Рей и Рита (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна

- Я клянусь! Богом клянусь, я вскрою себе вены, если ты ко мне не приедешь! - ее голос срывается на рыдания. - Жизнь без тебя мне не нужна!

- Вик, ты нормальная или нет? - ошарашенно выдаю я. - Совсем кукушка поехала?

- Да, поехала, Рей! Из-за тебя поехала! - вопит она. - Если ты через полчаса не приедешь, я наложу на себя руки, честное слово!

В том, что Колесникова находится под действием каких-то психотропных веществ, я не сомневаюсь. Она и раньше была очень эмоциональной, но такой суицидальной фигней никогда не страдала. А тут явно приняла что-то эдакое, вот ее и накрыло.

- Слушай, Вик, давай без глупостей, - как можно спокойней говорю я. - Ложись спать, а завтра утром спокойно поговорим, ладно? Я обещаю, мы все обсудим.

Сейчас самое главное - внушить ей, что завтра все нормализуется, и заставить выкинуть из головы бредовые идеи о сведении счетов с жизнью.

- Нет, Рей, так не пойдет! Либо ты приезжаешь сейчас, либо я беру кухонный нож и... И... - Вика ревет в трубку, а я чувствую, как комок смешанных эмоций скручивает живот.

С одной стороны, я не хочу вестись на ее подлую провокацию, ведь я четко дал понять, что мы больше не пара. Но с другой - будет очень отстойно, если она реально вскроет вены. Совести у меня, конечно, нет, но осознавать, что из-за тебя суициднулась твоя бывшая, даже для такого подонка, как я, невыносимо.

Помолчав несколько секунд, я взвешиваю все "за" и "против" и сурово произношу:

- Вик, я никуда сейчас не поеду. Я готов поговорить с тобой, но завтра. Спокойной ночи.

С этими словами я кладу трубку и убираю телефон в сторону.

"Правильно, Рей, один раз поведешься на такую подначку, и потом из тебя всю жизнь будут вить веревки! Ничего Колесникова с собой не сделает!" - успокаивает меня внутренний голос, но на душе почему-то скребут кошки.

Закрываю глаза и пытаюсь уснуть, но меня обуревает какое-то необъяснимое волнение. Фантазия подкидывает отвратительные картинки, где мертвая Вика лежит в луже крови, и я болезненно морщусь. Вот сучка! Пригрузила меня на ночь глядя!

Телефон вновь пищит, и я, молниеносно протянув к нему руку, вижу входящее сообщение от Колесниковой. Вика прислала мне видеозапись, на которой она медленно водит лезвием по запястью, а затем делает на нем крошечный надрез. До вен там еще далеко, но сам факт того, что эта идиотка схватилась за нож, вызывает во мне панику.

Ненавидя себя за слабость, я быстро отвечаю, что уже еду и, пулей соскочив с кровати, натягиваю джинсы. Этой стерве реально удалось меня напугать.

36

Денис

Непрерывно звоню в дверь Колесниковой, но никто не открывает. Самые черные мысли уже успевают пробраться в мой мозг, когда замок наконец щелкает и на пороге показывается распухшая от рыданий, но целая и невредимая Вика.

- Рей! - восклицает она, кидаясь мне на шею. - Спасибо, что приехал, а то я чуть не... - она вновь заливается слезами.

Аккуратно отстраняю ее от себя и, не разуваясь, прохожу вглубь квартиры. Девчонки, вместе с которой Вика снимает хату, нет дома, и я быстро перемещаюсь из комнаты в комнату. На кухне я наконец нахожу то, что искал: пустой стакан, на дне которого виднеется белый, похожий на известь осадок. Таким образом, мои предположения о причинах столь неадекватного Викиного поведения подтверждаются.

Колесникова, всхлипывая, следует за мной, и когда я останавливаюсь, обнимает меня со спины:

- Рей, я тебя так люблю, слышишь?

- Слышу, - устало выдыхаю я, разворачиваясь к ней лицом и наблюдая за ее непривычно расширенными зрачками. - Давай спать. Завтра ведь в универ надо.

Подхватываю Вику за локоть и тащу в спальню.

- Рей, я тебя хочу, - шепчет она, когда я подталкиваю ее к кровати. - Пожалуйста, возьми меня. Прямо сейчас.

Она прижимается ко мне всем телом и кладет ладонь на мою ширинку.

- Вик, завтра, все завтра, - лгу я, вновь отстраняясь. - Давай ты сначала поспишь.

