Повязанный кровью - Павел Корнев

Дежурившие на въезде стражники в легких доспехах из проваренной кожи к приезжим особо не цеплялись, багаж не потрошили, но нет-нет, да и выдергивали из монотонно бредущего в обе стороны потока подозрительных на их взгляд личностей. Кого-то отпускали сразу, кого-то отправляли в комендатуру, но сила применялась лишь в исключительных случаях. Столичные жители по праву гордились, что их город считался одним из самых безопасных и спокойных поселений.

Прикрепленные к посту монахи в балахонах ордена Святого Патрика в сторону дороги, казалось, не глядели вовсе, но впечатление это, без всякого сомнения, было далеко от действительности – недаром при них постоянно дежурил посыльный. Да и десятник время от времени спрашивал у монахов совета относительно то одного, то другого остановленного для досмотра путника.

К моему немалому облегчению, ни вооруженные глефами и короткими мечами стражники, ни степенно перебиравшие четки монахи никакого внимания на нас не обратили, и мы спокойно миновали сначала один, а потом и второй пост. Арчи уверенно вел нас к постоялому двору, и мне оставалось лишь тащиться следом и не терять его из виду на заполненных людьми улицах.

А это оказалось весьма нелегко – словно приехавший из провинции крестьянин, я вертел головой по сторонам и несколько раз даже поймал себя на желании выругаться от восхищения. И было от чего: вздымающиеся к небу колокольни и кажущиеся невесомо-ажурными башни, цветные витражи фасадов, влажный мрамор фонтанов и статуй, резные гранитные лестницы, засаженные цветами клумбы и газоны, сложные системы постоянно вращающихся флюгеров, каменные мостовые с понижениями дождевых стоков и коваными решетками ливневых канализаций… Первое время все это притягивало взгляд и заставляло оглянуться, пытаясь понять, как местные жители могут спешить по своим делам, не обращая внимания на такую красоту.

Потом это великолепие примелькалось и на первое место вышли люди. Столь пестро и непохоже одетых горожан мне не доводилось видеть даже на рынке Геладжио. С любопытством осматривались по сторонам наряженные в свободного покроя шаровары и не по погоде легкие цветастые рубахи бритые наголо заозерцы. Целеустремленно шагали по своим делам пепельноволосые выходцы из Норлинга, отличительной чертой которых являлись едва доходившие до середины бедра плащи, короткие изогнутые сабли и множество золотых украшений. В сопровождении слуг и оруженосцев по улице проехал черноволосый полесский рыцарь с серебряным волком на зеленом поле герба. Приезжий крестьянин вел под уздцы запряженную в тяжело нагруженную телегу гнедую лошадь, а бородатые батраки присматривали, чтобы ни у кого не возникло желания стащить привезенные на рынок товары.

Местных жителей на улице тоже хватало, и они были одеты не менее пестро, чем приезжие. Преобладали темно-синие и зеленые камзолы, коричневые и серые плащи, невысокие кожаные сапожки и туфли с длинными острыми носами. А еще – белоснежные манжеты и кружева, шляпы с перьями и береты дворян и преуспевающих купцов. И, конечно, сутаны и подпоясанные веревками балахоны священников, монахов и послушников. С поясов многих горожан свисали кинжалы и короткие шпаги – оружие скорее церемониальное и статусное, нежели боевое.

Кстати, именно из-за оружия стражники нас первый раз и остановили – очень уж вызывающе смотрелся фламберг за спиной у Арчи. Да и мои мечи под плащом натренированный взгляд замечал моментально. И кому-кому, а городским стражникам грех было жаловаться на отсутствие практики, так что по мере продвижения к центру города цеплять нас стали почти на каждом перекрестке.

– В старом городе ваши патенты не действуют, – предупредил нас один из стражников – мрачный седоусый верзила – и наконец вернул изученные вдоль и поперек бумаги.

– В курсе, – кивнул Арчи и поправил петлю с мечом.

В который уже раз спрятав церковный патент, я отвесил затрещину пытавшемуся стянуть у меня с пояса кошель чумазому мальчугану, покачал головой, дивясь столь грубой работе столичных карманников, и больше по сторонам уже не глазел. Попадется кто чуть более ловкий, и будешь потом локти от досады кусать.

– Ну что, глаза на лоб еще не вылезли? – снисходительно похлопал меня по спине Шутник.

– Да прям уж, – как можно небрежней отмахнулся я.

– Ну это еще окраины, вот Остров Семи Угодников увидишь, посмотрю я тогда на тебя, – фыркнул Габриель.

– Куда прете?! Дорогу! – Кучер в синей с серебряным шитьем ливрее, привстав на козлах кареты, вовсю размахивал хлыстом, но горожане и без этого резво разбегались в стороны.

Карета прогрохотала по брусчатке, едва не размазав нас по высокому ограждению моста, под которым протекала речушка, больше напоминавшая широкий ручей.

– Выродок, – разглядев на дверце герб с крылатым змеем и тремя белыми бутонами роз, я сплюнул в воду и проводил взглядом пристроившихся на задках кареты дюжих телохранителей – два крепкого сложения парня в поддетых под плащи кожаных доспехах настороженно оглядывали толпу. Следом за каретой проскакали трое верховых.

– Кейн, Габриель, – позвал нас Арчи, – нам сюда.

Свернув в проулок, мы через полсотни шагов вышли к окруженному стенами соседних домов небольшому тенистому дворику. Арчи провел нас мимо выложенного мраморной плиткой пруда с декоративными рыбками и остановился рядом с увитой диким виноградом террасой.

– Куда это ты нас привел? – подозрительно посматривая по сторонам, осведомился Шутник.

Я присел на бортик пруда и тоже оглядел дом. Странное местечко. Вроде вывески над входом нет, и мраморные ступени сильно вышарканы, но внутри чисто, а расставленные на террасе плетеные стулья, кресла-качалки и примостившийся на низеньком столике в углу кальян как-то не вязались с захудалым постоялым двором, в который обещал привести нас Арчи.

– Добро пожаловать в мое скромное заведение, – вышел к нам навстречу чисто выбритый мужчина средних лет с сединой в темных волосах. Судя по легкой картавости, уроженец Полесья. – Не обещаю вам самую шикарную кухню во всем городе, но еще никто не жаловался, что ушел из-за стола голодным.

– День добрый, мастер Филипп, – очень вежливо поздоровался с хозяином Арчи. – Хороший стол – это замечательно, но нас больше интересует крыша над головой…

– За себя говори, – тихонько пробурчал ему в спину Шутник.

– …тишина и покой, которые, уверен, привлекают к вам не меньше посетителей, чем мастерство поваров, – сделав вид, что не расслышал реплику Габриеля, продолжил Арчи.

– Я не продаю тишину, тишину каждый мой гость приносит с собой сам, – усмехнулся Филипп. – Три комнаты на втором этаже вас устроят?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});