Огненное сердце дракона - Натализа Кофф

ураган чувств. А голос парня, шептавший над самым ухом, заставил закрыть глаза.

* * *

Тимариан

Вышел из ванной в одном полотенце. Честно собирался одеться и спуститься к старейшинам вместе с Эмми. Но не смог. Увидел, как малышка крутиться перед зеркалом в облегающих брючках, сапогах и рубашке, больше подчеркивавшей любимые изгибы божественного тела, нежели скрывавшей его.

Медленно двинулся к любимой. Теперь она надевала жилет и торопливо перебирала пальчиками, порхая по крючкам. Мое полотенце само собой упало на пол. Я все еще уговаривал себя отложить занятие любовью на пару часов. Как только решим с советом, сразу же уволоку Амиту в спальню. Уговаривал, уговаривал, а потом плюнул на все. Потому, как малышка наклонилась вперед, подставив моему взору свою поистине обворожительную попку. Волосы Эммы струились мягким шоколадным водопадом с отблесками золота. И я понял, совет откладывается. Пусть Мик занимается ими, а мы с Эммой присоединимся позже.

Подошел вплотную к малышке. Она не успела выпрямиться, так и стояла нагнувшись. Я не позволил ей. Приблизился, вжимаясь в ее бедра и попку пахом. Понял, что застонал. Или это она? Плевать!

— Боги, какая ты соблазнительная! — прошептал я, наклоняясь вперед, повторяя своим телом изгибы ее. Носом втянул воздух, наполненный ароматом ее волос. Рукой сдвинул кудряшки и прижался губами к шее, провел языком.

— Мы опаздываем, — прошептала малышка.

— Плевать! — рыкнул я.

Малышка что-то ответила, ухватилась рукой за столик, пытаясь сохранить равновесие. Я не был против, только за. Руками уже заскользил по ее бедрам, животу, скользнул в вырез жилета, накрывая грудь через тонкую ткань рубашки.

— Расстегнешь или вырвать эти крючки? — прошептал я. Эмми всхлипнула, попыталась выпрямиться. Позволил. Только руки мои обосновались на ее талии, груди, сжимая, надавливая, лаская через ткань. А губами прижимался к ее шее, скользя по щеке, виску, скуле. Остановился на ушке.

— Только не бойся ничего, — попросил я. Эмми, повернув голову, бросила на меня удивленно-возбужденный взгляд. Она хотела меня, видел это в ее тягучих зеленых глазах. А я хотел оказаться в ней до безумия.

Справившись с крючками, Эмми попыталась повернуться ко мне лицом.

— Нет, милая, будем пробовать кое-что другое, — хрипло прошептал я. Эмми удивленно выдохнула, но возражать не стала.

Руками пробрался под рубашку, сжал грудь пальцами. Прижался к шее малышки. Амита отклонилась назад, опираясь о мою спину. Увидел, что ее глаза закрыты, язычок скользнул, увлажняя пересохшие губы. Шумно выдохнул, чуть повернув голову малышки, прижался ртом к ее губам. Пока хозяйничал у нее во рту, повторяя ритм пальцев, ласкавших сосок, свободной рукой скользнул к поясу брюк. Справиться с пуговицами не составило труда. И моя рука уже накрыла тонкую ткань белья. Заставил любимую немного развести ноги, так, чтобы я мог скользнуть рукой глубже. Застонал, когда ощутил, какая она влажная и горячая.

— Амита, ты сводишь меня с ума! — простонал я, когда почувствовал руку любимой на своем затылке, а вторую на бедре. Моя Амита не была искушенной в постельных делах. Она действовала инстинктивно, но ее страсть пленила и покоряла. Я не помнил, с кем был близок до нее, помню, что был, а с кем — не важно. Существовала только моя маленькая человечка: страстная, пьянящая, моя.

Амита запрокинула голову. Видел, что глаза ее крепко закрыты, дыхание вырывается из приоткрытого соблазнительного ротика, а бедра непроизвольно подаются моим пальцам. Я сгорал в огне, ненавидя преграду из одежды между нами. Хотелось сорвать ее, почувствовать тело малышки всей кожей. Заставил ее раздвинуть бедра еще шире, проникая глубже. Узкое лоно обхватило мой палец словно ножны. Мы были близки совсем недавно, а я вновь готов рычать от желания. Вот такая моя Амита, я никогда не смогу насытиться ею, она всегда будет для меня желанной и загадочной.

— Моя Амита! — шептал я, прикусывая нежную кожу на ее шее, плече, за ушком.

Приподняв любимую, шагнул вперед. Она запротестовала, когда мои пальцы покинул ее тело, и вновь протяжно застонала, когда я, заставив наклониться ее вперед, прижался ртом к шее. Руки мои уже стягивали ее брюки и белье. Вновь вернулся к заветному местечку, погрузился пальцем. Малышка вскрикнула. Подалась назад, упираясь в мои бедра. Теперь настала моя очередь стонать, когда моя плоть погружается в разгоряченное влажное тело.

— Боги, Амита, не шевелись! — пророкотал я. Но Эмма не услышала меня, поерзала, словно подстраиваясь под мое тело. Прижался лбом к ее затылку. Закрыл глаза, пережидая, надеясь, что немного чувства отпустят и продолжу. Не отпустило. Только все стало острее, сильнее, горячее. Эмми напряглась, отчего внутренние мышцы сократились.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь со мной? — простонал я, вонзаясь в ее податливое тело. Эмми шумно выдохнула, повернула голову и впилась в мой рот своими влажными губами. Рукой прижал ее к себе, обхватив за талию. Второй пробрался к треугольнику волос, провел пальцем по нежному бугорку, поманил. И вновь погрузился в ее тело до самого основания.

— Тим! — простонала малышка в мой рот, поймал ее всхлип своими губами.

— Люблю! — простонала Амита, а я вновь погрузился в ее тело. Рука сжала грудь, Эмми выгнулась дугой. И я понял, что оргазм уже практически наступил. Я только-только начал ее любить, как уже замаячила разрядка. Попытался отстраниться, собираясь смаковать моменты наслаждения. Эмми не позволила. Она сама прижалась ко мне, удерживая одной рукой за бедра.

— Боги! — простонал я и уже не сдерживаясь, вернулся в ее тело. Двигался под протяжные стоны любимой, сдерживаясь из последних сил. Но Эмми словно пробовала мою выдержку на прочность. При каждом движении она двигалась мне навстречу, вбирая меня до конца. И я сдался. С протяжным рыком вонзился в нее, сжав руками бедра. Эмми вскрикнула. Почувствовал, как она мелко дрожит. Тихо рассмеялся. Дыхание не хватало, сердце колотилось, готовое выпрыгнуть из груди.

Ноги Эмми не держали. Она повалилась бы вперед на кровать, не подхвати я ее. Осторожно уложил любимую на покрывало. Хотел плюхнуться рядом. Малышка не позволила, потянув за руку, заставила накрыть собой ее хрупкое тело словно одеялом.

— Люблю, — выдохнул я в ее затылок, оперся локтями в матрас, чтобы ненароком не раздавить малышку.

— Там опять молнии? — прошептала моя девочка хрипло. Только сейчас посмотрел за окно.

— Уже нет, — все-таки решил освободить ее тело от веса своего, — теперь там радуга.

Амита прикрыла глаза. На ее лице блуждала улыбка: нежная, счастливая. В это мгновение любимая казалась хрупкой, как никогда. Реальность, а вместе с ней и тяжелые мысли вернулись. Вздохнув, провел костяшками пальцев по бархатистой щеке Амиты.

— Хочу, чтобы над замком каждый