- Без тебя не лягу, - упирается она и опять тянется к моему ремню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ну до чего ж назойливая!

Сжимаю зубы и, скинув конверсы, сажусь на кровать. Колесникова тут же плюхается рядом.

- Вик, я очень устал и хочу спать. Давай отдохнем, хорошо? - взывая к остаткам ее сознательности, цежу я.

- Хорошо, - кивает она.

Я принимаю горизонтальное положение, а Вика ложится рядом, но сон в данную секунду интересует ее меньше всего. Колесникова льнет ко мне, как обезумевшая от течки кошка, а я уже не знаю, как сдерживать ее буйные порывы. Она садится на меня верхом, лезет языком мне в рот, но я совершенно ничего не чувствую. Единственное, чего мне хочется, это поскорее усыпить ее и свалить восвояси. Наверняка, протрезвев, Вика поймет, что самоубийство не выход из сложившейся ситуации.

Сжав ладони в кулаки, я жду, когда Колесниковой надоест извиваться на мне, и периодически убираю от себя ее руки. Спустя минут пятнадцать Вика наконец понимает, что ее попытки расшевелить меня не увенчаются успехом, и откидывается на подушку. А еще через четверть часа она начинает сопеть.

Осторожно выскользнув из кровати, я закрываюсь в ванной и звоню Викиной соседке, номер которой каким-то чудом нахожу в списке своих контактов. Когда девчонка берет трубку, я быстро обрисовываю ей ситуацию и прошу приехать сюда как можно быстрее.

- Я вообще-то с парнем и уже сплю, - хрипло отзывается она.

- Я понимаю, но мне будет спокойней, если сегодня ночью Вика будет не одна.

- Так чего ты сам с ней не переночуешь?

- Ты вообще слышала, что я сказал? Мы расстались! У меня теперь другая.

- Лихо ты перекидываешься с одной бабы на другую, - укоризненно замечает она.

- Если приедешь в течение получаса, заплачу три косаря, - говорю я, не желая вступать с ней в полемику.

- Пять, - наглеет девчонка.

- Не жирно ли?

- Не жирно! Я знаю, сколько стоит твой байк, Рей, так что не жопься! Так я выезжаю?

- Выезжай, - обессиленно выдыхаю я и отключаюсь.

К себе домой я возвращаюсь в третьем часу ночи. Расстроенный, уставший и злой. Ну почему женщины такие дуры? Ну не любит тебя мужик, не хочет, так забудь его и живи дальше! К чему эти драмы, угрозы, слезы?

Сегодня я окончательно убедился в том, что Вика мне опостылела. Пока она скакала на мне, отчаянно стараясь пробудить мой член к жизни, я размышлял о том, насколько сильно отличается Рита от тех девушек, с которыми я проводил время раньше.

Веснушка напоминает нежный подснежник, пробивающийся сквозь белую пелену мороза. И хоть мы с ней ровесники, мне кажется, что она гораздо младше меня. Ее хочется лелеять и оберегать.

Рита такая тоненькая, такая мягкая, такая неиспорченная, что оставаться с ней прежним Реем, циничным и бесчувственным, просто не выходит. Рядом с ней я превращаюсь во влюбленного дурака, одного из тех, которые обычно поют серенады под окнами и пишут мелом на асфальте всякую чепуху.

Реально! Я чувствую, что если наши с Ритой отношения и дальше будут развиваться, я начну творить вот такую вот фигню.

* * *

Будильник орет как ненормальный, и я с трудом раздираю глаза. Вставать совершенно не хочется, и, честное слово, если бы не возможность встретить Риту в универе, ни за что бы туда не пошел.

Соскребаю свое тело с кровати и тащусь в ванную. Спустя десять минут стояния под холодной водой наконец прихожу в себя и бреду одеваться. Натягиваю спортивные штаны, толстовку и кепку, закрывая козырьком красные от недосыпа глаза.

В институт приезжаю за пятнацать минут до начала лекции и, быстро припарковав байк, несусь вверх по ступенькам. Миную длинный холл, кишащий студентами, и поднимаюсь на третий этаж.

Рита стоит у окна в обществе Белкиной, теребит лямку рюкзака и что-то тихо ей рассказывает. Староста выглядит ошарашенной и потрясенно покачивает головой.

- Привет, девчонки! Меня обсуждаете? - приближаясь к ним, усмехаюсь я.