Экономическая теория. Часть 2. Законы развития общественного производства - Юрий Чуньков

Во-вторых, оплата труда производится не до, а после проделанной работы, то есть возникает мнение, что заработную плату надо заработать в течение всего рабочего дня.

В-третьих, величина заработной платы определяется продолжительностью рабочего времени, количеством и качеством труда. В результате у наёмных работников формируется устойчивое представление, что они при найме на работу продают или обменивают на заработную плату свой труд и что он оплачивается полностью. Начинающие изучать экономическую теорию студенты, скорее, имеют точно такое же представление. Именно на этом уровне познания экономических явлений остаётся и неоклассическая теория. Профессорам и докторам от неоклассики это сравнение не понравится. Но, уважаемые господа, вы имеете только то, что имеете в арсенале своей науки. Других научных положений у вас нет.

Любопытно, что и нанимателю представляется, что он оплачивает или покупает весь труд работника. Здесь слово «покупает» вполне уместно, так как капиталистическое хозяйство – это рыночное хозяйство, поэтому невозможно вычеркнуть из рыночных отношений сделку между работником и капиталистом. Разница лишь в том, что марксисты настаивают на том, что продаётся рабочая сила человека, а неоклассики считают, что покупается и продаётся живой (текущий) труд.

Сущность явлений всегда скрывается за многочисленными поверхностными и превращёнными формами. Например, смена дня и ночи происходит не в связи с солнечным светом, а по другим причинам. Ещё более не «прозрачными» в сущностном проявлении выступают социальные процессы, так как они протекают в условиях взаимодействия многих и многих условий, факторов, отношений, причин, субъективных действий и т. п. Всё это относится и к сущности заработной платы. Нельзя принимать за её сущность то, что наблюдается со всей очевидностью при сделке между нанимателем и работодателем. Живой труд не может ни продаваться, ни покупаться.

Во-первых, если бы продавался труд, то, как товар он должен бы существовать на рынке как предмет купли-продажи до продажи. Однако такого предмета до начала процесса труда не существует. Какой же покупатель будет приобретать товар даже в кредит, если он реально не существует. Авторы «Экономиксов» из США и России никак не смогут наняться на работу в космическое агентство или в симфонический оркестр. И, наоборот, рабочая сила человека существует как реальность. Её можно оценить по физической способности человека, образованию, профессиональной подготовленности, квалификации, творческому потенциалу и т. д. Качество товара рабочая сила или её потребительную стоимость общество сертифицирует дипломами, свидетельствами, трудовыми книжками, званиями, должностями, квалификационными разрядами и т. п.

Во-вторых, если бы товаром был труд, то он имел бы такое свойство товара как стоимость. Но стоимость в соответствии с классической политической экономией как раз и составляют затраты труда. Отсюда становится понятным, что живой труд в процессе использования рабочей силы нельзя измерять этим же трудом. Это выглядело бы плоской тавтологией. Если же за стоимость-ценность брать субъективную полезность, как это делают маржиналисты, то это означало бы что измеряется способность к труду, то есть снова полезность рабочей силы, а не живой труд.

В-третьих, есть ещё один очень тонкий момент для понимания сущности заработной платы. Он сводится к отношениям собственности. Если оплачивался и продавался действительно труд, то с началом процесса труда менялись бы субъекты собственности. В частности, наёмный работник переставал бы быть собственником своей рабочей силы вместе с её функцией, т. е. живым трудом. Капиталист, в свою очередь, становился бы собственником живого труда и, как следствие, работника. Именно на этой сделке, по сути, настаивают сторонники теории оплаты всего труда. Но тогда эти отношения напоминали бы отношения между рабом и рабовладельцем с той лишь разницей, что они имели бы временный характер и существовали только в моменты процесса труда. Собственно, начинающие российские капиталисты так и воспринимают наёмных рабов, особенно мигрантов из Средней Азии, Молдовы, Украины, а так же отечественных рабочих из глубинки. Однако, оплачивается всё-таки не весь труд. Реальность капиталистической эксплуатации несколько иная. Работник при всех возможных вариантах сделки с работодателем не перестаёт быть носителем, владельцем и распорядителем своей рабочей силы. Он волен сам по себе входить в процесс труда и выходить из него. По этому поводу буржуазия сочинила большое число гимнов о свободе личности. Почему же экономисты-теоретики забывают об этих гимнах?

