Нансен - Александр Таланов

К счастью, цинга не рискнула ступить на палубу «Фрама». Блессинг, врач экспедиции, в эту первую зимовку «жаловался» на полную безработицу. Долгое время тщетно ожидая пациентов, он в конце концов с отчаяния принялся лечить собак. А при ежемесячных обследованиях здоровья участников экспедиции, ему ничего не оставалось, как только констатировать, что они становились лишь здоровее.

То была величайшая заслуга начальника экспедиции, который взыскательно заботился о физическом состоянии экипажа «Фрама». Секрет успеха заключался в тщательно продуманном ежедневном рационе.

И «духовная» пища тоже играла в этом деле не малую роль. Участники экспедиции усердно пользовались богатой судовой библиотекой. Книги были их постоянными неоценимыми спутниками, они превратили «Фрам» в культурный оазис среди великой ледяной пустыни.

Спортом занимались все обитатели «Фрама». Соревнования в стрельбе из револьверов и ружей устраивались часто, всякий раз при том победителям вручались шуточные призы. Особенно любили фрамовцы состязаться в беге на лыжах и охотиться на медведей, что, кроме спортивного интереса, приносило также существенную пользу для пополнения запасов свежего мяса.

По окончании дневных работ, после ужина, некоторые принимались играть в карты, шахматы, хальму. Кто-нибудь исполнял на органе любимые музыкальные пьесы. Или Иохансен брал гармонику и наигрывал незамысловатые популярные песенки. Его коронными номерами были: "О Сусанна" и "Переход Наполеона через Альпы в открытой лодке".

Строго размеренный режим и неуклонное выполнение всеми своих обязанностей сплотили участников экспедиции в дружную здоровую семью, в которой сам начальник экспедиции был первым среди равных.

Уже в середине октября «Фрам» попал в тиски. Именно эту опасность в свое время пророчили оппоненты Нансена. Льдины, теснясь и громоздясь одна на другую, образовали высокие валы, которые напирали на судно со всех сторон. Казалось, они напрягали все свои титанические силы, чтобы стереть «Фрам» в порошок.

Сжатия начинались обычно слабым треском и шипением у бортов. Усиливаясь, они переходили через все тона: жалобно плакали на высоких звенящих нотах, злобно стонали, грохотали громоподобно.

Как выдерживал «Фрам» ледовые штурмы? Корпус его содрогался, дергался и подымался кверху, сначала рывками, затем тихо и плавно. Происходило именно то, что предсказывал Нансен при проектировании судна.

Но случалось, что атаки на «Фрам» наносили ему и ощутимые раны. Однажды ночью льды в таком количестве обрушились на кормовой якорь и его стальной трос, что пришлось разрубать трос. Потом опасность стала грозить собакам и лодкам на палубе. К счастью, льдина треснула при этой атаке.

Величественное зрелище представляли столкновения громадных льдин, когда на пути своем они встречали другие, себе подобные громады. Кругом все громыхало, скрежетало, ломалось, наконец разверзались черные бездны и туда устремлялась вода. Притом слышался грохот, точно от мощного водопада, и выстрел за выстрелом, как при пушечной канонаде.

Удивительно ли, что Нансен и его товарищи по экспедиции гордились своим кораблем, так стойко выдерживающим грозные ледяные штурмы? К «Фра-му» они относились почти как к живому существу, как к могучему и доброму другу. Даже праздновали его день рождения. В тот день провозглашались тосты за здоровье любимого корабля и выдавался шуточный, сделанный из дерева "фрамовский крест" — за меткую стрельбу.

В конце октября солнце скрылось совсем. Но в помещениях «Фрама» было светло: горели электрические лампочки. Не страшна ночь, если ветряной двигатель так безотказно дает электроэнергию.

Странное, фантастическое впечатление создавал этот ветряной двигатель, уверенно махавший черными крыльями среди вздыбившихся сверкающих торосов — как будто грозил вторгнуться еще дальше в мертвое царство холода.

Люди живут воспоминаниями и надеждами. Отрешенность от остального мира заставляла Нансена еще острее вспоминать прошлое и надеяться на будущие радости. Никогда, однако, он не отрывался от настоящего, да, впрочем, оно само не давало забыть о себе. Природа являлась повседневным и главным напоминанием действительности. Проявляла она себя не только в жестоких ледяных сжатиях, но и в грандиозных сполохах колдовской красоты.

Северное сияние… В усыпанной звездами синеве неба сверкали безустанно мятущиеся лучи. Словно по мановению волшебного жезла, происходила великолепная игра красок. Сперва неуверенно трепетали желтые дуги, их обвивали широкие зеленые, а затем рубиновые муаровые ленты. И вдруг в небо взвивался огненный змей; сверкая все сильней и ослепительней, он распадался на множество себе подобных пламенеющих существ. Все они взметались к зениту, озаряемые золотыми снопами. Свет их колыхался, вспыхивал ярко, внезапно слабел и исчезал с такой же сказочной мгновенностью, как и возникал. Огненно-световые потоки полыхали в небосводе, иногда создавая фантасмагорию, превосходящую всякое воображение. Дивные явления эти подавляли своим величием и, казалось, вот-вот дойдут до такого предела, что рухнут небеса. Свершались они с какой-то удивительной оркестровой организованностью, словно управлял ими опытный дирижер, в совершенстве властвующий над подчиненными ему инструментами. Иной раз он как будто разыгрывал драматическую симфонию, доходившую до высшего пафоса, а бывало, думалось, что происходит лишь бравурная игра со сверкающим фейерверком в финале.

Незаметно пришел новый, 1894 год. Новогодняя ночь, по словам Нансена, была прекрасна, как только может быть прекрасна эта ночь. И украшало ее своими развевающимися лентами волшебное северное сияние. Мертвенная ледяная равнина ожила в свете ее сполохов, и четкими силуэтами выступили заиндевевшие мачты "Фрама".

Экипаж корабля торжественно отметил наступление новой даты. В кают-компании появились бережно припасенные для такого случая лакомства и подарки Нансен произнес краткую речь, в которой поблагодарил товарищей за дружный труд и отметил, что минувший год, в сущности, принес одно хорошее.

Что за беда, если «Фрам» дрейфует временами то к северу, то к югу? Достижение или недостижение полюса является, по существу, вопросом тщеславия; это детская болезнь, которую надо преодолеть. Принести пользу для науки — вот главное.

"Фрам" прошел вдоль берегов Азии, где скептики пророчили большие трудности, и уже забрался далеко на север. Судно вмерзло в лед так, как хотелось притом оно превосходно выдерживает сжатия и легко выскальзывает кверху, несмотря на перегруженность углем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});