Все только начинается - Василий Кононюк

«Охренеть можно! Значит, вспоминая Надюху, я теперь буду автоматически вспоминать и твою подругу, а если мысль сместится (не дай бог!) в сторону моей личной жизни, то я заодно вспомню, как ты со своей кувыркался. Да… царский подарок… главное, чтоб моя ранимая психика его выдержала».

«О твоей ранимой психике я позаботился заранее. Поскольку эти сведения для твоей подготовки малозначимы, они не вошли в число ментальных аналогий, которые отыщет конструкт. Ты в этом только что убедился. Ведь воспоминание о жене не вызвало в твоей памяти никаких аналогий».

«Нет, так несправедливо. Тебе так все можно, а мне самое интересное из инопланетной жизни не вошло в список. Это очень недружественный шаг с твоей стороны — скрывать такую ценную информацию от своего ученика. А вдруг она бы помогла мне в изучении Искусства…»

«Еще одно. Моя моторная память будет тебе тоже доступна. Наверняка конструкт найдет ментальные аналогии и в этой области. Боюсь, на первых порах это может вызвать определенные трудности с координацией и моторикой твоих движений. Но потом все придет в норму, и тебе станет доступным все мое искусство владения рапирой или палашом, мне трудно определить, какой из этих предметов ближе всего к вашему традиционному оружию, и все мои навыки боя без оружия. Кроме этого, ты научишься ездить на верховых ящерах, кге, кге, кге».

«Учитель, в самом начале нашего знакомства вы мне сказали, что чувство юмора не самое необходимое для искусника. Сперва, в силу своего скудоумия, я не придал вашей мысли должного внимания. Но сейчас наконец-то понял, как вы были правы. А нельзя ли учить меня высокому искусству боя более традиционными методами, не используя непроверенный метод ментальных аналогий, придуманный вами, уважаемый учитель, пять минут назад?»

«Твой сарказм совершенно неуместен. Или ты хочешь, чтоб я остановил работающий конструкт на полдороге? Тогда я тебе могу с точностью, близкой к ста процентам, гарантировать тяжелые и трудноизлечимые проблемы вплоть до безумия. Расслабься и не начинай паниковать. Это только затруднит работу конструкта».

Видимо, как раз в этот момент конструкт закончил свою работу, потому что Саше с неудержимой силой захотелось наклониться вперед, и он пропорол носом зеленую весеннюю траву.

«Хвоста не хватает, правда, Хор?» — спросил он, лежа лицом в траве и вдыхая ее запах.

«Вставай, подумаешь, упал один раз, зато смотри, что ты теперь умеешь!»

Сашино тело вскочило на ноги и в каком-то диком темпе начало исполнять движения, показавшиеся ему аналогом танца шамана. В одном из прыжков вверх тело уверенно приземлилось в поперечный шпагат. Что-то отчетливо хрустнуло между ногами.

«Песец. Это точно песец. Откуда, мля, это северное животное в наших широтах?»

Болело неимоверно. С трудом встав на карачки и перейдя с этой позиции в вертикальное положение, Саша враскоряку подыбал к дому в надежде упасть на диван.

«Ты куда? Я тебе уже говорил. Состояние твоих связок, да и всего остального, никуда не годится. Ты искусником стать хочешь или так, погулять вышел?»

Саше очень хотелось дать положительный ответ на последнюю часть вопроса, но проклятая гордость вернула его к продолжению танца нанайских мальчиков, в который превратился комплекс древней борьбы ящеров, после того как Хор адаптировал его к бесхвостому телу.

«Хор, а ты не можешь растянуть мне связки так, как ты тонкое тело растягивал?» — спросил Александр после того, как повредил последнюю целую связку на правой руке, вращая тяжеленный дрын, выбранный учителем в качестве тренажера. Дрынок улетел куда-то далеко. Искать его не хотелось.

«Нет, не могу. Даже боль тебе уменьшить не могу. Боль вызывает нужные изменения в организме лучше любых уговоров. Чудеса нужно экономить, Сеш».

«Так я ж до села не дойду, на поезд опоздаю».

«Не дойдешь, так добежишь. Из любой ситуации есть по крайней мере один выход».

Приняв душ, не успев позавтракать, Саша припустил к селу. Время стоять на месте отказывалось совершенно.

«Надо будет через неделю поинтересоваться, как у этой девчонки самочувствие, которой шею подлечили. Хоть завтрак будет кому сготовить и дом на кого оставить. Работа на свежем воздухе — лучшая реабилитация. А если паренек за ней увяжется, что практически неизбежно, то мы его на огороде припашем. Май месяц на дворе, а картошка не посажена. Безобразие».

Ольга Пантелеевна, увидев его, внимательно окинула взором снизу доверху. Не найдя видимых повреждений, она с недоумением спросила:

— Это ты Ахметке глаз выбил, что он весь перемотанный вчера приехал?

— Нет, не я. Кроме тебя, я вчера никого не видел.

— Как не видел, они же всем кодлом к тебе покатили…

— Кричали возле ворот, я в доме возился, даже выйти не успел, как они в машину сели и уехали. Может, между собой подрались или на ветку напоролся, мне почем знать. Я человек мирный.

— Ладно, мирный человек, садись сзади и держись крепко, а то на поезд не поспеем. В столицу-то чего собрался?

— Да не проживешь у вас без транспорта. Хочу на машину одну поглядеть, в газете объявление нашел, может, куплю.

— Ты гляди там с умом, а то останешься и без денег и без машины. Хорошо, если ноги унесешь.

— Да ладно тебе пугать, я человек мирный, с людьми всегда полажу.

— Ты, сосед, так ко мне не прижимайся, а то я вместо станции в лесок зарулю, накроется твоя покупка медным тазом.

— А что, давай раз-два, и дальше поедем, авось успеем.

— Вам бы, кобелям, только раз-два и дальше побежал, а что с бабой деется, всем по фиг.

— Мы такие… Слушай, а чего ты дома сидишь? Иди ко мне на работу. Работы полно, и в доме, и возле дома, а мне некогда. Деньгами не обижу.

— Мне мой такую работу устроит — неделю на улицу не выйду. Нет, я к тебе так заеду, чтоб не знал никто, помогу по-соседски… а хочешь, Мотьке предложи, она баба одинокая, из себя ничего, ее, правда, Ахметка окучивает, но ты ему уже глаз выбил, разберешься, поди.

— Да не видел я вашего Ахметки…

Прибыл Саша в гараж к Валере, как и обещал, к одиннадцати. Любопытный автомеханик уже успел проделать все подготовительные работы и теперь тщетно старался достать железяки из ямы для канистр. На его лице была написана искренняя обида, когда он в очередной раз пытался, упершись монтировкой в стенку ямы, хотя бы сдвинуть железяки с места. Пришлось ему еще раз тыкнуть пальцем в лоб и отобрать монтировку.

Оставив Сашу переносить бруски поближе к месту основных событий, Валера пошел раскручивать провода и подключать трансформатор. Через час оба они, уставшие, но довольные, вылезли из смотровой ямы. Валера с удовольствием затянулся сигаретой, а Саша все не решался сесть за руль.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});