Ремейк Нового года - Анна Литвинова

— Болит, — всхлипнула она.

На ее слезы из кухни спешит, почти бежит, женщина. Она коротко бросает мужчине:

— Оставь нас!

И бережно помогает Варе опуститься на постель, заботливо подтыкает одеяло, присаживается рядом, участливо говорит:

— У тебя ведь что-то случилось? Я имею в виду — еще до того, как ты пришла в казино?

И Варя, всхлипывая, начинает рассказывать: про опостылевшие любовные романы. И про рождественскую сказку, которую ей обещал Макс. И о том, как он проиграл ее сказку в казино… «А зачем я сама в казино пошла — теперь и объяснить не могу… Убедила себя: для того, чтобы Макса понять. А потом, когда мне вдруг везти стало, поняла: я — такая же, как Макс. Не могу остановиться. Не могу уйти… Надо было бежать сразу, как я в первый раз выиграла. А я все чего-то ждала и играла, играла… Ну и дождалась… Эти бандиты… Они же меня чуть не убили!»

— Ты думаешь, что плохо только тебе? — вдруг перебила ее женщина.

И Варя сразу замолкает, тревожно вглядывается в ее грустные глаза, переводит взгляд на траурный платок на ее волосах.

— Нет, платок тут ни при чем, — отмахивается та. — Это-то как раз ерунда, маскировка, забыла снять… — Она небрежно стягивает его и бросает в изножье кровати.

— А… а что у вас плохого? — осторожно спрашивает Варя. — У вас, похоже, замечательный муж, и домик уютный, и машина хорошая… — Она задумывается и добавляет: — И в казино вам везет…

— «Везет»! — фыркает женщина. — Ты разве не поняла?.. — Она испытующе смотрит Варе в глаза.

— Ну, я, конечно, догадалась, что вы как-то хитро играете, — неуверенно произносит Варя.

— Ну-ка, ну-ка! — подбадривает ее женщина. — И в чем же хитрость, разгадала?

— Ваш муж и вы ставите только на три цифры, — тихо говорит Варя. — Я посмотрела: на рулеточном кругу они находятся по соседству. Сначала идет пять, потом — десять, а потом — двадцать три. Или: два, двадцать пять, семнадцать… Одна из этих цифр обязательно выпадает. И, похоже, не случайно…

— Ну-ну, дальше! — подбадривает ее женщина.

— Я думаю, у вас есть какой-то прибор. Который… который, наверно, действует по принципу радара… То есть в зависимости от силы броска крупье он рассчитывает вероятную точку падения шарика. Поэтому вы и ставите обязательно после того, как крупье раскрутит рулетку. И ближе к концу ставок — для того, чтобы ваш прибор успел просчитать, какие числа сейчас выпадут.

В ответ женщина заразительно смеется. А отсмеявшись, вдруг зовет:

— Андрюша!

«Кто такой Андрюша?» — удивляется Варя. К своему мужу женщина вроде бы обращалась как-то по-другому…

А в доме — тихо-тихо, никакой Андрюша на зов женщины не спешит, и она повышает голос:

— Андрюшка! Да не бойся ты. Иди к нам!

— Кто этот Андрюша? — шепотом спрашивает Варя.

Глаза женщины сразу грустнеют, и она коротко отвечает:

— Сын. Только он…

Но за стеной уже раздался скрип, будто по дощатому полу катили старенькую телегу, дверь в комнату робко приоткрылась — и Варя застыла, прикрыв рот рукой…

Она снова угадала, и этот Андрюша — точно такой же, как тот, вечный герой из ее любовных романов. Ему лет двадцать пять, и у него благородная, тонкой кости, фигура. И глаза, бездонные, как лесное озеро, и усталая морщинка меж бровей, и темно-золотистые, небрежно причесанные волосы, и тонкие, благородные пальцы… И улыбка такая же, как у героев в ее книгах, — чуть робкая, чуть смешливая, и взгляд теплый, но проницательный. Мужчина-идеал, мужчина-картинка… Только все-таки — он не из романа. Потому что романтический герой не входил в комнату легкой, пружинистой походкой. И поцеловать ее руку тоже не мог. И упасть перед ней на колени — никогда…

Андрюша — такой юный, красивый и беззащитный — сидел в старенькой инвалидной коляске. Его ноги были укутаны пледом, а руки, лежащие поверх пледа, оказались тонкие и усохшие…

Из-под спутанной золотистой челки он смотрел на Варю вопросительно и настороженно, а она глядела прямо ему в глаза, и ее почему-то не беспокоило, что выглядит она ужасно, губа разбита, лицо расцарапано, волосы встрепаны…

— Андрюша, это Варя. Варя, это Андрей, наш сын, — представила их женщина.

