Последний полет «Жар-птицы» - Эдуард Семенов

Уже этим он выделялся в среде коммунистической молодежи, не считая дорогой одежды и благородной осанки. Для Рауфа также было большой дикостью то почтение, с которым к нему относились все члены делегации. Они были чуть ли не его слугами, готовыми выполнить любое его желание. Однажды Рауф пошутил по этому поводу, но Фазиль шутки не понял и сказал, что здесь нет ничего смешного.

— Это действительно так, — сказал он. — Они все мне служат. Причем за очень хорошие деньги.

Фазиль рассмеялся, увидев вытянувшееся лицо Рауфа.

— Да, нет, ты не понял. Я же ведь не курд. Просто моя семья финансирует их армию и их борьбу за независимость от Турции. — И потом поправился и добавил. — Наша с тобой семья. Поэтому каждый курд считает своим долгом выказать мне и тебе свое уважение! И мы должны с почтением принимать его. Потому что чтобы ты там ни думал, мы с тобой все-таки князья, наследники древнего княжеского рода, от которого зависит очень много на нашей планете.

Теперь уже Рауф не посчитал нужным его переубеждать. Мало ли что в голове у иностранца, но, тем не менее, решил после окончания фестиваля доложить о своем странном родственнике куда следует, чтобы в будущем это не повлияло отрицательно на его карьеру.

Однако он так и не сделал этого.

Перед самым окончанием фестиваля Фазиль предложил Рауфу съездить к его матери. Учитывая то, что Рауф так ни разу и не был у нее после поступления в институт, он согласился.

И только здесь, в доме своей матери, рано постаревшей, но все еще красивой женщины, он понял, что все ее рассказы об их княжеском происхождении и о тайных кладах в горах Крыма на самом деле далеко не сказки…

Глава 11

Ситора Фаради. Тайна винного погреба

Ринату часто в детстве рассказывали историю знакомства дяди Фазиля с бабушкой. Отец в деталях рассказывал ему о том, как дядя Фазиль показал ей старинные манускрипты, написанные на древнем языке, а она, надев на нос очки, углубилась в их чтение, чтобы после прочтения сказать: «Да, ты брат моего мужа, поэтому можешь взять это!» И достала из шкатулки старинный амулет в виде какой-то гордой птицы.

Отец также не раз объяснял Ринату, почему он бросил авиационный институт и поступил на исторический факультет МГУ. Нужно было получить доступ к архивам КГБ и узнать место смерти его деда и прадеда, а также найти бумаги Али, изъятые при обыске.

В то время это было доступно только специалистам.

Ведь амулет на самом деле был ключом к подземному храму, где хранились богатства, накопленные их дедами. Бабушка была уверена, что чекисты так и не смогли добраться до них. Но и им самим еще предстояло найти вход в это хранилище. Ведь во все времена туда было разрешено входить только мужчинам. Женщины же были лишь хранительницами ключей.

Амулет этот хранился на самом видном месте, на стене в комнате Ситоры, и Ринат никогда не видел, чтобы его когда-нибудь снимали со стены. Младшим из-за этого вообще было строжайше запрещено даже заходить в комнату бабушки. Однажды Ринат, улучив момент, все же пробрался к амулету и взял в руки эту птицу. Она была теплая и будто живая. Казалось, что она спала. Как только он взял в руки птицу, ему показалось, что она стала просыпаться, и изнутри у нее стал светиться белый свет. Ринат испугался, бросил амулет и убежал.

Много позже он понял, что амулет был сделан из того же самого металла, что и их «Жар-птица». А форма «Жар-птицы», которую он придумал и изобразил в чертежах, напоминала форму амулета. Видимо, между амулетом и самолетом всегда существовала какая-то странная связь, но Ринат не мог понять, в чем она выражалась.

После того как Ринат изменил свою фамилию в паспорте, он не разговаривал с отцом более десяти лет и был уверен, что отец абсолютно не интересуется тем, чем он занимается. А именно его успехами в авиации и конструировании.

Как оказалось, отец знал о нем все. Причем до малейших деталей. Мало того, он также знал о том, что проект испытывает некоторые финансовые трудности.

Отец сам позвонил и сказал ему об этом.

— Я знаю, что у тебя проблемы, Анвар, — отец назвал его вторым именем, тем самым, которое он не вписал в паспорт. — Я хочу тебе помочь.

— Как?

— Приезжай домой на выходные к бабушке. И поговорим об этом.

— К бабушке? — Ринат немного заколебался, обдумывая такое предложение, а потом все же ответил:

— Хорошо, приеду.

После этих слов отец положил трубку, а Ринат тут же поехал в кассу и купил билет на ближайший самолет до Симферополя.

