Не-я. Магическая академия. Выбор (СИ) - Девлин Денира

Даже когда увидела в дверях Фаргуса с довольно-торжествующим видом. Просто напряглась от его вида, как обычно. А вот когда за ним в кафетерий зашли еще двое широкоплечих молодых мужчин, из меня словно вышибло соломону.

Один, смуглый, черноволосый и черноглазый с хищными чертами лица тут же направился уверенной походкой к свободному столику. Фаргус жестом уступил дорогу третьему. Я разглядывала его во все глаза. В темных, почти черных волосах пестрели пепельные пряди — дань своему воздушному дару. Голубые глаза были холодного оттенка. Не того небесного в летний жаркий полдень, когда светило своими лучами достает до самых косточек, вокруг поют птички и благоухают сады. А зимнего, морозного, когда лед сковывает воду, а снег принимает голубой оттенок от синего морозного неба, ослепляя глаза.

Эти глаза остановились на мне и замерли. Лицо, на котором до этого были эмоции мгновенно заморозилось. Он смотрел на меня, не отрываясь.

— Нея, обслужи нас, пожалуйста, — почти нежно позвал меня Фаргус. — Это наша новая адептка Нея Черемиха с первого цикла, — представил он меня своим спутникам. — Очень дерзкая и черствая целительница. Тебе тоже она кого-то напоминает, да, приятель?

Обратился Фаргус к спутнику, не сводящего с меня глаз. Он так и остался стоять у столика, как вкопанный.

— Вот и я силюсь вспомнить, где видел эту девушку, и не могу вспомнить. Лицо кажется знакомым. Где бы могли встретиться? — задумчиво спросил он.

— У нас в поместье. Нея была у нас служанка, — положил мне руки на плечи сзади Ауруг. — Здравствуй, Нея.

Глава 40

— Ах вот оно что, — Фаргус бросил на меня пытливый взгляд как бы пытаясь вспомнить, но не мог.

— Да, ты видел ее в моем поместье, когда был у меня в гостях. Вот ответ, откуда тебе знакомо ее лицо, — сказал Ауруг и так крепко сжал меня за плечи, что я чуть не охнула.

— Понятно. Наверное. Не помню, — лицо Фаргуса разгладилось как у человека, решившего задачу, на которую у него не было ответа, что не сильно, но раздражало, как зудящий укус макора.

Наверное, я должна была испытать разочарование. Наверное… Но на меня сейчас обрушилось слишком много чувств, и я не могла выделить какое-то одно.

— Здравствуй, Ауруг, — я стряхнула с себя его руки с плеч и обернулась. — Ты вроде должен был вернуться только через два дня.

— Да… Получилось раньше, — смотрел он на меня взглядом, выворачивающим соломону наизнанку.

Пять лет назад. Поместье Литтерацев.

— Ну что, Пихша, видна ли карета молодого кирона? — в который раз за последний час беспокойно выбегала на крыльцо дородная кухарка Жалка и обращалась к степенному садовнику, наводившему последние приготовления в саду перед входом в замок.

У Жалки в руке каждый раз было что-то новое, то половник, то ложка для размешивания, то скалка, то венчик для взбивания. Пихша, делая паузу, словно ему доставляло удовольствие дразнить нервную кухарку, лениво отвечал одно и то же:

— Никак нет, кирона не видно, но с минуты на минуту будет.

Кухарка каждый раз при этом охала, подскакивала и неслась на кухню отдать очередные последние указания. Пихша довольно посмеивался в усы и лукаво щурил глаза.

Молодые служанки, в идеально чистых платьях, с кокетливыми украшениями на груди, которых ранее не наблюдалось — дешевые брошки, приколотые булавками веточки с ягодами ольши или распустившиеся бутоны занки — у кого на что хватило фантазии, сверкая глазами, толкаясь и глупо хихикая, толпились в дверях. Осторожно выглядывали и бросали взгляды на дорогу, чтобы только заслышав стук копыт лошадей и звуки несущейся кареты, тотчас же, как стайка испуганных птичек, разлететься по замку по своим местам.

И даже экономка Фелисия устало махнула на девушек рукой — замок был вычищен до блеска еще накануне. И хотя она пыталась призвать к порядку служанок, но приезд молодого хозяина был событием, которого ждали весь год.

