Выбор Клеопатры - Марина Серова

— Таня, ты куда пропала? — возмутился Киря. — Дома тебя нет, мобильник не отвечает.

— Я сейчас в Турищеве.

— А что ты там делаешь?

— Поехала за учителями, — чистосердечно призналась я.

— Значит, все-таки они покушались на Иконцеву?

Я вкратце рассказала Кире о том, что произошло.

— Понятно. Как Лена?

— Пока не знаю, сейчас пойду к ней в больницу. А как Галина Максимовна, пришла в себя?

— Да, вчера вечером она пришла в сознание, нам даже разрешили с ней поговорить, но она не видела того, кто ударил ее по голове, более того, теперь она даже сомневается в том, что ей звонила ты.

— Но как же она тогда могла поверить?

— Говорит, что с утра накушалась транквилизаторов, потом на поминках выпила две рюмки водки… В общем, была сама не своя. А Игорь ее не хотел отпускать, но она воспользовалась моментом, когда он был, извини меня, в туалете, и вышла из квартиры. Еще она продолжает утверждать, что покушение спланировала Дарья. Иконцева призналась, что ее сноха была любовницей ее последнего мужа.

— Ну я уже и сама это выяснила. А как Телегин? Вы его взяли?

— Да, он даже не оказал сопротивления, но и никаких показаний тоже не дал. Крепкий орешек! Думаю, доказать, что заказчиком убийства Шорникова является Михаил Андреевич Иконцев, будет нелегко. Он — птица высокого полета.

— Нелегко, — передразнила я, догадываясь, что эту миссию Кирьянов тоже решил возложить целиком и полностью на меня. — А вы получше поработайте с Телегиным. Вы же умеете! Если очень захотеть, то кирпич можно расколоть на мелкие кусочки, а уж каменщика и подавно. Какой смысл ему выгораживать Иконцева?

— Не знаю, — сказал Володька, немного подумав. — Татьяна, а ты, что же, отстраняешься от дела? Между прочим, Галина Максимовна про тебя спрашивала и просила передать, чтобы ты в больницу к ней пришла…

— Я обязательно навещу клиентку. Тем более она задолжала мне оплату за несколько дней, — в сердцах выпалила я.

— Ах вот в чем дело, — усмехнулся Киря. — Я же забыл, бесплатно ты не работаешь…

— В общем-то, так оно и есть. Нет, от расследования я не отстраняюсь, просто, помня о печальной участи загнанных лошадей, хочу взять выходной.

— Да, понимаю, тебе вчера на пожаре досталось. Серьезных ожогов нет? — запоздало осведомился Кирьянов.

— Так, ерунда… Короче, высылайте сюда людей, чтобы забрать Вележева в Тарасов. Местный участковый его дружбан, и я боюсь, как бы он не наделал глупостей.

— Понял, — сказал Кирьянов. — Сейчас же отдам распоряжение.

Я положила трубку и пошла искать Агнессу. Она была в оранжерее.

— Танечка, я вам белый халат и бахилы приготовила. Вы же пойдете в больницу навестить подругу?

— Конечно, — кивнула я, поражаясь предусмотрительности Новинской.

* * *

Узнав в приемном отделении, в какой палате находится моя «спящая красавица», я поднялась на второй этаж. В коридоре была какая-то суета. Мимо меня пробежали люди в белых халатах и скрылись за углом. Я с ужасом подумала, что Ленка не только не проснулась, а, более того, находится на грани жизни и смерти. Остановившись перед шестой палатой, я робко приоткрыла дверь и увидела, что, кроме моей дорогой француженки, там никого нет. Оказывается, пожилой доктор и молодая медсестра бежали не к ней.

Я тихонько зашла в палату и села на стул рядом с Ленкой. Она лежала с закрытыми глазами и что-то бубнила. Я стала прислушиваться, но быстро поняла, что мне не разобрать ее бессвязных речей. Лена бредила по-французски. Я осторожно коснулась ее плеча, потом тихо позвала:

— Ленок! — Она застонала и попыталась повернуться на другой бок. Тогда я сказала громче: — Дорогая моя, проснись, уж солнце встало!

Ее веки дрогнули, глаза немного приоткрылись, потом снова закрылись.

— Соня, хватит спать! Сегодня последний день каникул, завтра в школу надо идти, а ты здесь валяешься!

Ленка открыла глаза и уставилась на меня, как на своего злейшего врага.

— Таня! Что тебе от меня надо? — Элен стала в недоумении вертеть головой. — А где это я? Где Саша?

— В КПЗ твой ненаглядный географ.

— Где? — переспросила Ленка.

Я расшифровала ей эту аббревиатуру:

— В камере предварительного заключения при Турищевском отделе милиции.

— А я где?

— А ты в турищевской больнице.

— Но как я сюда попала?

