Рэнт: биография Бастера Кейси - Чак Паланик

Лью Терри: Отец парня в квартире со мной, а в ванной кто-то шерудит. Взломщик. Эти хитрые ворюги видят в газете некролог или статью о том, как кто-то коньки отбросил, и вламываются, чтобы утащить стерео, телевизор, лекарства. А раз наш вор в ванной, значит, нарик роется в аптечке.

Папашу это не слишком беспокоит. И грустным он тоже не кажется. Гладит ладонью стену, щупает краску.

Дверь туалета раскрывается, оттуда выходит девушка. Одна ее рука какая-то больная, а в другой она держит мусорный пакет из черного полиэтилена. Смотрит на меня и папашу и спрашивает:

— А вы, блин, кто?

А этот мужик улыбается. Лыбится как обезьяна. Отходит от стены и говорит:

— Эхо... Как, черт возьми, приятно снова тебя видеть!

Айрин Кейси: В то утро, когда Чет поехал в аэропорт, чтобы забрать Бадди из города, он рассказал мне очень странную штуку. Напомнил о коричневых обоях с ковбоями, что мы повесили в комнате Бадди. Сказал их снять. Отпарить и сорвать.

И велел посмотреть, что прячется в стене за каждой козявкой, которую прилепил туда мальчик. Тогда, мол, я в жизни никогда не буду нуждаться. Только сказал надеть резиновые перчатки, прежде чем браться за козявки.

Лью Терри: А эта девушка с больной рукой и мусорным пакетом смотрит на папашу и говорит:

— Мы знакомы?

Наш фермер Джон кивает на черный полиэтиленовый пакет и спрашивает:

— И ради чего тут было вламываться?

— Рэнт дал мне ключ, — говорит девушка.

А он ей:

— Извини. Я, кажись, забыл.

Девушка обращается ко мне:

— Знаете, кто такой порно-приятель?

Мол, на случай смерти многие договариваются с близким другом, чтобы тот обыскал весь дом и забрал наркотики и секс-игрушки. Всякий хлам, о котором не должны знать родители. Она болтает пакетом в руке и говорит папане:

— Все, что вам не надо знать о сыне, здесь, в пакете.

Шот Даньян (автосалочник): Мы все беспокоились за Эхо. Я сам пошел ее навестить. Принес ей однажды вечером пакет куриного супа из кулинарии. Хотел чтобы она ела. Мы сидели и разговаривали, и я не уходил пока она все не съела.

Чтобы не оставалось хвостов, я напичкал суп этими противозачаточными таблетками. Чтобы прочистить ее наверняка — конкретно напичкал.

Лью Терри: Отец парня начал опять ощупывать стены, касаться мягких черных комков, которые ну очень похожи на гашиш. Водит рукой по стене и даже не смотрит на девушку с пакетом, а сам говорит:

— Два старых порножурнала, остатки обезболивающего после единственного визита к дантисту, грязный вибратор и пара наручников, подбитых искусственным мехом.

Девушка заглядывает в пакет.

— Последние две штучки твои, — говорит папаша, — но можешь забирать все.

У девушки вырывается:

— Как, блин?!.

Роуми Миллс (уголовный следователь): Стандартная процедура — установить наблюдение за местом жительства всех, кто находился в эмоциональной связи с подозреваемым. Наши люди следили за квартирой Лоуренс и за квартирой подозреваемого. Мы знали, когда Честер Кейси появился и ушел, и можем подтвердить, что и он, и Эхо Лоуренс какое-то время находились там вместе с домоуправом, Льюисом Терри.

Лью Терри: Папаня трогает краску на стене и говорит: «Смотри сюда».

Показывает на комочек гашиша. Достает из нагрудного кармана своего комбинезона складной нож. Раскладывает его и втыкает в штукатурку. Я ему говорю: стойте! Залог за повреждения не покроет дырки в стенах!

Он двигает ножом туда-сюда в стене и говорит:

— Зато деньги, что ты спер, покроют.

Я ничего не крал. Я же говорил вам! И ему говорю, ничего я из этой квартиры не брал.

— Давай спросим продавца с Гринсон-стрит, — говорит папаша и вытаскивает лезвие из стены. Роется двумя пальцами в дырке. Достает что-то и стирает пыль. Золотая монета. — Это тебе ничего не напоминает?

Роуми Миллс: Менее ясно, почему Эхо Лоуренс после этой встречи пригласила отца подозреваемого к себе. И почему она пустила Честера Кейси жить в своей квартире.

На настоящий момент у нас нет никаких зацепок по поводу местонахождения Бастера Кейси.

Айрин Кейси: Когда я провожала Чета на тот самолет, он, наверное, боялся, что разобьется. Бедняга сказал мне:

— Рин, тебе в жизни пришлось несладко.

Сказал, что сожалеет обо всем, но, что любит меня. И всегда будет меня любить.

В последний раз, когда он посмотрел на меня из двери, куда пошел на посадку, Чет сказал:

— Ты была прекрасной матерью.