* * *

Первым, кого Ринат увидел, выйдя из здания аэропорта, был его отец. Он стоял возле своей машины, белой «Волги» с темными стеклами и фасонистыми дисками. В белом льняном пиджаке, со значком заслуженного деятеля культуры Крыма, в неизменной татарской шапочке, он скромно смотрел на выход из аэропорта. Его седая как лунь голова с благородным греческим профилем была высоко поднятой. Он смотрел на своего сына снизу вверх, слегка прищурясь и с хитринкой.

— Ну, как ты, Анвар?

— Нормально, апа. Все нормально. Как бабушка?

Они обнялись, похлопав друг друга по плечу. Потом отпустили друг друга и еще раз обнялись.

— Бабушка ждет тебя дома, — сказал отец, прижимаясь к груди сына. — Как всегда, готовится печь лепешки. И дядя Фазиль тебя тоже ждет.

— Дядя Фазиль? — спросил сын, отстраняясь от отца. — Он что? Прилетел из Стамбула?

— Да, — ответил отец. — Специальным рейсом.

— Что это значит, отец? — нетерпеливо спросил Ринат.

— Поехали домой. Сам все узнаешь.

«Волга», как большой комфортабельный корабль, мигая огнями, медленно и аккуратно развернулась на автостоянке и выехала на трассу…

Ринат отвернулся от отца и стал смотреть в окно. «Если бабушка готовится печь лепешки, и дядя Фазиль приехал специальным рейсом из Стамбула, значит, — он усмехнулся, — снова будут уговаривать насчет фамилии в обмен на финансовую поддержку дяди Фазиля. Ну, что ж. Может быть, теперь действительно стоит это сделать?»

В тот момент строительство «Жар-птицы» действительно начало тормозиться из-за того, что первые деньги, полученные от военного транша, как раз подошли к концу, и им срочно требовались дополнительные вливания, чтобы выйти на новый уровень развития проекта.

Однако, когда они приехали в их родовой дом на берегу моря, там никто ему насчет фамилии даже не заикнулся. Его сразу повели в комнату бабушки, и он увидел, что амулет, висящий на стене, светится неярким зеленым светом с розовыми оттенками.

Войдя в комнату, Ринат как будто споткнулся об этот свет и недоуменно посмотрел на своего отца и бабушку.

— Что это?

— Наше родовое проклятие, — с усмешкой ответила ему бабушка. — Он начал светиться сразу, как только вы начали создавать свою «Жар-птицу», перейдя от чертежей к созданию первой модели из лунного камня.

— Почему?

— Все дело в металле, который вы используете и из которого сделана эта птица. Это лунный камень. Он живой и чувствует. Чувствует каждого своего сородича.

Бабушка взяла в руки амулет и передала его Рауфу.

— Теперь ты покажи ему.

Неожиданно Ринату показалось, что в руке у бабушки светится не птица, а ключ. Простой ключ, как в сказке про Буратино, которую она так любила рассказывать ему в детстве. Однако, когда отец взял в руки этот ключ, он снова стал птицей, со сложенными крыльями. Отец дал возможность Ринату рассмотреть ее и кивнул головой.

— Пошли. Сейчас все поймешь.

Они вышли из комнаты бабушки и застали в гостиной дядю Фазиля. По винтовой лестнице в винный погреб они спускались уже втроем. Пройдя через бесконечную череду дубовых бочек, они остановились у самой дальней стены.

Стоя перед стеной, Ринат отметил еще одну особенность. Обычно отец всегда включал в погребе свет при помощи электрорубильника, который находился наверху в прихожей дома. Но сегодня они вошли в зал, не включая рубильника, и, тем не менее, в подвале было светло. Можно было даже рассмотреть высокие потолки. Источников света было два. Амулет в руках отца и сама стена. Она светилась изнутри. И света было много.

Ринат бывал в этом подвале не раз, но раньше, видимо, из-за того, что света всегда не хватало, он не обращал внимания на то, что задняя стенка винного погреба имеет необычную выпуклую форму. Как будто в стене замурован шар. Сейчас же стена светилась, и было видно, что она неоднородна, что это действительно шар, стенки которого уходят глубоко вниз, внутрь скальной породы. И шар был как бы впаян в нее.

— Что это? — не удержался от восхищенного возгласа Ринат.

— Сейчас узнаешь, — ответил ему отец.

Отец подкинул амулет, и птица ожила. Взмахнув крыльями, она полетела к шару и, как будто ласточка в гнездо, влетела в одно из невидимых отверстий в стене. Практически сразу перед Рауфом, Ринатом и дядей Фазилем раскрылись двери, как в лифте.