Идеальный джентльмен - Куив Макдоннелл

существует не так уж мало подобных людей.

– Виктор пьет ее? – спросил Реджи с ноткой отвращения, которую безуспешно пытался скрыть.

– Да. – Грегори встретил его взгляд прямо.

– И откуда эта кровь берется? – уточнила Ханна.

Вместо ответа отец Виктора сбросил рубаху и закатал рукав футболки, демонстрируя плечо, на котором виднелся ровный ряд следов от иглы, а когда оба журналиста невольно ахнули, поднял палец, прося внимания.

– Не спешите осуждать. Попробуйте понять. Виктор принимает только мою кровь, в очень маленьких количествах и разбавленную. Именно так мы с ним договорились. Если честно, он и без того слишком нервничал, когда приходилось брать чужую донорскую. Другие чаще всего пьют кровь животных, но не мой сын. – Грегори снова набросил на плечи рубаху и вздохнул. – Знаю, как это прозвучит, однако он веган.

– Что? – переспросил Реджи.

– Ага. Виктор не ест мяса и ничего животного происхождения. Кажется странным, учитывая его образ жизни, так? Только не для него самого. Он всегда обожал зверюшек. В прошлом году умер наш кот, так парень был безутешен.

– Понимаю, – кивнула Ханна.

– Можно поинтересоваться, почему сейчас? – посмотрел на собеседников Грегори. – То есть почему вы появились у нас на пороге именно сегодня?

– Произошел один инцидент, – ответила Ханна. – В котором участвовал кое-кто с клыками. Ну, знаете, обескровливание и все такое.

– Ясно, – произнес Грегори таким обреченным тоном, словно готовился к худшему. – Перво-наперво, когда это произошло?

– В воскресенье ночью, – отозвалась Ханна.

– Принято. В тот день мы с сыном поужинали – обычной едой – в восемь вечера, после чего он находился в подвале, репетируя с ребятами из группы с девяти до трех утра. Когда они разошлись по домам, я лично запер все двери. Над ними установлены камеры. Могу дать вам доступ к видеозаписи с той ночи и сообщить контакты Теренса и Рикардо, чтобы подтвердить все сказанное.

– Отлично, – пролепетала Ханна, слегка ошарашенная напором собеседника, который сам предвосхищал вопросы и предоставлял на них исчерпывающие ответы. Очевидно, он разбирался в таких делах гораздо лучше неопытных журналистов. – Того участника инцидента звали Филип Батлер, – добавила она, пытаясь перехватить бразды управления разговором.

– Никогда о нем не слышал, – покачал головой Грегори.

– Можно ли спросить об этом Виктора?

– Нет.

– Я понимаю причины вашего беспокойства. Позвольте заверить, мы не станем упоминать вас с сыном в статье, а просто хотим разобраться в ситуации.

– Послушайте, вы должны знать: Виктор – хороший парень, пусть и кажется слегка странным. – Грегори оперся руками на стол и наклонился к Ханне. – Он почти не покидает подвала, только изредка участвует с группой в концертах – последний был три года назад – да раз в неделю ходит на показы тематических фильмов в кинотеатр «Рокси». И на этом всё. Я лично привожу и отвожу сына на эти мероприятия, поэтому отлично осведомлен о его передвижениях.

– Но… – начал Реджи.

– Вы встречали Виктора?

– Нет, но видел его издалека в «Рокси».

– Как думаете, далеко он уйдет в Манчестере одетым таким образом? – перебил Реджи Грегори, упрямо выпятив подбородок. – Я вожу и забираю сына сам. И знаю всех его приятелей. Поэтому могу заявить, что он никогда не встречался с этим Филипом Батлером. А если вы начнете задавать вопросы, Виктор просто впадет в панику, закроется, и все труды психолога пойдут насмарку…

– Со всем уважением, мистер Гроббз, – медленно произнесла Ханна, переглядываясь с Реджи, – мы никого не хотим обидеть, но ваш сын – уже взрослый человек. Вы не можете знать всех, с кем он общается.

Грегори ударил ладонями по столу, заставив собеседницу отшатнуться от неожиданности, и тут же быстро извинился:

– Простите меня, я не собирался… – затем устало потер руками лицо и бросил на Ханну испытующий взгляд. – Я могу вам доверять?

