'Канцелярская крыса' - Константин Сергеевич Соловьев

нем. Что он за человек, что из себя представляет… Ничего такого.

Коридорный, парень лет четырнадцати с явной примесью полинезийской крови в жилах, нахмурился.

- Тукуа ахау[17], сэр, ничего такого я не знаю. Моя забота багаж таскать и полы драить… Я никогда не болтаю с постояльцами. Мне за это может крупно влететь.

- Может, ты и не болтаешь, но у консьержа есть гостиничный журнал. В котором наверняка указано, откуда этот мистер Иггис явился, чем занимается и все такое прочее, ведь так?

- Сэр! – взгляд коридорного вспыхнул праведным возмущением, - У меня нет права смотреть гостиничный журнал! Даже не просите, сэр! Ни за что, сэр! Извините, сэр!

Герти вздохнул. Но не сдался. Умение справляться с проблемой любой сложности постепенно, находя к ней верный подход, отличает опытного деловода от простого парня с улицы. Герти считал себя опытным деловодом.

- Слушай, приятель… Я не замышляю ничего дурного. Просто мне интересно узнать кое-что про этого человека. В этом же нет ничего плохого?

- Не знаю, сэр, и знать не хочу. Только не занимаюсь я таким. Приятного вам…

- Обожди здесь!

Вернувшись в номер, Герти принялся копаться в багаже. Саквояж так исхудал за последние две недели, что напоминал оголодавшую лошадь с ввалившимися боками. Что же до содержимого чемодана, оно могло бы уместиться в кармане сюртука. Но все же кое-какие мелочи там оставались. Преимущественно те, от которых отказались даже в ломбарде. Кажется, ему попалось что-то, имеющее ценность – хотя бы в глазах мальчишки.

- Гляди, - Герти продемонстрировал коридорному небольшой прямоугольный предмет, - Это твое. Как тебе такая сделка?

- Что это сэр?

- Мыло. Грушевое мыло из Лондона. Цена ему пенни или три. Немного, конечно, но зато у него отличный запах, в Новом Бангоре такого наверняка не варят…

- Нет, что это такое, сэр?

- Ах, это… Симпатичные леди, верно? Это Аделина Пати, это Мэри Андерсон, а это…

Коридорный смотрел на миниатюрные портреты актрис, широко раскрыв глаза. Старому Генри Уорду, изображенному в центре, внимания, похоже, не перепало вовсе[18]. Ну да, сообразил наконец Герти, для мальчишки из гостиничной обслуги эта обертка от мыла выглядела, наверно, подлинным сокровищем, стоившим ощутимо больше трех пенсов. Да что там три пенса, за изображения таких красоток можно задуматься даже о переоформлении прав на свою бессмертную душу или, как минимум, ее уступке во временное пользование…

- Идет, сэр, - коридорный проворно спрятал грушевое мыло в карман униформы, - Значит, вы про мистера Иггиса, так?

- Про него самого. Улучи момент и загляни в гостиничный журнал, а потом…

- Нет нужды, сэр.

- Почему?

- Я и так всегда читаю, что в нем написано. Сейчас… Так, семнадцатый номер... Мистер Тэнли Иггис из Бирмингема. Торговый агент компании «Арчиссон и Тоддл». Изучает рынок Нового Бангора на предмет сбыта лекарств для лошадей.

- Вот как? Очень интересно. Весьма признателен, юный джентльмен, твоя способность к анализу информации, несомненно, хорошо послужит тебе в будущем.

Мысли Герти уже кружились вокруг Бирмингема и компании «Арчиссон и Тоддл». Ах, если бы была возможность телеграфировать в Лондон, чтобы запросить все, что есть у тамошней канцелярии по поводу этой компании! Он бы быстро выяснил, состоит ли у них в штате некий мистер Тэнли Иггис… Только вот нечего об этом и думать. Даже найди он деньги на телеграмму, едва ли лондонская канцелярия удовлетворит его любопытство. Младший деловод Уинтерблоссом не имеет подобных полномочий, ну а про полковника Уизерса там явно не слышали. Выходит, цена этой информации, переданной мальчишкой, ноль, поскольку никакой действительно стоящей информации из всего этого не выудишь. Герти огорчился. Ему было не жаль упаковки грушевого мыла, но мириться с поражением, пусть даже и пустяковым, было неприятно.

- Сэр… Сэр…

- Что? – Герти обнаружил, что коридорный все еще стоит перед ним и мнет в руках форменную кепи.

- Этот мистер Иггис из Бирмингема...

- Да?

- Если позволено будет заметить… - мальчишка мялся, собираясь с духом, и наконец выпалил, - В общем, ни из какого он не из Бирмингема, вот что. И в лекарствах для лошадей разбирается не лучше, чем наш швейцар Муан во французских винах.

Герти опешил, хоть и старался не подавать виду:

- Отчего такие выводы?

- Тино нгавари[19], сэр. В первый же день, как мистер Иггис прибыл, наш управляющий попросил его осмотреть Оук, обещав за это несколько шиллингов. У нас тут, сэр, сложно с лошадиными докторами…

- Что за Оук?..

- Это наша лошадь, сэр. Держим при гостинице, возит воду и уголь.

- И что же?

- Мистер Иггис осмотрел ее со всех сторон, разве что хвост не щупал. И сказал, мол, кобыла уже стара и, по всей видимости, у нее сап.

- Что же в этом такого? Лошади часто болеют сапом.

- Да, сэр. Только дело в том, что Оак не кобыла. Это самый обыкновенный мерин, сэр.

Воцарилось недолгое молчание, на протяжении которого Герти в некоторой задумчивости барабанил пальцами по дверному косяку.

- Ладно, допустим, этот мистер Иггис не первый специалист по лошадям в этом полушарии.

- Честно говоря, сэр, единственное, что он наверняка знает о лошадях, это то, где у них перед, а где зад.

- Хорошо, но отчего ты решил, что он не из Бирмингема?

Коридорный отчего-то смутился еще больше.

- Я немножко проверил его, сэр. Поздравил мистера Иггиса с тем, что «Эвертон» на этой неделе вышел в финал Кубка Англии.

- Любишь футбол?

- Аэ[20], сэр! Читаю обо всех матчах в газетах. Некоторые постояльцы покупают спортивные листки и выбрасывают, а я…

- Лучше бы ты читал классическую прозу, - не удержался Герти, впрочем, быстро отбросив неуместный в данном случае менторский тон, - И что он ответил?

- Поблагодарил за хорошие новости.

- Все еще не понимаю, что за выводы ты из этого сделал.

Коридорный взглянул на Герти, как на несмышленого школьника, которому надо объяснить разницу между ручьем и Темзой.

- «Эвертон» не из Бирмингема, сэр. Это ливерпульский клуб.

- Едва ли это можно считать веским основанием. Я и сам не заметил бы подвоха. Вероятно, он попросту не увлекается футболом.

«Так же, как не увлекается стрельбой, картами, гольфом, экономикой, спиритизмом, ценами на газ и ближневосточным вопросом, - мысленно добавил Герти, -