— Это очень неприятная история. Я тебе потом расскажу. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

— Как после тяжелой и продолжительной болезни, — призналась Ленка. — Голова чугунная… Но как ты меня нашла?

— Я частный детектив или нет?

— Да, я ведь тебе звонила, но не успела ничего сказать, Сашка не дал, а потом я опять заснула. Таня, я так ему верила, так верила! А он… Я ведь до последнего ни в чем его не подозревала. — Ленка начала шмыгать носом.

— Успокойся, все самое страшное уже позади.

— Таня, я должна сказать тебе что-то очень важное. Нет, я не могу, — Ленуся разрыдалась в полный голос. — Таня, меня посадят в тюрьму…

— Дурочка, никуда тебя не посадят.

— Посадят, я — убийца.

— Да? И кого же ты убила, если не секрет?

— Твою клиентку, Иконцеву. Саша сказал мне, что я ударила ее по голове, но я сама этого не помню.

— Эх, Ленка, Ленка, говорила же я тебе — брось этого никчемного учителя, а ты меня не слушала. Врет он все, никого ты не убивала. Сам хочет сухим из воды выйти. Он ведь тебя каким-то психотропными препаратами поил…

— Но откуда они у него? Разве их просто так продают в аптеке?

— Его папашка болен шизофренией, сейчас его в психушке держат, а дома лекарства кое-какие остались…

— Нет, он мне сначала чай лекарственный дал, из какой-то маньчжурии аральской. Сказал, что от насморка помогает. Я ведь насморк подхватила, а потом он мне еще какие-то таблетки давал, такие голубенькие…

— Аралия маньчжурская, — поправила я, вспомнив, что мне про это растение Агнесса рассказывала. — Знаешь, ее тоже в психиатрической практике применяют. Лена, милая, успокойся, самое страшное, что ты сделала, так это под воздействием препаратов позвонила Галине Максимовне, представилась мной и попросила ее выйти во двор.

— Да, да, что-то такое я смутно припоминаю. Кажется, я наговаривала на диктофон то, что он меня просил, было несколько вариантов. Таня, так она поверила и вышла на улицу?

— Поверила и пошла на улицу, но не дошла. Вележев подкараулил ее в подъезде и огрел чем-то по голове, она потеряла сознание, но через сутки пришла в себя. Ее жизни больше ничто не угрожает.

— Но как Сашка мог попасть в Тарасов, если он все это время был здесь?

— Сама же сказала, что он сначала напоил тебя чаем и ты стала подчиняться его воле. Потом Вележев угостил тебя сильным снотворным, и ты заснула, поэтому не можешь знать, что он уезжал в Тарасов, сделал там все задуманное, а потом вернулся обратно.

— А что бы он сказал мне, когда я проснулась? Хотя он сказал, что это я… Таня, но потом действие лекарств бы прошло… Как бы он вышел из этой ситуации?

Я решила пока не говорить Ленке про погреб, в котором ее нашли, и тем более про пожар, а перевела разговор на другую тему:

— Ленок, ты лучше скажи мне, как это ты умудрилась выйти из дома в домашних тапочках?

— Так у моих сапог подошва отлетела, и Сашка сказал, что мы по пути на вокзал что-нибудь купим. Он вызвал по телефону частное такси, мы подъехали к вокзалу, Вележев сбегал в магазин, купил мне полусапожки, я переобулась и вышла из машины. Но откуда ты знаешь про тапочки?

— Соседка твоя рассказала, но она несколько ввела меня в заблуждение, ей почему-то показалось, что Вележев сам сел за руль.

— Так машина была с правым рулем, — внесла ясность Ленка. — Мне пришлось в тапочках через весь двор бежать, водитель почему-то подумал, что у нас счет подъездов с другой стороны начинается. Таня, скажи, а зачем он собирался Галину убить?

— Вележев мстил за смерть сестры. — Я коротко рассказала о трагической любви Олеси к Андрею Шорникову.

— Так что же выходит, Саша не случайно нас в лес повел? Он, что же, и Андрея убил?

— Вот с этим пока непонятки. Твой ученик Леша Петров видел, что Вележев нашел труп раньше вас, но промолчал.

— Какой кошмар!

— Слушай, ну у вас и ученики! Этот Петров выглядит лет на двадцать, и манеры у него уже далеко не детские…

— А ему и есть почти двадцать. В школу Леша пошел с восьми лет, а в прошлом году у него травма позвоночника была, и он остался на второй год.

— По-моему, Петров в тебя влюблен. — Я весело подмигнула Ленке. — А ты, подруга, мне ничего об этом не рассказывала.

— Нет, он в Ирину Анатольевну, учительницу русского языка и литературы, влюблен, она моложе меня на два года. Но, вообще, Алексей ко всем женщинам неровно дышит, будущий Казанова.