Кажется, мать ждала, что они поздороваются, скажут друг другу какие-то неизбежные и необязательные слова… но оба продолжали молчать, и только глаза — бездонные Андрюшины и уставшие Варины — вели между собой какой-то молчаливый диалог…

Мать настороженно и тревожно переводила взгляд с Вари на сына, с сына на Варю и, кажется, начала беспокоиться.

«А знаешь, что ты герой? Герой из романа?» — спросили Андрея Варины глаза.

И его взгляд ответил:

«Да брось ты! Какой я герой… Беспомощный урод!»

«Как ты можешь так говорить?!» — мысленно возмутилась Варя.

И Андрюша ее мысли, конечно, услышал. Смущенно улыбнулся в ответ: «Нет, ну, я, конечно, стараюсь. Делаю, что могу. Вот, радар изобрел, чтобы выигрывать на рулетке…»

— Вы что переглядываетесь? — с вымученной улыбкой спросила Андрюшина мать.

— Странное дело, мам, — вдруг произнес Андрей. — Но мы с Варей понимаем друг друга без слов.

* * *

А потом наступило утро накануне Рождества, а вместе с ним — неизбежный чай с разогретыми пирожками, и легкий снег за окном, и тепло от жарко натопленного камина…

Варя писала свои романы и никогда не знала, о чем разговаривают герои, когда у них уже наступает праздник. Отделывалась общими фразами: «Он смотрел ей в глаза, и в них читалась такая любовь, которая, кажется, могла своротить самые высокие горы…»

Но в жизни все оказалось немного по-другому, чем в романе.

Утро, чай, пирожки, снег за окном, тепло от камина — все это было. А вот любовь, которая может горы свернуть, пока не пришла, хотя и витала в воздухе, и потому они с Андреем просто болтали — обо всем и ни о чем, и переглядывались, и улыбались, и искренне хотели побыстрее друг к другу привыкнуть.

Варя рассказывала ему, как бесконечно корпит над своими насквозь фальшивыми романами, и про суматошную московскую жизнь. Он ей — про привычный покой деревенской избушки и о том, как тяжело быть неподвижным, ущербным, и как он делает все, что можно, чтобы перестать быть обузой…

— Ты думаешь, зачем я этот казиношный радар придумал? Не просто ж ради абстрактных денег… Прочитал в Интернете, что мою болезнь в Германии можно вылечить, только стоит это полмиллиона долларов, отец с матерью столько сроду не заработают… Вот я и стал думать, как деньги достать. Чего только не фантазировал! И финансовую пирамиду хотел строить, и виртуальный банк открывать… Но для всего этого ведь капитал нужен и здоровье, хоть минимальное… Тогда я и придумал этот радар. Довольно примитивная, кстати, вещь, и изготовить его просто.

— Так почему же его раньше не придумали, раз просто? — заинтересовалась Варя. — Где-нибудь в Лас-Вегасе?

— Так в Лас-Вегасе нечто подобное и было. Только более сложное и громоздкое, изобретателя быстро вычислили и убили… А потом во всех казино поставили металлоискатели, и пронести такую штуку стало невозможно.

— Ну а твой как же проносят?

— А мой — пластиковый. В «рамке» он не звенит, а в рентгеновских лучах выглядит как очки в очечнике. Пока что ни в одном казино проблем не возникло…

— Так ты, получается, гений?..

— Да ладно, какой там гений! Просто неплохой инженер. Я ведь не с детства в этом кресле сижу — успел и школу закончить, и в Физтехе поучиться, и мозги у меня остались в полной исправности… Сначала я все продумал, потом сделал чертеж, а потом предков озадачил, чтобы они детали купили, какие надо.

— А они знали, для чего тебе эти детали?

— Знали. И им идея с этим радаром совсем не нравилась. Но, во-первых, они хотели меня чем-то занять, чтоб не кис. А во-вторых, родители тоже дико хотят, чтобы я поправился… И страдают, что денег на лечение нет. Так что сделал я этот радар, и стали они по казино ходить…

— Слушай, а начальство казиношное их не подозревает?

— Может, и подозревает… Но они все время в разные казино ходят, и даже в другие города ездят… А главное, не зарываются, помногу не выигрывают. Целую стратегию разработали. Сначала, чтобы внимания не привлекать, играют по мелочи, а потом вдруг неожиданно выигрывают по-крупному и тут же быстро уходят. Их никто еще ни разу не заподозрил!

— Никто? — хохочет Варя. — А я?

— Ну, ты… — вдруг смущается Андрей. — Ты — это вообще нечто особенное…

— Кстати, я этот выигрыш тебе отдам. Лечись.

— Но-но! — нахмурился он. — Не такой уж я инвалид, чтобы с девушек деньги брать!

— Только сумку себе куплю, мне она давно нужна, а остальное отдам тебе.

— И думать не смей, — твердо говорит он. — Лучше купи себе красивую машину. Или в кругосветное путешествие съезди.