Реальность найма работника не делает капиталиста собственником живого труда. Как собственник вещественного капитала, он получает право контролировать процесс труда, но у него отсутствует собственность на рабочую силу наёмного работника. Собственность на свою рабочую силу сохраняет сам наёмный работник. В производстве он получает за неё эквивалент стоимости в форме заработной платы.

В-четвёртых, самым убедительным опровержением тезиса о «продаже труда», а не рабочей силы выступает факт получения капиталистом добавленной стоимости или прибыли. Ранее мы старались убедить читателя, что вещественный капитал не может быть источником новой стоимости и прибавочной стоимости. Следовательно, источником прибыли является наёмный работник. В таком случае теория об оплате всего труда исключает появление «на свет» и новой стоимости, и добавленной стоимости. Остаётся достаточно убедительной только одна теория – теория заработной платы как оплаты стоимости товара рабочая сила. Только на основе этой теории можно понять экономический процесс образования прибавочной стоимости и самовозрастания капитала.

«Человеческий капитал»

В последние сорок лет в противовес марксистской теории о товарной природе рабочей силы человека, сформировалась теория «человеческого капитала». Ранее отмечалось, что её основателем считают нобелевского лауреата Гарри С. Беккера, которого связывают с «чикагской школой». Содержание этой теории сводится, во-первых, к характеристике потенциала личности в зависимости от общего и профессионального образования, во-вторых, к анализу воспроизведения рода человеческого через такой социальный институт, как семья, в-третьих, к описанию социальных отношений в обществе, оказывающих влияние на рациональное поведение «экономического человека». По последнему пункту Г. Беккер, например, преступную деятельность относит к экономической деятельности, если ожидаемые выгоды от преступления превышают ожидаемые затраты. Марк Блауг в известных книгах о великих экономистах назвал эту теорию «революцией инвестиций в человеческий капитал в экономической мысли». (100 великих экономистов после Кейнса. СПб., 2005. С. 29–32).

Теория «человеческого капитала» появилась не неожиданно. До этого неоклассика выдвинула ряд теорий о «партнёрских услугах» наёмного труда капиталу, об «аренде услуг» работника или об «аренде» труда работника. Такими теориями формировалось представление об эквивалентном обмене и равноправном сотрудничестве собственников рабочей силы и вещественного капитала, и косвенно обосновывалась «чистая» производительность последнего, о чём мы говорили чуть ранее. Теория «человеческого капитала» стала завершением процесса длительных поисков более или менее приемлемой альтернативы теориям товарности рабочей силы и прибавочной стоимости.

В наши дни данная теория перекочевала на страницы чуть ли ни всех учебников по экономике на Западе, а в последние десятилетия и в России. Экс-марксисты, получившие у советских профессоров навыки в использовании диалектического метода в исследованиях, за короткий период сделали гораздо больше, чем все авторы на Западе, включая нобелевского лауреата. Сейчас российские авторы подробно описывают элементы структуры капитала и их взаимодействие и анализируют механизм воспроизводства всего общественного «человеческого капитала». Необычный интерес к этой теории вызывается вкусом того «нектара», которым бывшие советские теоретики подпитывались в политической экономии. А занимались они расшифровкой основного экономического закона социализма, содержание которого сводилось к всестороннему развитию личности человека. Однако современные «пчёлы» сели на протравленный цветок. На сей счёт имеет смысл повторить следующие доводы.