Матрица Макиавелли - Дмитрий Евгеньевич Наумов

к стойке паспортного контроля. В полупустом зале трудно было не заметить этих двух красивых молодых арабов, которые стояли в полупоклоне, пока седой старик с козлиной бородкой ждал окончания манипуляций пограничного офицера со своим паспортом. Весь контроль занял пару минут, и офицер вежливо показал рукой, что дверца открыта и старик может выйти за границу Арабских Эмиратов.

Черняев, повернувшись к провожающим, приложил левую руку к сердцу и прошел через турникет. Через несколько метров стояла рентгеновская установка по проверке ручной клади и самих пассажиров, которую Евгений Владимирович тоже прошел без задержек. Дальше за небольшой стеной-ширмой начинались залы накопителей, и Черняев пошел в поисках своего выхода на посадку. Найдя возле своего выхода свободный диванчик, поставил на него саквояж и бросил сверху плащ, любезно подаренный Абдул-Вали, поскольку, по его словам, в Москве идет дождь, а господин Эмомали Валиханов не удосужился захватить с собой из Москвы даже зонтика.

Черняев присел на диван, положив руки на колени, и взгляд его в очередной раз упал на перстень, надетый на безымянный палец его левой руки. Подарок и одновременно знак власти, подаренный Абдул-Вали перед отъездом. Евгений Владимирович не сильно разбирался в камнях, но помнил, что у ассасинов этот камень был знаком принадлежности к их ордену. В просторечии он назывался «кошачий глаз», а по-научному – то ли сердолик, то ли еще как-то. Камень был хорошо огранен и вставлен в красиво отлитый круг белого золота. Как ни странно, по размеру он подошел идеально, хотя никаких замеров заранее сделано не было. Черняев ухмыльнулся превратностям своей судьбы, вспомнив те волнения, которые он испытывал перед этой командировкой. Какие только варианты развития ситуации тогда не обсуждали, рассчитывая пошагово возможную реакцию на ту или иную информацию. Но никому в голову и прийти не могли мысли о том, что в Москву Евгений Владимирович будет возвращаться потенциальным премьер-министром несуществующего пока государства. Так высоко в своей жизни он еще не летал. Встать на один уровень с самим Рашидом аль-Гаруном, легендарным визирем всех персидских и арабских сказок, мало кому удавалось.

– Господин Валиханов? – Перед Черняевым стоял европеец в сером костюме, на лацкане пиджака которого был прикреплен бейджик с крупной синей надписью на английском языке – «Секьюрити». Фамилию без очков было не разобрать.

– Да, слушаю вас. – Евгений Владимирович встал и оказался одного роста с незнакомцем.

– Куда вы пропали? – Незнакомец говорил по-арабски с легким европейским акцентом.

– Никуда я не пропадал. Сижу вот, жду своего рейса. А вы, простите, кто, уважаемый?

– Бонд. Джеймс Бонд. Зовите меня так.

– Неужели тот самый знаменитый агент 007? – Черняев понял, что ничего хорошего эта встреча ему не сулит.

– Можно и так. Я спрашиваю, куда вы пропали из гостиницы на две недели?

– Я был в гостях у уважаемых людей, а почему это вас так интересует, Бонд, Джеймс Бонд?

– Мне надо с вами поговорить. Это в ваших же интересах.

– Поговорите. У вас еще есть почти сорок минут до начала посадки.

– Сколько у меня времени на наши разговоры, решаю я. Вы можете вообще не улететь этим рейсом. В моих силах снять вас с рейса, так что предлагаю вам поменять тон. – Акцент в арабском произношении слов стал более заметен, и по твердому произношению звука «р» Черняев понял, что перед ним стоит англичанин.

– Почему вы, англичане, так самоуверенны? Времена полковника Лоуренса давно канули в Лету. Если в вашей власти снять меня с рейса, то в моей власти испортить вам жизнь. – Черняев с удивлением для себя отметил, что перстень начал действовать.

Англичанин был явно удивлен такой наглостью от человека, который, по его мнению, полностью находился в его власти.

– Вы не нервничайте. Объясните причину вашего интереса к моей скромной персоне. – Черняев позволил себе улыбнуться и изобразить всем своим видом полное внимание.

– Судя по тому, как вас провожали, не такая уж вы и скромная персона. И у кого вы были в гостях, я знаю. Мне надо знать причину вашего визита и результаты ваших переговоров.

– Не слишком ли много для первого знакомства? – Евгений Владимирович старался держать себя в руках, хотя наглость этого англичанина выходила за рамки приличия.

– У нас нет времени, чтобы вести великосветские разговоры. Либо вы говорите цель вашего визита, либо я снимаю вас с рейса. Мои связи в этой стране мне это позволят сделать. Скажу больше, у меня есть возможности вывести вас из этого аэропорта так, что никто и не узнает, куда вы пропали. – «Джеймс Бонд» перешел к прямым угрозам.

Времени для размышлений у Черняева было не много, и надо было срочно найти причину столь нестандартных действий этого англичанина. Единственное, что он мог предположить, это то, что причина такой агрессии этого «агента 007» кроется в его конфликте с Абдул-Вали. Нетрудно было догадаться, что этот англичанин являлся «куратором» от «Сикрет интелиджент сервис», на связи у которой находился Абдул-Вали. Очевидно, Абдул стал выходить из-под контроля британской разведки и их это очень злило. Но здесь было что-то еще… Что-то личное… И что-то срочное. Проверка вышедшего из-под контроля агента таким грубым методом не практиковалась ни одной из разведок мира. Тем более такой опытной, как британской СИС. Что могло вывести сотрудника разведки из себя? Потеря канала информации не в счет – это обычная рутинная причина в практике работы с агентом. Потеря постоянного и существенного дохода, к которому привык разведчик, если в течение длительного времени он от своего агента получал не только информацию, которую отсылал в Центр, но и какие-то личные гешефты, о существовании которых Центр он не информировал, откидывая денежки в свой личный пенсионный фонд, предвкушая сытую и веселую жизнь при выходе в отставку? Скорее всего, да. Итак, деньги… Деньги, которые перестали поступать от Абдул-Вали… Или что-то такое, что давало постоянный и немалый доход. А немалый доход ему приносили фрагменты «сакральных» книг и артефакты, которые Абдул-Вали реализовывал именно через этого человека. А ларчик просто открывался…

– Вывести из аэропорта вы, возможно, меня сможете, но это не ваших интересах. Здесь меня проводили люди Абдул-Вали, а в Москве должны встретить у трапа самолета. И если я не прилечу этим рейсом, то установить вас для Абдул-Вали не представит большого труда. Во-первых, тут кругом видеокамеры, а во-вторых, у вас нет никакой гарантии, что за нами сейчас не наблюдают его люди. А у Абдул-Вали руки длинные, и мое исчезновение с вашей помощью будет им расценено больше чем личное оскорбление. Я по его заданию еду исполнить миссию, в благополучном