Я садовником родился - Наталья Андреева

- Слушай, а почему в соседних дворах машины не вскрывают?

- Погоди. Еще не вечер. Видел, что стоянку собираются расширять? Наверняка на новых клиентов рассчитывают. А откуда они возьмутся, а? Поэтому надо этого предприимчивого предпринимателя остановить.

- Ну, хорошо. Лишнее раскрытое дело мне не помешает.

- Вот именно.

- Но главное теперь Лейкин. Ох, до чего ж не нравится мне этот флорист!

- А кто тебе нравится? Анашкин – подлец, Воробьев – скотина, Суханов – негодяй, Элла Эдуардовна – дура.

- Осторожно, Леха! Справа «Мерс» подрезает! Мать, его… Как ездят, а? … Хочешь сказать, что я не прав, и все они хорошие?

- Нельзя так радикально относиться к людям. Если человек красит ногти и бреет голову налысо, то это еще не характеризует его, как маньяка. Маньяки, Сережа, они, напротив, лояльные и обоюдные.

- Какие-какие?

- Самые обычные с виду люди. Внушающие доверие. Женщина еще подумает, войти с Лейкиным в подъезд, или не войти, а вот какому-нибудь неприметному господину с авоськой, из которой торчит длинный итальянский батон, еще и дверь лифта подержит, чтобы не закрылась.

- Ну, это ты загнул!

- Я тебе как-нибудь расскажу психологический этюд. Из собственной практики. О том, как легко просчитывать людей, если хочешь заработать на них деньги. Или просто войти в доверие. Учись, если рассчитываешь преступления раскрывать. Хорошо, если этот цветовод будет в твоей практике первым и последним психопатом. А если нет?

Серега ничего не ответил, замолчал надолго. Алексей подумал, что лекцию свою задумал читать зря. Интуиция интуицией, а факты фактами. Поведение Лейкина и ему показалось подозрительным. Человек он со странностями. И мама его тоже.

Дверь ему открыла опять-таки она. Замерла на пороге с каменным лицом, и Алексей опять удивился ее росту и крепкому, почти мужскому сложению.

- Здравствуйте, Анна Валентиновна, - осторожно начал он. – А Николай дома?

- Добрый день. Вы кто?

- Одноклассник вашего сына. Бывший, - начал он по второму кругу. – Я уже заходил. За книгой. Сегодня хочу вернуть.

- Одноклассник? А у вас нет…

- Сестры у меня нет. Вы уже спрашивали. А меня зовут Леша Леонидов.

- Леша Леонидов! Леша Леонидов! Ну, конечно! Коля!

Она посторонилась. Алексей шагнул в каменный грот и замер удивленно. Куда исчезли все эти коряги? Сколько непонятных композиций из так называемых природных материалов по углам стояло, и на тебе!

- А где… - заикнулся, было, он.

- Я все выбросил, - Лейкин выполз ужом из своей комнаты в каменный грот гостиной и внимательно посмотрел на гостя. – Доволен?

- Почему это я должен быть доволен? – удивился Алексей. – Я просто книгу тебе решил вернуть.

- Книгу? – Лейкин почему-то побледнел. – Ну и как?

- Что как?

- Все понял?

- Многое. Так пройти можно?

- А зачем тебе проходить? Давай книгу, и иди, - усмехнулся бывший одноклассник.

- И чаю не нальешь?

- Значит, тебе чай нужен с печеньями, а не книгу вернуть?

- Я вообще-то не голодный, - обиделся Алексей.

- Да? Значит, просто хочешь поговорить? О подсолнухах, о «Нежности»? Ты знаешь уже, что я ее украл?

- Кого?

- «Нежность». Ладно, проходи.

Лейкин посторонился, наконец, и Алексей получил возможность расположиться на диване посередине грота. Окно было занавешено плотными портьерами, и было такое ощущение, что из углов тянет сыростью и запахом тины.

- Думаешь, мне это помогло? – присел в кресло напротив хозяин квартиры.

- Что помогло?

- Ну, я про «Нежность».

- А я бы с подсолнухов начал. Откуда у тебя этот пакет?

- Какой пакет?

- Который ты в мусорное ведро выкинул. В тот день, когда я ушел.

- Так и знал! Я так и знал! Ну, где, скажи мне, где про это написано? – Лейкин вдруг начал трясти книжку, которую ему вернул Алексей, словно ожидая, что из нее выпадет какой-нибудь спрятанный листок.

- Ты сдурел, что ли, Коля? Ты в тот день, когда я тебя у своего дома встретил, с пакетом был. Разве не заходил в супермаркет?

- Я?! Да, извини. Заходил.

- А почему ты тогда так испугался?

- Слушай, у меня горе. Убили девушку, которая у меня работала. Мне вчера позвонили.

- Они все у тебя работали, - тихо заметил Алексей.

- Да. Все. Но я любил ее. Я хотел на ней жениться.

- Почему же не женился?

- Какое тебе дело?

- Почему?

- Тихо. Т-с-с-с, - Лейкин вдруг приложил к губам палец.

