглядело весьма странно, особенно в свете случившегося с самой Аленой. Но, с другой стороны, ее отец взрослый человек. А мало ли какие странности бывают у взрослых людей? Особенно если они сектанты. И особенно если у них крыша едет. Да, тогда им просто на роду написано совершать странные вещи.

Глава 14

Итак, подруги решили, что разгадку нужно искать в том, что происходило с Аленой, когда она оказалась на панели. Выяснить у Иры, что знал ее отец о послужном списке своей старшей дочери, не удалось. Девушка ничего внятного по этому поводу сказать подругам не смогла. Но сама была искренне поражена новостью о своей покойной сестре.

— Наша Алена? — повторила она несколько раз, словно не в силах поверить. — Наша Алена и вдруг — проститутка? Не может этого быть!

Что же, по крайней мере удивление сестры было искренним.

— Мама бы ни за что не согласилась похоронить Алену в освященной земле! — восклицала Ира. — Что же мне делать? Сказать ей?

— Ни в коем случае!

Ира пообещала молчать, и подруги несколько успокоились. Пусть завтрашние похороны Алены пройдут без эксцессов.

Значит, оставалась надежда, что сами родители Алены, Ира и другие дети о трудовом поприще Алены ничего не знали. И были уверены, что их старшая сестра виновна лишь в непокорности воле своих родителей да в замужестве с человеком иной веры, чем та, которой придерживалась ее семья. Но законный брак с мужчиной, пусть даже и с мусульманином, — это одно. А вот трудовые подвиги на грязной панели — это, согласитесь, уже совсем другое.

И эта мысль заставила подруг вновь вернуться к вопросу, который мучил их.

— Но все-таки как эта Каллиопа умудрилась заставить Алену пойти работать к ней? Порядочную девушку, которая даже на свидания ходить отказывалась.

— Да, в самом деле это очень и очень странно, — вздохнула Кира. — Это нам могла бы сказать сама Алена или Каллиопа.

— Мы уже обсуждали, что ни на этот вопрос, ни на какой другой нам ни Алена, ни Каллиопа уже не ответят.

— Это точно.

— И что делать?

— Значит, нужно искать других людей, которые будут разговорчивее.

— Нужно, — согласилась Леся. — Но кого? И, главное, где?

— Да все там же, в массажном салоне, где работала Алена.

— Там?

— У меня есть сильные подозрения, что Алена, когда уехала с дачи, отправилась именно туда.

— Почему именно туда?

— Она в своей жизни работала всего в двух местах. Сначала в модельном агентстве, но туда, мы это знаем, она не возвращалась.

— Ну да, — согласилась Леся, — потом она работала, если можно так выразиться, в массажном салоне у Каллиопы.

— Вот именно! И как ты думаешь, когда у нее остро встал вопрос с трудоустройством, куда она могла пойти?

— К Каллиопе?

— Да! — кивнула Кира. — И сразу после этого Алену убили.

— Выглядит очень и очень подозрительно!

Кира несколько раз энергично кивнула головой, подтверждая свои слова. Однако Леся все еще сомневалась.

— Но тогда почему Каллиопа отрицала, что знает Алену?

— Вот в этом-то и кроется тайна. И я думаю, страшная и преступная тайна.

— Преступная? — затаив дыхание, переспросила Леся.

— Угу, не забывай, что Алену и Каллиопу уже убили.

— А еще Апостола, — сочла своим долгом напомнить ей Леся.

Но насчет Апостола у Киры были свои мысли. Она считала, что его смерть — дело рук Димы. Точно так же, как и убийство Каллиопы. Но вот приписать Диме убийство Алены у Киры никак не получалось.

— Нет, — вздохнула она наконец. — Думаю, что убийство Алены на совести другого человека. И кого именно, мы с тобой обязаны выяснить.

Весь следующий день, освободившись после похорон Алены, которые были весьма скромными, только семья и Кира с Лесей (отец Алены так и не появился), подруги провели, дежуря возле салона, где работала Алена. К счастью, смерть Каллиопы никак не сказалась на исправности его функционирования. Правда, в начале дня приехали какие-то ребята на крутой тачке. Один из них остался на месте Каллиопы. Затем его сменила ярко накрашенная вульгарного вида блондинка. Видимо, бывшая проститутка. Слишком старая, чтобы ублажать клиентов лично, но достаточно прожженная, чтобы заставлять это делать других девушек.

И салон продолжил выполнять свои функции так, словно бы ничего и не случилось. Словно и не было смерти Каллиопы. А смерть Алены так и вообще не имела к салону отношения. Но подруги не сдавались. Сегодня возле «Каллиопы» наблюдалось оживление. И, безотлучно находясь на своем посту, подруги вычислили почти всех девушек, которые трудились тут. И даже познакомились с несколькими из них. И совершенно точно поняли, что никто из этих проституток никогда слыхом не слыхивал про Алену.

В результате этих разговоров Леся снова принялась терзаться неуверенностью.

— Мне кажется, что мы на ложном пути, — сказала она. — С чего мы взяли, что Алена приходила именно сюда?

— Во-первых, — принялась перечислять Кира, — это ее сумочка.

— А что сумочка?

— Не забывай, сумочку Алены нашли неподалеку отсюда. Всего в нескольких остановках. Правда, на метро. Но зато по прямой линии.

— Да, верно, — прикинув про себя карту подземки, согласилась с ней Леся.

— Поэтому я считаю, что Алена была тут, — сказала Кира. — И нам с тобой нужно ждать.

— Но чего?

— Рано или поздно мы найдем человека, который видел Алену в день ее смерти. И сможет рассказать нам, как он прошел. А если повезет, то расскажет, с кем у Алены на тот день была назначена встреча. Уверена, что этот человек окажется так или иначе связан с массажным салоном.

— Мне бы твою уверенность, — проворчала в ответ Леся.

За время дежурства подругам несколько раз позвонил Еремей. И каждый раз они исправно врали ему, что сидят паиньками у себя дома. А шум проносящихся мимо машин — это всего лишь звуки из телевизора.

Как ни странно, следователь им верил. А сам, видимо, в награду за их хорошее поведение, отчитался подругам о том, что Диму они задержали.

— Ура! — обрадовалась Кира.

Но следователь ее восторга разделить не торопился.

— Задержать-то мы его благодаря вашим показаниям задержали, но каяться задержанный не собирается.

Это была чистая правда. Дима не только не признавал себя виновным, но даже был возмущен тем, что ему приписывают убийство Апостола. Насчет Каллиопы он уже так рьяно не возмущался. И узнав, что у следствия есть свидетели, которые видели его лично входящим и выходящим из квартиры покойной, быстро признался в том, что был там. Был, заходил, но и только. Убивать он ее не убивал.

— В общем, ни в одном из имеющихся у нас эпизодов этот товарищ признаваться не желает, — пожаловался следователь.

Кира приуныла. Но все еще цеплялась за надежду. Ну и что с того, что Дима не желает каяться? Может быть, он крепкий орешек, чтобы вот так взять и сразу расколоться. Нужно зайти к нему с другой стороны.

— А зачем он приходил к Каллиопе, объяснил? — спросила она у следователя.

— Молчит. Молчит, как партизан!