Шот Даньян: Обалдеть, в город является папаня Рэнта. Стопроцентно, абсолютно чокнутый. Селится с Эхо. Устраивается на старую работу Рэнта. В первый раз, как мы встретились, этот перестарок хватает меня рукой за шею. Щупает, прижимается ртом к моему и спрашивает:

— Соскучился?

Что, блин, не бред?

Когда я сказал «к моему», я имел в виду свой рот.

Лью Терри: Мы с девушкой-калекой смотрим, как отец этого погибшего парня ходит по комнате. Везде, где есть мягкий черный комок, он втыкает нож и достает золотую монету. Глядя на девицу, папаша говорит:

— У тебя в квартире в вашу последнюю ночь, когда ты заснула, Бадди наклеил на стены козявки.

Калека переспрашивает:

— Рэнт вытирал о мои стены сопли?

Везде, где есть комок соплей, говорит папаша, Рэнт оставил ей клад. Та не понимает:

— Как это?

Он говорит:

— На бешенство анализы можешь не сдавать, сразу начинай лечиться. А она ему: — Вы ведь не полицейский, правда?

32 — Оглядываясь назад

Руби Эллиот (детская соседка Рэнта): Я вам скажу, то, что муж бросил ее в аэропорту — еще не худшее, что случилось с Айрин Кейси.

Гленда Хендерсен (детская соседка Рэнта): Бейсин, Руби и я — мы ходили с Айрин в школу. Она вечно пропускала занятия. Ей было как будто все равно, что она явилась на свет без отца. У нее были великие планы. Вечно говорила, что пойдет в колледж или даже в армию, только бы отсюда уехать. Печально, что она так и не добралась дальше девятого класса. В то лето, когда нам было по тринадцать, ей, Бейсин, Руби и мне, мы совсем разгулялись и поздно приходили домой. А потом Айрин бросила подходить к телефону. Вообще все бросила.

Руби Эллиот: Между нами говоря, никто даже не удивился, узнав, что Айрин беременна. Говорят, уже была на третьем месяце, когда вышла за Чета. Еще рассказывают, что откуда ни возьмись на ее веранду поднялся Честер Кейси и спросил ее мать, Эстер, можно ли поговорить с мисс Айрин Шелби. Как будто он и Айрин совсем не знакомы. Честера у нас никто знать не знал. Явился ниоткуда, без работы, без семьи — просто начал ходить по Миддлтону и говорить: «Доброе утро, доктор Шмидт... Здрасьте, преподобный Филдс!» Знал всех по имени.

До того дня Эстер и не подозревала, что ее девочка беременная.

Доктор Дэвид Шмидт (миддлтонский врач): В любом случае ребенок был сыном Чета. Принимая во внимание возраст Айрин, мы хотели точно знать, не делает ли она ошибку, не выходит ли замуж, чтобы человек просто помог бы ей воспитать ребенка. Честеру было лет девятнадцать-двадцать. Мы сделали стандартный анализ на отцовство, и все генетические признаки показали, что ребенок его.

Оглядываясь назад, могу сказать, что по всем этим признакам ребенок был им самим. Гены оказались настолько близки, что различить их было невозможно.

Преподобный Кертис Дин Филдс (пастор миддлтонской христианской общины): Яснее всего я запомнил, как во время обязательного добрачного собеседования эта пара избегала любого обсуждения близости. Я предположил, что их щепетильность вызвана состоянием Айрин. Лекция на тему контрацепции означала бы попытку запереть сарай значительно позже того, как оттуда сбежала лошадь.

Объясняется ли это ее беременностью, не знаю, но я еще никогда не видел пару, настолько физически холодную по отношению друг к другу. Чтобы вы представляли себе, насколько: во время церемонии, когда я сказал Честеру, что он может поцеловать невесту, он поцеловал Айрин в щеку.

Доктор Дэвид Шмидт: Больше всего нас беспокоило, что Честер Кейси мог сам изнасиловать четырнадцатилетнюю Айрин Шелби, а обстоятельства заставляют ее выйти за насильника замуж. Распространенная трагедия в маленьких городках и на фермах: молодые люди попадают в ловушку и расплачиваются за свои оплошности всю жизнь.

Руби Эллиот: Все Шелби, по крайней мере женская часть, родились под несчастливой звездой. Прапрабабку Айрин изнасиловали. Когда прабабка Бел Шелби в тринадцать или четырнадцать лет шла домой из школы, на нее тоже напали. Какой-то пришлый. Шериф никого не поймал, но в результате у Бел Шелби родился ребёнок и этот незаконнорожденный ребенок — бабушка Айрин.

Всех женщин в семье Айрин будто преследует несчастье.

Бейсин Карлайл (детская соседка Рэнта): Только не смешите меня! Не называйте распущенность изнасилованием. Женщины из семьи Шелби вечно слоняются где попало. На них не проклятие, а позорное клеймо.