Белая башня - Екатерина Лесина

выдал днем, ни один волк-мутант не пересечет. А магов трое. И надо бы успокоиться, но…

Вторая тварь появилась на противоположной стороне. Была она еще крупнее первой, хотя и та была куда как здоровой. Пожалуй, в холке если, то поздоровее дога будет. Или мастифа.

А эта и вовсе…

Её шерсть была черной, только на шее и на груди черноту разбавляли белесые пятна.

— Зверь, — Ица, до того сидевшая молча, встала.

— Эй, ты куда… — Джер тоже вскочил, положив руку на клинок. — Это… опасно.

Ица двинулась к черте.

И тварь.

Медленно так, не спуская друг с друга взгляда. Тварь опустила голову. Оскалилась.

Ица нахмурилась.

— Они что…

Карраго покачал головой и приложил палец к губам. А Ица, остановившись у черты, вперилась взглядом в желтые глаза зверя. И тот дрогнул. Тварь села, а потом вытянулась на земле и заскулила, так тонко и жалобно, что даже Дикарю стало её жаль.

А Ица протянула руку.

Пальцы её коснулись стены.

Толкнули эту стену, пробуя на прочность. Девочка чуть нахмурилась.

— Да она сейчас… — Винченцо вскочил, а следом за ним и наемники.

Пальцы прошли сквозь стену, и Миха даже услышал тихий звон, с которым та осыпалась. И не только он. Зверь, распластавшись по земле, пополз, извиваясь всем телом. Длинный хвост его стучал по земле, а клыкастая пасть ткнулась в детскую ладошку. И зверь заскулил.

Он закрыл глаза, наклонил голову, подставляясь под ласку. И бледные пальчики Ица закопались в шерсть. Она подошла ближе, встав между лап, и теперь было заметно, насколько зверь огромен. Он же, поскуливая от удовольствия, лежа, щурился, хотя при том не сводил взгляда с прочих.

— У нас теперь две собаки, да? — радостно поинтересовался Джер. — Или не две?

И указал в сумрак, из которого выбиралась стая.

— Твою же ж… — Карраго вытер руки. — Может, нам все-таки одной хватит?

Глава 22

Глава 22

Ирграм

Забравшись на развилку дерева, Ирграм наблюдал за людьми.

Приближение тварей он почуял издали. Свистнув рытвеннику, чтобы тот убрался куда-нибудь, сам Ирграм поднялся повыше.

Было интересно.

До определенного момента. Он жевал полоску сырого мяса, кусок которого поднял с собою же, и смотрел. Смотрел…

А потом думал. Долго. Много. И увы, безрезультатно.

Малолетняя дрянь сумела каким-то образом подчинить зверье. Причем сделала это без видимых усилий. Как?

Ментальное воздействие?

Маги бы ощутили. Но судя по озадаченному выражению лица Ульграха, силу девчонка не использовала. Но тогда… как?

Ответа не было.

И это злило до крайности. Ирграм от злости даже выше поднялся.

Ничего нового.

Стая улеглась вокруг, а самый крупный, верно, вожак, устроился подле мешекской императрицы, подставив ей свой бок для опоры. Они и спали так.

Вдвоем.

Прочие вот возвели еще один круг, и спали наверняка не слишком крепко. А поутру, погасив костер, отправились дальше. А вот со стаей получилось интересно.

Ирграм поймал момент, когда девчонка, окруженная зверьем, причем каждая из сидящих тварей была выше её на полголовы, что-то им втолковывала. А они внимали и так, будто понимают её. Она же махнула рукой и твари разошлись.

Кроме одной, той, самой здоровой.

— Вот так-то, — сказал Ирграм рытвеннику, который тоже выглядел озадаченным. И даже расстроенным. — Странных маленьких девочек надо стороной обходит, а то… сам не заметишь, как за хвост возьмет и на шею сядет.

Села она на шею в прямом смысле слова. Точнее на спину, благо, зверь был достаточно крупным. Она же, обхватив его ногами, еще и свистнула, и пяткой под ребра двинула, а тот ничего, вместо того, чтобы сожрать пакостницу, как природой положено, только шагу прибавил.

Куда?

Ирграм решил, что стоит узнать больше и приблизился.

Благо, Тень шел замыкающим.

— И что это было? — поинтересовался он, оказавшись рядом с наемником. Рука того дернулась.

— Ты? Не подкрадывайся так. Я ведь и ударить могу, — Тень положил ладонь на рукоять клинка. — А что было… сам бы понять хотел. Сказала, что он знает дорогу.

— То есть, мы идем туда… куда?

— Куда придем. Я уже давно… перестал удивляться. Наверное. Карраго вот ругается. Он как раз терпеть не может ситуаций, которых не понимает.