Прошлым летом он поступил в магическую академию. Правда, до этого последний год он жил в столице, и я не видела кирона уже два года. Часть лета, до поступления, он провел здесь, в поместье. А вот меня на то время как раз хозяева забрали с собой в столицу. Так и получилось, что я единственная, кто не видел его два года.

Оживленное ожидание охватывало всех, поэтому управляющие ругаться не видели ни смысла ни желания.

Я же сегодня прислуживала сестре молодого кирона — кирии Алдае, которая не могла, как подобает аристократке ее уровня, чинно дождаться брата в замке, а выбежала за ворота на дорогу.

Она кусала губы и ногти в ожидании. И то ругалась, почему брат так долго не едет и заставляет ждать любимую сестренку, то в предвкушении от встречи кружилась и пела песни и болтала без умолку. О том, как они встрется, как он ее обнимет, закружит и может бросит высоко-высоко, как в детстве. И что наверняка, за первый цикл в академии, он научился уже многому, и стал настоящим магом. И сразу покажет ей все фокусы…

То, что брат ее уже владел магией и учился у лучших магов до этого года, она как будто забыла. Она ждала чудес как маленький ребенок. Словно он уехал не в академию, а куда-то в дальние страны или в сказку из книжек, которые стояли у них в библиотеке.

В академию магов принимали с осьмнадцати лет. До этого будущие маги учились в основном дома, так как в основной массе были аристократами и могли позволить себе нанимать учителей.

Алдая, как и брат, получала образование от лучших учителей дома, в поместье, а через три года ей, как и брату, надлежало явиться в академию магии. И ей не терпелось услышать впечатления брата об этом заведении.

Понять ее нетерпение я могла. Но мне было туго. Я стояла около дороги рядом с Алдаей столбом, держа в руках поднос с прохладительными напитками и графином. Стояла невыносимая жара, которая могла быть такой только в срединный месяц самого жаркого времени года.

Светило палило нещадно. Ни намека на ветерок. Плавилось все, что можно. Даже воздух, казалось, дрожал и был плотным. Осязаемым и вязким, как пар от горячей ванны, которую киронам сначала заполняли ведрами кипятка, а потом уже доводили до комфортного нагревания, разбавляя ледяной, стуженой.

У меня уже давно пересохло во рту, я стояла здесь уже почти четыре часа: Алдая была слишком нетерпеливой и вышла встречать брата заранее. Но лимонад на подносе предназначался не для служанок. Я смотрела на потеющий бокал и даже не могла глотать слюни: их не было. Язык опух и занял весь рот. Пот ручейками стекал со лба по лицу и по всему телу так, что хотелось чесаться. Руки уже дрожали, хотя поднос не был тяжелым. Сказывалось время держания. Но хуже было другое.

Уже несколько месяцев как у меня появились регулярные женские выделения, которые кратко называли регвами. Они начались у меня слишком рано, раньше, чем мне исполнилось тринадцать зим. Их появление сильно испугало старших подруг, они охали, цокали языками, неодобрительно качали головами и шептались, не желая, чтоб я их слышала. Но рассказать мне все равно пришлось.

Когда у девушки начинается регвы, она считается взрослой. Созревшей женщиной, готовой к браку и деторождению. Конечно, родись я аристократкой, это не играло бы никакой роли — их не выдавали замуж рано.

Обычно это случалось после двадцати. До сорока зим быть обручённой, но еще незамужней, было нормой. Ведь маги живут намного дольше обычных людей, и молодость растягивали настолько, насколько могли. Так куда спешить?

Сорокалетняя магичка, даже слабая, могла выглядеть как юная обычная девушка. А у сильной магички так вообще не угадаешь сколько ей лет. У мужчин же было еще проще, тут в этом плане как и у обычных людей. Их срок годности на брачном рынке не ограничен. Сильный целитель мог продлить молодость и жизненный цикл кому угодно. Лишь бы была возможность оплатить его услуги.

Глава 41

Я отвлеклась, раздумывая над этим, что позволило мне немного скрасить время ожидания. Но тут я вернулась к тому что меня тревожило — регвы. Женщины обрисовали мою незавидную участь: как только хозяева узнают, что у меня начались регвы, меня выдадут замуж. И ничего, что по возрасту я еще ребенок. Природа знает что делает. Регвы начались, фигура оформилась.