- Не понял, - обернулся Алексей.

За стенкой, на кухне, было как-то странно тихо. Анна Валентиновна ушла туда, но было такое ощущение, что она не двигается, замерла на одном месте.  «Так оно и есть», - подумал Алексей. – «Подслушивает»

- Хорошо, я не буду об этом. И что теперь будет с твоим бизнесом? Других продавщиц нанял уже? Опять по именам подбирал?

- Я нанял управляющего. Мне теперь наплевать на это дело. Пусть обворовывают. Пусть берет на работу, кого хочет. Своих знакомых, через своих знакомых. Мне наплевать, - повторил Лейкин.

- И чем хочешь заняться?

- Ничем. В деревню хочу уехать. Розы выращивать в саду.

- Розы?

 - Да не цепляйся ты к словам! Может, у меня в жизни никогда уже этого не будет! Я все еще надеялся, что она передумает.

- Но ты ходил к Марго.

- Уходи, Леша.

- После того, как Роза с тобой порвала, ты ходил к Марго. А потом ухаживал за этой девочкой. За Лилией. Она же верила, что это всерьез. За что ты ее, Коля? Если это любовь, то я чего-то не понимаю.

- С чего ты взял про Марго?

- В квартире, которую она снимала, на столе я увидел букет. В глиняной вазе. Помнишь? «Син», «соэ»… Ты приходил к ней не просто так. Икебану приносил. Сокровенным делился. Ты пытался человека найти. Который выслушает и поймет. Но разве только человека? Разве ты с ней не спал?

- Марго не скрывала от меня, что у нее СПИД, - негромко сказал Лейкин.

- Но тебя это не остановило. Похоже, что тебе жить надоело. А что так?

- Помолчи. Я хотел быть нормальным человеком. Сначала Роза меня бросила. Я знаю, что она правильно сделала. Мне нельзя жениться. Это ад для нас всех. Потом я переспал с Марго. Мне хотелось умереть. Это то же самое, что самоубийство. Только медленное. Я хотел страдать. За «Нежность», за то, что я такой неудачник. Но я сдал потом анализы. У нее ничего не было. Никакого СПИДа. Не понимаю, зачем Марго придумала такую глупость? Но это ее дело. И я попробовал еще раз. С Лилией. По честному хотел, со свадьбой, с белой фатой.

- Где ты был в четверг днем? Около часу?

- Документ покажи.

- Какой документ?

- На основании которого задаешь мне такие вопросы. Я не обязан отчитываться. И вообще: отдал книгу – уходи.

- Это ты взял у нее из стола тетрадь?

- Какую тетрадь?

- Больше некому. Ты взял. Где она?

- Ищи, - пожал плечами Лейкин. – Ты все знаешь. Тебе спешить надо. А вдруг окружающие не успеют догадаться, что ты ужасно умный? Жизнь пройдет, а никто этого так и не узнает. А мне некуда спешить. Я в деревню уеду. Цветочки выращивать.

- А как же маникюр?

- Что? – Он внимательно посмотрел на свои руки. – Ничего. Перчатки можно надеть.

- Ну да. Это если подготовиться.

- Чего? – Лейкин вздрогнул. – К чему подготовиться? Ловишь меня? Сыщик. Только я тебе не помогу.

- Поможешь. Ты не просто так молчишь и выкручиваешься. Что ж, не хочешь со мной поговорить, придется тебя к следователю вызвать.

- Вызывай, - равнодушно сказал Лейкин.

В маленькой прихожей Алексей снова внимательно посмотрел на аккуратно расставленную обувь. И вдруг подумал: «Это был не ее пакет». Мысль эта все время от Алексея ускользала. Потому что после нее всегда возникал логичный вопрос: «А чей?». Это Алексей не знал. Пока. Но на женские туфли в прихожей посмотрел очень внимательно. Размерчик-то был подходящий.

- Ну, как? – выскочил из машины Барышев.

- А никак. Говорит все время какими-то загадками. Про нежность какую-то украденную, про время, которого у него полно.

- С головой не в порядке?

- У меня. Потому что я не знаю наверняка, чей именно это был пакет.

- Какой пакет?

- После об этом, - махнул рукой Алексей. – Мне вдруг вот какая мысль пришла в голову. Ты говоришь, у нее частички лака обнаружили на коже?

- Ну да.

- И мы тут же подумали на Лейкина. Все правильно: ногти у него накрашены. Почти бесцветным лаком. Но ведь и Роза наверняка была с маникюром. А?

- Не помню.

- А ты вспомни.

- Допустим, с маникюром. И что?

- Когда ее душили, она, естественно, сопротивлялась. Инстинктивно. Пыталась разжать его пальцы. Представляешь картину? Это мог быть ее лак.

- Ну да?

- Надо еще одну экспертизу провести, Серега. Сравнить лак у нее на ногтях и тот, что попал на кожу. Либо он один, либо два разных. Тогда Лейкина можно брать. Хотя он тот пузырек мог и выкинуть сразу же. А лак с ногтей стереть, и использовать другой.