– Э-э…

– Не утруждайтесь, – отмахнулся отец Виктора. – Глупый вопрос. Вы ответите одинаково в любом случае. Однако вот что хочу сказать: я выложил вам обстоятельства нашей с сыном жизни, чтобы вы приняли их во внимание из простой человеческой порядочности. Из уст бывшего копа это прозвучит бредом, но у вас лицо, которое вызывает доверие. Поэтому я просто вручу вам наше с сыном будущее, и будь что будет. – Он поднялся на ноги, пересек кухню, достал из шкафчика папку и положил ее на стол перед Ханной. – Это досье на всех, с кем общается Виктор. Хочу особо подчеркнуть, что большинство из них – всего лишь безобидные эксцентрики со странным хобби. Некоторые воспринимают его серьезнее, чем другие, но никто не совершает ничего противозаконного. Тех, кого особенно заносит, члены сообщества и сами изгоняют, а потом сторонятся. Мой сын и его друзья – сообразительные ребята. Однако в конце досье есть файл с несколькими парнями, к которым следует приглядеться, если начнет происходить нечто странное.

– Спасибо за доверие. – Ханна с трудом перевела изумленный взгляд с папки на Грегори.

– Да, вы правильно всё поняли, – вздохнул он. – Я почти шесть лет веду слежку за собственным сыном. Перед вами – результат наблюдений. На распечатку копии досье ушла остальная часть того часа, что вы сидели у нас перед домом. Если Виктор когда-нибудь об этом узнает, то перестанет со мной разговаривать навсегда. Наше будущее – в ваших руках. А теперь я хотел бы вернуться к работе, раз у вас больше нет вопросов.

Две минуты спустя пара журналистов снова уселась в «Ягуар».

– Черт возьми, – прокомментировал Реджи.

– Не то слово, – согласилась Ханна, протягивая ему папку с предоставленным Грегори Гроббзом досье. – Никому нельзя рассказывать, каким образом мы это получили.

– Договорились.

Опровержения и объяснения

Главная цель и основное стремление журналистов «Странных времен» заключается в предоставлении максимально точной, достоверной и объективной информации. Учитывая вышесказанное, в тех редких случаях, когда ошибки всё же встречаются, мы делаем все от нас зависящее, чтобы их исправить.

Данное опровержение написано по просьбе мистера Джонатана Фэйрберна, самопровозглашенного медиума и проводника в царство мертвых, который обратился в редакцию с требованием дать пояснения к той статье, где я отозвался о нем как о «шарлатане». По зрелом размышлении с радостью иду навстречу этой просьбе.

Мистер Фэйрберн действительно не является шарлатаном, и обращаться к нему подобным образом было бы вопиюще несправедливо по отношению к другим шарлатанам. Чтобы соблюдать точность в описании, его следует назвать жадным, беспринципным, мародерствующим паразитом с моральными принципами дизентерийной бактерии, который без стыда и совести вымогает обманом деньги у горюющих по умершим родственникам людей посредством дешевых салонных фокусов с особой аморальностью, какую не встретить даже среди политиков.

Надеюсь, что данное опровержение прояснило ситуацию.

Искренне ваш,

Винсент Бэнкрофт

Глава 27

Проведя целые сутки в обществе Стэнли Рукера, Окс пришел к выводу, что тот является настоящим медицинским чудом. Нет, «чудо» было неверным словом. Феномен? Предостережение? Катастрофа? В любом случае напарник определенно заслуживал стать объектом дальнейшего исследования и, вероятно, вмешательства друзей с целью оказать посильную помощь. Окс никогда не считал себя самого примером здорового образа жизни, но Стэнли выглядел истинным приверженцем питания, о котором мог бы мечтать насильно посаженный на диету из сельдерея восьмилетний ребенок, страдающий от ожирения, если бы был взрослым и никто его бы не останавливал. Журналист таблоидов как раз и являлся тем взрослым, и кому-то точно следовало его остановить. Но не Оксу. В конце концов, так или иначе это придется сделать самому Стэнли Рукеру.

Ночь, проведенную в его фургоне, никто бы не назвал ни приятной, ни способствующей отдыху. Честно признаться, Оксу почти не удалось поспать. Он то с душевным трепетом размышлял о своем сокрушительном долге сокрушающим кости братьям Фентон, то ворочался на неудобном переднем сиденье, то прислушивался к подозрительным шумам сзади: Стэнли портил воздух, храпел и, что самое мучительное, бормотал во сне, после чего разбудил напарника в семь утра, когда тот только успел задремать.

Окс не стал упоминать о подслушанном, хотя то, что удалось разобрать, звучало довольно серьезно. Напарники больше не обсуждали нападение на Стэнли существа, которое он сам описывал как «разрушительницу семей», однако по его отчаянным мольбам ночью с просьбами слезть с него, оставить в покое или – почему-то самое печальное – выслушать его было абсолютно ясно, что брошенный муж не только верил в случившееся, но и переживал травмирующий опыт снова и снова. Еще несколько месяцев назад Окс бы отмахнулся от абсурдного