Летит стальная эскадрилья - Григорий Дольников

Значит, надо отвернуть, а то случится беда... Покинуть самолет, выбросившись на парашюте, уже невозможно - поздно. Плавный отворот - только бы не упасть на составы! В кабине огонь - жжет руки, лицо. Неимоверными усилиями воли и мускулов Лавицкий отвернул самолет от железнодорожных составов, выровнял его, но тут же без скорости упал на вспаханное поле, рядом с железной дорогой. Николай все-таки пытался вылезти из горящей факелом машины, но не успел - оглушительный взрыв потряс воздух...

Много было очевидцев героической смерти нашего комэска. И в тот апрельский вечер сорок четвертого, когда я слушал рассказы однополчан о гибели Лавицкого, и сейчас спустя многие годы, он все равно среди нас. Его знают и помнят, и не только боевые друзья.

В солнечном Гудермесе одна из улиц носит имя Николая Лавицкого. На его родине, в селе Шиловичи, средней школе присвоено его имя, и пионерская дружина также носит имя Лавицкого. Сейчас в Шиловичах создан музей героя. Уже после войны останки Николая Лавицкого перезахоронили в Мариуполе, ныне переименованном в Жданов. Там, в парке на берегу Азовского моря, воздвигнут памятник бесстрашному летчику-истребителю.

Забегу несколько вперед. Май 1978 года. Ветераны нашей 9-й гвардейской Мариупольской, Берлинской дивизии съехались в Жданов, который наша дивизия освобождала. Не описать радостной встречи с жителями города. В горкоме партии и в горисполкоме, на предприятиях и в школах тепло и сердечно встречали нас ждановцы.

И вот все мы в цветущем парке у могилы Николая Лавицкого. "Мы пришли к тебе. Здравствуй, Коля..." - мысленно говорил каждый из нас, его боевых однополчан.

Он совсем молодой, наш Николай, ему всего 24, а нам уже много. Мы прожили большую жизнь, морщины избороздили лица. Плотным кольцом окружили памятник герою те, кто хорошо знал его, воевал с ним вместе: Лукьянов, Бабак, Мачнев, Сапьян, Патрушев, Салынин, Жарин, Пыжиков, Ковальчук, Ратушный, Мальцев, Закалюк, Дрыгин, Голубев. Многие пришли сюда с сыновьями, дочерями и внуками. Совсем рядом я услышал рассудительный детский голос:

- Деда, что ты так смотришь на этого дядю из камня? Почему плачешь? Ты что, жалеешь дядю?

- Да, внучек, жалею... Смотри и ты. И запомни этот день...

Крепка, несокрушима, как и сам наш народ, память народная. Она хранит подвиги тех, кто отстоял свободу Родины, кто приумножил ее славу и доблесть.

* * *

Но вернемся в далекий сорок четвертый. Зима на юге Украины, в Приазовье, была, как всегда, мягкой и малоснежной, с пасмурной погодой и частыми туманами. Небольшие морозы нередко сменялись оттепелями. А весна пришла дружная, теплая - уже в апреле температура днем поднималась до 25-30 градусов, а в мае зазеленели поля, быстро побежали вверх травы, зацвели сады. Многие следы и шрамы войны прикрывал буйной зеленью ковер весны, но нет такого покрова, такой завесы, которые бы сокрыли страшные последствия боев, их невидимые, но незаживающие раны - раны человеческих сердец, судеб, жизней.

В ту зиму полки нашей дивизии после успешного завершения операции на реке Молочной некоторое время вели боевые действия по прикрытию наземных частей, успешно наступавших на юге Украины. Когда же немецко-фашистские войска оказались запертыми в Крыму и единственными путями их снабжения и связи оставались море и воздух, мы получили задачу уничтожить авиацию противника, обеспечивающую гитлеровцев, прикрыть переправу через Сиваш, Перекоп.

Здесь особенно широкое распространение получила "свободная охота". Преуспевали в этом лучшие летчики полка: Шаренко, Лавицкий, Петров, братья Глинка, Сапьян, Гучек, Кондратьев. Летчики соседнего, 16-го авиаполка во главе с Покрышкиным, выходя на "свободную охоту", уничтожали и перехватывали над морем фашистские самолеты, летавшие из Румынии и Одессы.

Новый, 1944 год личный состав частей дивизии встречал в боевых условиях, но уже через несколько дней совершенно неожиданно дивизия в полном составе перебазировалась в Черниговку - район восточнее Большого Токмака. К тому времени он считался уже глубоким тылом, хотя совсем недавно с его аэродромов, а вернее, с этих наскоро, но хорошо подготовленных тружениками тыла взлетно-посадочных площадок наши летчики вели боевые действия в небе над рекой Молочной.

Перебазирование произошло после напряженной борьбы в небе Кубани, Донбасса, Мелитополя и Крыма, где пилоты всех полков 9-й гвардейской истребительной, теперь уже Мариупольской дивизии показали чудеса храбрости и героизма. За указанный период только в воздушных боях было сбито более 300 самолетов врага. Теперь предстояло пополниться людьми, укомплектоваться новыми машинами, да и передохнуть, подготовиться к новым боям.

Отдых, конечно, был относительный - военное время давало себя знать. Вскоре две группы летчиков, возглавляемые Петровым и Бабаком, убыли в Закавказье для получения новых самолетов. В часть приехало большое пополнение молодых пилотов из авиашкол - их нужно было вводить в строй. Технический состав ремонтировал и приводил в порядок видавшие виды боевые машины, готовил к полетам новые, перегнанные из тыла.

Большая радость в эти дни была у Бориса Глинки и Ивана Бабака. Их родных от немцев освободили совсем недавно, и места эти находились недалеко от нашего расположения: Кривой Рог, село Алексеевка, что под Никополем. Летчики спросили разрешения командира полка съездить туда, узнать об участи родителей, и их не только отпустили, но и дали самолет По-2, чтобы побыстрее обернулись.

О том полете в родные места Бабак и Глинка рассказывали потом много раз, и не только после возвращения в часть, а и годы спустя...

Оказывается, уже в первые дни после освобождения села Алексеевки узнали сельчане из газет и журналов, что сын Ильи и Марии Бабак храбро бьет немцев в небе и заслужил самое высокое звание - Героя Советского Союза. Принимая поздравления, Илья Яковлевич Бабак с отцовской гордостью и в то же время с некоторой неуверенностью говорил:

- О том, что сыны мои не согнутся перед фашистами, мы с Марьей и в сомнении не держали. А вот чтобы Иван до Героя дошел! Надо свидеться. Жив бы только был...

И совсем уж не поверили своим глазам старые Бабаки, когда возле села приземлился легонький "кукурузник" и вышли из него кроме летчика двое военных в кожанках: один - высоченный богатырь (это был Борис Глинка), другой - полная ему противоположность (их сын Иван). Все село выбежало встречать героев. Борис улетел дальше, в Кривой Рог, а Иван еще целых два дня гостил в родном доме.

Как при встрече, так и на проводах не отходила от сына Мария Семеновна. Ну а отец напутствовал его:

- Видишь, Иван, что натворил фашист на земле нашей? Хорошо бил ты их, и награду большую тебе определили. Теперь уж надо дело до конца довести уничтожить их, гадов...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});