DeFlor - Сергей Че

словами.

- Мне нужны обе. Я отдам тебе толстожопую, если от нее что-нибудь останется.

Ворчание. Снова скрип двери. Удаляющиеся шаги.

Тишина. Только дыхание заказавшего их похищение человека.

Сабрина билась в истерике. Послышался глухой звук удара, и она затихла. Алина похолодела, слушая шорох утаскиваемого тела.

Через некоторое время человек вернулся, молча схватил Алину за руки и потащил куда-то вниз по лестнице, заставляя ее пересчитывать ягодицами ступеньки.

Судя по отсветам на мешке, внизу горел огонь. Пахло гарью и раскаленным железом.

Она почувствовала, как ее прислонили к чему-то жесткому и ребристому, развели и заковали сперва руки, потом ноги. Звякнули и натянулись цепи. Рядом заскрипел какой-то механизм, и ее тело стало постепенно подниматься, занимая вертикальное положение.

Наконец, механизм затих.

Человек встал перед ней, сипло дыша.

Сдернул с головы мешок.

На нее смотрели пустые глаза китайца Ли.

В них не было ничего, даже триумфа.

Глава 3. Среда (10-16)

10

Сабрину он положил вниз животом на металлическую лежанку с высоким горбом посередине. Развел ей в стороны ноги, потрепал по выпяченной вверх заднице. Когда зажимал ее голову в тиски, Сабрина очнулась. Дернулась, пытаясь освободиться.

- Слышь, урод, - процедила она. – Живо отпустил, иначе кровью какать будешь.

Он не ответил. Лишь молча и методично продолжил фиксировать ее тело. Дернул за рычаг, соединенный цепью с ее связанными за спиной руками, заставив выгнуть спину и выпятить еще больше зад. Сабрина взвыла.

- Оставь ее в покое, - спокойно сказала Алина. – Тебе нужна только я.

Ли осклабился.

- Вот только не строй из себя героиню. Все герои кончаются там, где начинается боль. Если бы ты знала, что тебя ждет, ты бы захотела, чтоб тут оказалась не только толстожопая, но и все твои подружки. Помогли бы отсрочить на пару часиков конец.

- Зачем она тебе, если здесь я?

- Без нее я с тобой слишком быстро закончу. А я не хочу с тобой быстро заканчивать. Я хочу, чтобы ты умирала медленно. Толстожопая поможет мне спустить лишнее напряжение.

- Кого ты называешь толстожопой, гандон? – спросила Сабрина.

Ли ловко накинул ей на рот красный кляп-шарик на ремне и резко затянул.

- Я люблю молчаливых женщин, - наклонился он к ее уху. – И убиваю их быстро. Твоя подружка слишком много болтала в нашу прошлую встречу. Поэтому умрет медленно.

Алина попыталась оглядеться, насколько позволял ошейник, приковывающий ее голову к решетке.

Помещение было похоже на вырубленный в скале тоннель. В одном его конце виднелась лестница наверх. Другой терялся в непроглядном мраке. В круге света от тусклой лампы находились разнообразные металлические и деревянные конструкции, напоминающие то ли пыточные орудия, то ли приспособления для садо-мазо. Столы с распорками, лежаки с отверстиями и ремнями, столбы с торчащими во все стороны штырями. Противоположную стену занимал длинный стол, покрытый многочисленными трещинами и темными потеками и выглядящий так, словно на нем уже очень давно рубили туши. За спиной Алины тлел большой прямоугольный очаг и от жара ее спина уже истекала потом. Прядь волос прилипла ко лбу и лезла в глаза.

Ли подошел к ней и заботливо убрал локон за ухо.

- Жарко, правда? – спросил он. – Ничего. Я тебе помогу.

Он взялся за подол ее футболки и одним рывком разорвал ее надвое. Выбросил в сторону и долго смотрел и трогал ее груди.

- У тебя какая-то мания, рвать на мне одежду, - презрительно сказала она.

Как ни странно, у нее сейчас не было ни капли смущения. Смущалась она перед мужчинами. А этот хмырь был опасным, но все-таки насекомым.

Он с силой сжал груди, так что ей пришлось сцепить зубы, чтобы не застонать.

- Ждите, малышки. Дядюшка Ли скоро займется вами, - сказал он и вернулся к Сабрине.

Достал длинный нож и быстро распорол ее джинсы. Сабрина замычала и задергалась.

Ли грубо схватил ее за промежность.

- Тихо, жопастая. Ты же у нас вроде бы Мисс Среда. Настал твой день.

Он присел между ее ног, раздвинутых и прикованных к отросткам лежака. Развел в стороны ягодицы и полюбовался открывшейся картиной.

- Слушай, Ли, - сделала последнюю попытку Алина. – Ты же понимаешь, что это все. Мое письмо уже ушло к вашему высокому начальству. Тебе с Баргасом крышка.

- Да плевать мне и на письмо, и на Баргаса, - Он развел пальцами половые губы. Сабрина заверещала и задергала задом. – Ты же знаешь. У меня теперь на все индульгенция есть.

- Ты о чем? – не поняла Алина.

Он нехотя оторвался от девичьей промежности.

- Вот об этом.

В его руке блеснул качающийся на цепочке медальон. Черненый кракен казалось шевелит щупальцами.

- Знак принадлежности к элите, - заявил он. – К людям, которым все можно. Взрывать, сжигать, насиловать, убивать. Делать с другими все, что в голову взбредет.

- Это просто медальон. Сам по себе без денег и власти он ничего не значит.

Он визгливо засмеялся.

- Ошибаешься, курочка. Это пропуск в запретный мир. Выход на новый уровень. Без него я подбирал отбросы. С ним получу доступ к более качественной еде.

Она похолодела.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь. Какие еще отбросы?

- Всякие. Крестьянки, нищенки, аборигенки. Кто и так никому не нужен.

Он прошел к дальнему концу помещения, туда, где начинался мрак. Его голос звучал оттуда как из бездонной бочки.

- Но я все равно каждую из них помню. Их визги, мольбы, крики. Ужас в глазах, когда они, наконец, понимали, что на помощь никто не придет.

Вспыхнул свет, вырвав из темноты еще одну часть помещения.

Это действительно был то ли тоннель, то ли шахта. За новым кругом света снова начиналась тьма.

Рядом с Ли виднелась чья-то фигура, невысокая, даже ниже его ростом, и сперва Алина решила, что это живой человек, который все это время стоял в темноте и чего-то ждал. Потом она разглядела невысокий постамент и подумала, что это статуя. Когда она рассмотрела фигуру получше, ее сотрясло от ужаса и отвращения.

Это было чучело молодой обнаженной девушки. Ее некогда смуглая кожа была теперь темно-серой. Лицо было скрыто за копной