А сейчас старый маг ничего не понимал.

Зверь обернулся и оскалился. Взгляд желтых глаз его вперился в Ирграма, и тот понял, что стоит шевельнуться, и тварь нападет.

Даже если не шевелиться, то нападет.

Но девочка, сидящая на спине её, хлопнула зверя по загривку и что-то сказала. Что-то такое, на своем, отчего вздыбленная шерсть улеглась. А тварь развернулась и потрусила дальше, делая вид, что нисколько-то её Ирграм не интересует.

Он вздохнул.

И решил в лес не углубляться. Все же стая держалась поблизости. Как бы не добрались…

Следующие два дня прошли на редкость скучно и обыденно.

Дорога.

Поляны. Ночевки. И снова дорога. Сквозь лес. По тропе, которая если кому и была видна, то зверю. Его все еще опасались, хотя уже и не так, как в первое время. Люди ко всему привыкают.

И к лесу.

И к гнусу.

И к ночевкам на открытой земле. И к звездам… нынешней ночью они были особенно яркие. Луна скособочилась, обрела желтоватый цвет, а вот звезды, те не изменились. До тех пор, пока не задрожали, замерцали, а после вовсе не исчезли в пламени очередного взрыва.

Небосвод полыхнул желтым.

Белым.

И алым. И уже запоздалым эхом донесся грохот. Он не был оглушающим, скорее уж сложилось ощущение, что грохочет где-то там, очень далеко, за горизонтом.

Гроза, которая идет.

Но дойдет ли?

— Красиво, — Миара смотрела на зарево. — Небо вообще красивое, а сейчас вот особенно… а у меня яд хороший есть.

— Зачем?

Дикарь сидел у костра, над которым повесили тонкие полоски мяса. Мясо, высушенное магами и размоченное в воде, имело весьма специфический вкус. И дым хоть сколько его исправлял.

— Если мир будет гореть, то пускай, а я не хочу, — она передернула плечами. — Я лучше яду выпью. Не так больно… боюсь боли.

— Поделишься? — осведомился Винченцо.

— Я могу остановить вам сердце, — Карраго решил быть любезным. — Если, конечно, жив буду…с другой стороны, всегда хочется верить в чудо. С третьей — вера никогда и никого не спасала.

Зарево полыхало до самого рассвета. То и дело его тревожили новые вспышки, которые были почти не различимы на фоне и без того выгоревшего, белого неба.

Ирграм все-таки считал.

И насчитал две дюжины. А люди улеглись перед самым рассветом, тщетно надеясь уснуть.

А ближе к полудню, ибо бессмысленное это путешествие все же продолжилось, причем, как Ирграму показалось, люди вдруг уверились, что их цель каким-то образом сумеет предотвратить катастрофу, — показалась река.

Была она не сказать, чтобы широкой. Да и глубокой не выглядела. Наоборот, серое песчаное дно просвечивало сквозь воду. И при желании можно было разглядеть не только редкие валуны, что поднимались то тут, то там серыми горбами, но и длинные косы полусгнивших водорослей. Течение чуть шевелило их, создавая иллюзию жизни.

— Скажи, что мы пришли? — попросила магичка, опускаясь на корточки. Берег был пологим, но топким, хлюпающим. Слева высилась стена рогоза, справа — залысина песчаной косы, на которой виднелась пара гнилых осклизлых стволов.

Миара зачерпнула воду и понюхала.

Затем отерла лицо и зажмурилась от наслаждения.

— Нет, — мальчишка сосредоточенно всматривался куда-то. Ирграм тоже глядел, и вся сущность его соглашалась — не пришли.

Им туда.

На другой берег, который тонет в зелени. И потому разглядеть что-то, кроме этой зелени, местами тронутой уже дыханием осени, невозможно.

— Тогда… хотя бы отдохнем, — она зачерпывала воду снова и снова, уже с каким-то остервенением оттирая лицо, но лишь размазывала по нему грязь с пылью. И та темными ручейками текла на шею, прокладывая на серой коже дорожки. Вода, пробиваясь сквозь пальцы, сползала в рукава.

— Это будет разумно, — наемник к воде приближался с опаской. — Надо понять, что за река… и встать лучше чуть подальше.

Зверюга лишь фыркнула и, забравшись в воду с лапами, наклонилась. Она принялась лакать воду, громко, с прихлюпыванием, всем видом своим показывая, что та вполне обычна.

А люди — слишком уж боятся.

Но тут Ирграм верил скорее Тени, чем неведомой зверюге. Река… выглядела слишком спокойной.

Обыкновенной.

И мирной.

А это само по себе было подозрительно.

— В воду пока лезть никому