Вселенная на четверых (СИ) - Скибинских Екатерина Владимировна

— Простите, госпожа, но… зачем? — прозвучал его осторожный вопрос. Но уже в следующих словах отчетливо прослеживались искры явно усиленно подавляемого гнева. — Вы хотели наказать его за пролитое вино, вам это удалось. Вы считаете, что недостаточно указали ему степень своего расстройства?

— Я считаю, что это не твое дело, — процедила я, сердито сверкнув глазами. — И я хочу играть с ним еще. И не один раз.

И замерла, понимая, что, если и он сейчас скажет что-то об адреналине, во-первых, я сильно разочаруюсь в медике, который все же чем-то неуловимо отличался от остальной команды, а во-вторых, просто взорвусь и сделаю нечто в духе Астрид, не сумев сдержать бурлящие во мне силы.

— Простите, госпожа, — опомнился Рейн, на миг опустив взгляд, и продолжил уже спокойнее: — Я просто хочу сказать, что полное восстановление требует длительного и дорогостоящего лечения. Можно, конечно, засунуть его в регенеративную капсулу, но она залечит лишь поверхностные повреждения.

— Да-да, мне уже сказали. И тогда он скончается от любого пореза.

— Не только. В любом живом организме происходит постоянный процесс обновления клеток, что, собственно, и является регенерацией. У кого-то скорость этого процесса быстрее, у кого-то медленнее, но это то, что позволяет нам оставаться живыми, грубо говоря. У него же эта функция организма просто отключена напрочь, атрофировалась под воздействием препарата. Даже если его вообще не трогать — он погибнет, не приходя в сознание.

— Машхараза, Рейн! Ну так лечи его! Сколько раз мне повторить свой приказ?!

— Простите, госпожа. Я должен был передать вам всю информацию прежде, чем предпринимать шаги, чтобы не получилось как в прошлый раз, — тихо добавил Рейн, едва заметно передернувшись.

Я сделала глубокий вдох, успокаиваясь. Не надо быть гением, чтобы понять: в прошлый раз, видимо, Рейн все же пытался кого-то вылечить любой ценой, но Астрид не оценила.

— Напомни, кого ты спасал в тот раз? — все же спросила, желая проверить свою догадку, а заодно окончательно определиться с тактикой поведения.

— Дрейка, госпожа, — совсем тихо произнес он, опустив взгляд. Но я успела заметить, как в его глазах отразилась злость и печаль. Что, в общем-то, подтверждало мои догадки: ничем хорошим для Дрейка это тогда не закончилось. Особенно учитывая, что ныне никого с таким именем среди команды нет.

— Да, точно, еще одно разочарование… Рейн, не стань следующим. Вылечи заиртанца, он мне нужен, — жестко припечатала я. И, действуя по наитию, шагнула к нему и взяла двумя пальцами за подбородок, вынуждая поднять голову и смотреть мне в глаза. — Надеюсь, ты сейчас не раздумываешь над тем, как бы убить его, прикрываясь несработавшим лечением?

Рейн вздрогнул, на его лице на миг отразилась то ли досада, то ли… Нет, слишком быстро, так и не успела толком разобрать, что за эмоция там промелькнула. Но что такие мысли уже начали закручиваться в его голове — это факт.

К тому же я не могла не понимать, что он буквально подталкивал меня к мысли, что возиться с парнем нет смысла. Тоже считает, что лучше смерть, чем жизнь в качестве моей игрушки? Ох, Астрид, какой же ты тварью была…

— Разумеется, нет, госпожа. С чего бы мне пытаться прервать его жизнь? Раз таков ваш приказ, я сделаю все возможное, чтобы он выжил, — тем не менее ответил Рейн безукоризненно вежливым и спокойным тоном.

— С того, что для тебя это не новый опыт. Кто знает, скольких еще невинных ты готов отправить на тот свет? — пробормотала я, больше обращаясь сама к себе.

Мужчина дернулся, будто от удара, выскальзывая из моих рук. В его взгляде теперь кипела жгучая ненависть.

— А вы? Госпожа… — процедил он с вызовом, последнее слово буквально выплюнув.

— Нарываешься, — кивнула я, признавая очевидное. — Тянешь время, рассчитывая, что я разозлюсь и затею игру с тобой, а тем временем жизнь этого раба окончательно угаснет? Разве в медицинской академии не учат, что в некоторых случаях бездействие даже хуже умышленного убийства?

