Истории Эписа. Некромант - Софья Эл

которого получилось нечто новое, перебил его страх.

— Я не сомневалась, малыш. Теперь, если вдруг будет происходить что-то плохое или ты почувствуешь себя хуже, в любой ситуации, отличающейся от момента сейчас, сжимай солнышко и зови меня изо всех сил. Будь осторожен. Солнышко нельзя постоянно сжимать, иначе оно сгорит.

Как еще объяснить ребенку, что солнышко питается его жизнью? Я легко восполню потерю пары дней, но если он испугается и будет держать постоянно, придется отдать все свои потоки. Что я тоже легко сделаю для него. Только вот будет ли он сам рад этому после?

— А теперь попробуй объяснить мне, что случилось.

— Я не знаю, мам. Пришли плохие люди и забрали меня. Мы едем. Я ничего не вижу, — вмиг погрустневший голос ребенка.

— Ты можешь описать их? Хоть как-то. Ты же очень хорошо рисуешь, как папа. Можешь сейчас в голове нарисовать такую картинку? — и я практически почувствовала, как он кивнул.

К сожалению, долгое ожидание ничего не дало. Размытые тени, они закрыли себя заклинанием. Но что-то в них не давало мне покоя. Я открыла глаза и развернулась к Эрику.

— Не бойся, — это все, что я могла произнести вслух, глядя в полные злости и страха потемневшие серые глаза.

Целые сети нитей связывали умы некромантов. Мы могли говорить одновременно с несколькими. Как грибница, стоит потянуть, и нужные отзовутся. Всю сеть питал сильнейший из нас. Старейший. Для создания сети он давал тысячи обетов Безмолвной. И та дала ему сил. Сейчас я могла лишь мысленно молить ее помочь мне связать воедино три разума.

— Расслабься, — невольно слово прозвучало приказом, направляя поток ко лбу Эрика, — все хорошо, — и, тихо прижав руки к вискам Осирис, я потянула нить, связующую с сыном.

Нехотя, неровными волнами, поток все же расщепился, образуя новый канал связи. Да, эти двое смогут говорить только через меня, но смогут же. И сейчас я выравнивала нить, держа изображение в голове, и последнее, что меня волновало, трещащие внутри печати. Солнышко? Значит, будет солнышко. И, прислонив лоб к голове Крейна, я сильнее сжала пальцы на его висках. Нить послушно зацепилась, прочно закрепляя образовавшуюся сеть. Я вздохнула, закидывая изображение в голову Крейна.

— Макс? — от меня словно оторвали кусок, и я постаралась не упасть.

То, что держать сеть будет непросто, я знала, но не могла предположить насколько. Вцепившись в радость Крейна, я сделала непомерный глоток.

— Папочка! — кажется, ребенок испытал облегчение.

— Ты очень хорошо все нарисовал. Не волнуйся. Помни, что сказала мама. Ты — воин. Мы рядом, сын. Нам пора идти.

— Я — воин.

— Я люблю тебя, — одновременно сказали мы с Эриком, отчего вздрогнули.

А сын засмеялся. Конечно, он не сделал этого вслух. Но его веселье светилось в сознании.

— Я вас люблю.

И Макс прервал поток. Он понял, как это работает. Дети всегда быстрее разбираются в новых гаджетах. Мой сын действительно все понял. А значит, немного времени у нас все же есть. Я смотрела на свои дрожащие пальцы, которые все еще сжимали голову Крейна.

Отвернувшись, я сделала последний глоток его сожаления и расцепила объятия. Эли с ледяным спокойствием наводила чай в трех кружках, щедро насыпая мелиссы. Несмотря на кондиционер, на кухне вновь было удушающе жарко. Я посмотрела на прибор, и стало понятно почему. Всплеск Крейна. Он уничтожил все электроприборы поблизости. Вот откуда солнышко. Обжигающий костер энергии Крейна зацепился за поток. Видимо, я не смогла вовремя отделить и оторвала наиболее израненный кусок. Можно было лишь догадываться, что испытал в этот момент Смотрящий.

— Откуда в доме появилась Анна? — задала я наиболее очевидный вопрос в сложившейся ситуации, разрывая повисшую тишину.

Позвякивая ложкой, Эли размешивала чай. Звук жутко раздражал, но я понимала, что сейчас подруга нервничает точно так же, как мы. Макс рос у нее на руках. Тетя Эли, которая всегда была рядом с моим сыном. А учитывая все гормоны, было удивительно, как она вообще сохраняет спокойствие.

— Она мать одного из тех, — пальцы Крейна, лежащие на столе, сжались в кулаки, — из погибших.

В отражении отполированной поверхности дубового стола я практически увидела, как мои зрачки расширились. Кровь с ужасающей скоростью стучала в ушах, танцуя на барабанных перепонках. Бешенство. Готовность разорвать Эрика прямо сейчас на месте. Поток тянулся из пальцев, готовый вытащить жизнь из мужа. Но я остановилась. Без него я никогда не найду Макса. Эрик был единственным, кто так же любил его. И тем, кто мог помочь.

— Ты оставил ребенка с той, что имела полное право ненавидеть тебя и желать мести? — я старалась не кричать, но от этого голос был похож на рычание. — Эрик, ты убил ее ребенка и рассчитывал, что она не сделает ничего подобного с твоим?

— Книга Крейнов приняла ее, — Эрик тяжело сглотнул, а я невольно придвинулась ближе. — Анне некуда было идти. Война забрала мужа и троих ее сыновей. Я сам нашел ее, — Крейн повернулся и посмотрел мне в глаза. — Вел, всех их. Любых родственников, друзей и близких. И постарался дать помощь, которую мог, — руки Эрика расслабились, — которую они смогли принять. Жилье, работу, нужных людей. Анна не готова была принимать ничего. Как и Мэри, — кивнув в сторону комнаты, Крейн продолжил: — Но долги лишили ее крыши над головой. Ты сама сейчас живешь в ее квартире и понимаешь, что одинокой пожилой женщине там не выжить. Я взял с нее клятву, — Эрик устало вздохнул, — это не может быть она.

Эли вернулась на место, протягивая нам чашки. Молча взяла свою и сделала большой глоток. Несмотря на жару, меня все еще трясло. Подруга положила пальцы на мою руку, и я сжала их как могла сильнее. Нужна холодная голова, но как это возможно? Да, прямо сейчас ему ничто не угрожает. Призванный еще не собрал все, что ему нужно для ритуала.

— Что ты скрыла от меня про Воскрешение, Вел? — ледяной голос Крейна раздался откуда-то издалека, пробиваясь в мое сознание.

Вздохнула, решительно приготовившись говорить, но тут же легкие будто налились свинцом. Клятва сжала внутренности, не позволяя вырваться и звуку. Даже промелькнувшая мысль о том, чтобы рассказать все, вызывала адскую боль. Сколько я смогу донести, прежде чем меня разорвет на сотни частиц для каждого, принявшего мою Клятву? Успею ли хоть что-нибудь? Густая горячая капля приземлилась на мою руку. Приподняв ладонь, я с удивлением обнаружила, что это кровь. Печати внутри трещали, странно вибрируя. Такого со мной еще никогда не происходило. Вторая и третья капля приземлились на стол. А через