Немезис - Стефани Перри

Джилл кивнула.

- Давай я буду задавать вопросы. Я знаю много об "Амбрелле", думаю, у меня больше шансов убедить его, что мы знаем все об этой миссии "Сторожевой пес". Если он подумает, что мы уже все знаем…

- … он не будет пытаться скрыть что-нибудь, - закончил Карлос.

- Ладно. Приступим. Держи оружие наготове на случай, если он приготовил нам какой-нибудь сюрприз.

Джилл снова кивнула, и они выпрямились. Карлос повесил винтовку на плечо. Они направились в сторону вагона, не издав больше ни звука. Ярость, которая охватила Николая, была так горяча, что буквально ослепила его. Вспышки красного и черного цветов пронеслись у него голове, Зиновьев неистовствовал, и единственное, что удержало его от того, чтобы выбежать во двор и убить их, было отдаленное осознание того, что они готовились на него напасть. Николай чуть не совершил эту глупость, побуждение сейчас же причинить им боль было таким сильным, что возможные негативные последствия, казалось, не имели значения. Понадобилась вся его железная воля, чтобы сдержать себя и остаться стоять тихо, не взревев от ярости.

Николай не понял, сколько же прошло времени, но вот он услышал, как ожил гул двигателя трамвая. До Зиновьева наконец-то дошло, что означает этот звук. Ум Николая снова заработал, но ему приходили в голову только примитивные мысли, поскольку гнев был слишком большим и подавлял все рациональные размышления.

Они знали, что он не говорил им правду. Они знали что-то об операции "Сторожевой пес", и они знали, что он был вовлечен в нее. И он сейчас был их врагом. Итак теперь не могло быть и речи о завершении осторожно выложенного Николаем фундамента изо лжи. Николай не сможет дальше втираться к ним доверие. Столько времени он потратил напрасно… и ко всем прочим напастям, теперь ему придется отправиться к больнице пешком.

Николай, утопая в бессильной ненависти, стиснул зубы, его секрет был раскрыт, и от этого Зиновьева просто разрывало изнутри. Они раскрыли Николая, украли у него ощущение контроля, как будто имели на это право.

"Мои планы, мои деньги, мои решения. Мои, но не их, только мои".

Через секунду заклинание начало действовать, слегка усмирив его. Слова, успокаивающие своей правдивостью.

"Мои, я здесь решаю, я".

Николай несколько раз глубоко вздохнул и сосредоточился на единственной вещи, которая могла бы принести ему пользу - он слышал, как грохот вагонов трамвая медленно отдаляется. Он найдет, как заставить их просить прощенья. Он заставит их взмолиться о пощаде, и будет смеяться, в то время как они будут кричать в агонии.

Глава 15

Джилл стояла рядом с Карлосом у панели управления трамваем и наблюдала, как темные руины Раккун-Сити медленно уходили во мрак, становясь прошлым. Они могли немногое разглядеть в желтом луче единственной фары состава, но вокруг беспрепятственно пылали многочисленные небольшие пожары, и месяц лил свой холодный свет вниз на город: руины на улицах, разбитые, заколоченные досками окна, шатающиеся и бесцельно блуждающие живые тени.

- Езжай медленно, - предупредила Джилл. - Если рельсы окажутся заваленными, а мы будем ехать слишком быстро…

Карлос бросил на нее раздраженный взгляд.

- Ты знаешь, а я сам и не додумался. Gracias.

Его сарказм напрашивался на пару ласковых в ответ, но Джилл слишком устала, чтобы огрызаться, и ей казалось, что тело превратилось в один большой синяк.

- Да, конечно. Извини.

Рельсы тянулись перед ними вперед. Карлос осторожно управлял рычагом, сильно замедляясь на каждом повороте рельсов. Джилл захотелось присесть или, может быть, пойти в другой вагон, где находился Михаил и прилечь там - ведь до часовой башни было еще несколько километров, и они легко могли управлять составом, но девушка знала, что Карлос тоже утомился; она могла выдержать усталость в ногах, постояв рядом с ним еще несколько минут.

По какому-то негласному соглашению, они избегали обсуждать что-либо о Николае, наверное, потому что размышлять, где он мог находиться и чем заниматься было бы бесцельным; чем бы Зиновьев ни занимался, они уже выбирались из города. Почувствовав более реальную надежду, что они выживут, Джилл еще сильнее, чем когда-либо захотела увидеть, как "Амбрелла" заплатит за свои преступления, и только "Амбрелла", а не конкретно Николай, была ответственна за смерти в Раккун-Сити. Ее интуиция хорошо сработала на Николая, она почувствовала тогда, что он не пребывал в неведении относительного зла, творимого "Амбреллой", однако она не ожидала с его стороны такого глубокого обмана. Из найденной Карлосом записной книжки следовало, что компания была готова к распространению инфекции в Раккун-Сити и разместила там секретную команду, которая должна была докладывать о развитии катастрофы. Это было отвратительно, но не удивляло.

"В конце концов мы имеем дело с "Амбреллой". Если они могут незаконно разрабатывать генетические вирусы и выращивать с помощью этих вирусов машины для убийств, почему бы не предпринять массовые убийства? Если взять некоторые записки и документы… "

Оглушительный грохот оборвал ее мысль. Джилл бросило на Карлоса, когда состав дернуло, звук разбитого стекла донесся из второго вагона. Через мгновение зазвучал лихорадочный крик Михаила; крик ужаса или боли, Джилл так и не поняла.

- Возьми управление на себя, - выкрикнул ей Карлос, но девушка уже пролетела через половину вагона, сжимая в руке тяжелый револьвер.

- Я займусь этим, не останавливай состав! - крикнула она на бегу. Приближаясь к двери вагона, Джилл боялась даже предположить, что это могло быть.

"Что могло так толкнуть вагон - это может быть один из монстров "Амбреллы". А Михаил, вероятно, не может даже приподняться там".

Джилл толкнула дверь, и ступила на соединительную платформу, тяжелый стук движущегося состава казался невероятно громким. Когда девушка открыла вторую дверь, она уже представила беспомощного Михаила в беде.

"О черт".

Открывшееся ее взору выглядело просто и смертельно ужасно: разбитое окно, осколки стекла повсюду; Михаил, слева от нее, прислонился спиной к стене и с трудом пытался подняться на ноги, опираясь на винтовку. А посредине вагона стоял S.T.A.R.S.-киллер, откинув назад деформированную голову. Его огромный лишенный губ рот распахнулся в бессловесном реве. Уцелевшие окна задрожали от безумного вопля монстра. Джилл открыла огонь, каждый выстрел прозвучал оглушительным взрывом, тяжелые пули с хлопками вошли в торс твари, пока она продолжала реветь. Ударная сила пуль оттеснила Немезиса на несколько шагов назад, но попадания не произвели на него никакого видимого эффекта.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});