И удовлетворенно кивнула, отметив проявление на лице Рейна растерянности, сожаления, злости и едва ли не отчаяния. Похоже, случайно попала по больному. Но он в самом деле меня разозлил своими высказываниями. Пусть я и понимала, что отвечал он в первую очередь Астрид, но у него в медотсеке сейчас лежал тот, кто в нем нуждался, пока он страдал хренью!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Простите, госпожа. Разрешите вернуться в медчасть? — осведомился он глухим голосом, отведя взгляд.

— Иди. Отчет по состоянию парня скинь мне на коммуникатор, — кивнула я, стараясь не выдать эмоций. — Да, и сообщи мне сразу, как он начнет приходить в себя. Говорить с ним кому-либо запрещаю. Это ясно?

— Да, госпожа, — кивнул Рейн и поднялся с колен. Но у двери остановился в некой нерешительности. — Госпожа? Лечение затянется на пару недель. И потом еще пару месяцев его регенерация будет весьма низкой, даже с регенеративной капсулой…

— Это ты мне так пытаешься сказать, что особо развлечься с ним в ближайшее время мне не удастся? — насмешливо хмыкнула я. — Свободен, Рейн.

Глава 44

Стоило дверной панели встать на место после его ухода, как я позволила вырваться вздоху, полному облегчения. Что парня все же можно спасти — уже хорошо. Астрид не бедствовала, а значит, на препараты, сколь бы они дорогостоящими ни оказались, деньги найдутся.

Интересно, как парень вообще попал в рабство? Не похож он на того, кто всегда находился в этом статусе… И, толком не додумав даже эту мысль, поняла, что мне известен ответ на этот вопрос. Стоило только вспомнить заказы, которые находились в базе Паско.

То есть это обычный человек, или кто он там, которого кто-то просто похитил и сделал имуществом? Даже не за какое-то преступление, а просто так?!

Словно этого было мало, чтобы я загрузилась по полной, мой коммуникатор завибрировал. На экране высветилась надпись: «Вызывает Паско Палагерте». Не раздумывая, приняла вызов.

— Астрид, звезда моя… — начал он, но я, пребывая не в лучшем расположении духа, прервала его:

— Да, Паско, виделись уже. Ближе к делу.

— Я изучил видео из игровой, — тут же перешел он на деловой тон.

— Виновник найден? — насторожилась я.

Не то чтобы это было так уж важно, но… Да, черт их дери, мне в самом деле было важно знать, что за тварь совершила такое с парнем! То ли кровожадность Астрид просыпалась, то ли в данном вопросе мне и собственной хватало с лихвой. Но мне безумно хотелось, чтобы тот, кто сделал это, практически убив парня, понес наказание. Можно такое же…

Так, Ася, спокойно, всех не спасешь, каждую несправедливость не изменишь, а ты не в том положении, чтобы пытаться изменить что-то в мире, где такие ситуации — это норма.

— Да в общем-то, и нет виновника. Мои живые андроиды восприняли приказ слишком буквально. Рабу, совершившему тяжелый проступок, полагается наказание, кому, как не тебе, знать. Но когда с ним закончили, он был в сознании. Видимо, система не рассчитала, — заюлил мужчина. — Ты ведь не затаила обиду на старину Паско?

Захотелось просто отбросить коммуникатор подальше, чтобы не слышать этого. Шваркнуть об стену, чтобы разлетелся на мелкие кусочки…

— Его избили кнутом, смоченным антирегенеративной настойкой. Так трактовали мои слова? — вместо этого поинтересовалась я холодно.

— Да тут понимаешь, в чем дело, — снова замялся мой собеседник. — В базе отсутствует запись команды. Это сделал другой андроид. Возможно, стандартная настройка подготовки девайсов сбилась. Он сейчас на перепрошивке на случай, если его взломали. Любая техника рано или поздно приходит в негодность, ты же понимаешь…

— Угу. А трахнули его тоже андроиды? — процедила я язвительным тоном. Возникла мысль, что мужчина кого-то покрывает… Вот только какой в этом смысл?

— О чем ты? — искренне удивился он, но тут же сам ответил: — А, точно, на записи до наказания было еще кое-что. Между рабами всякое случается, какие-то свои конфликты, выяснения иерархии. Нет ничего удивительного в том, что, увидев прикованного заиртанца, которому жить осталось не так долго, учитывая, кого он разгневал, другой раб воспользовался возможностью отыметь его напоследок. А может, их и вовсе связывали какие-то свои отношения, кто ж их поймет? У твоих разве не так?